Я методично помешивала в чашке сахар. Увлекшись разговором, я сыпанула то ли третью, то ли четвертую ложку и теперь боялась сделать глоток. – Благодарю вас за любопытную беседу. В случае положительного ответа мой помощник вам перезвонит. Игибо Майс кивнул, тяжело встал из-за стола и уже после упрямо напомнил: – Но работать я согласен только при одном условии: вы напишете сценарий заново. Я молча кивнула. Уже в машине я отрешенно постукивала ногтями по подлокотнику сиденья, игнорируя недовольное сопение Айю. Кажется, ей хотелось всласть обругать Игибо Майса за хамство, но моя реакция тормозила ее гнев – Айю не была уверена, что я разделяю его. Я действительно не злилась. Игибо Майс цинично озвучил то, о чем я догадывалась. Возможно, он где-то задел мои чувства, но за годы отказов в эрийском издательском доме я нарастила толстую шкурку, и теперь обидеть меня – задача не из легких. Кроме того, было кое-что, заставляющее меня принять предложение бесцеремонного режиссера. Я хотела убить двух зайцев: выполнить поручение Алекса и не замарать экранизацией собственное любимое детище. При таком раскладе оптимально было бы написать нечто новое, что-то такое, к чему я изначально не буду прикипать душой, ведь есть же понятие «халтура ради куска хлеба». Кажется, в моем положении это звучит иначе: «халтура ради благой цели спасения мира». – Вы уже определились с режиссером? – Да, пожалуй. Перезвони Игибо Майсу, скажи, что я готова к сотрудничеству. Я отвернулась от окна как раз вовремя, чтобы увидеть распахнувшийся от потрясения рот Айю. Наладонник выпал из ее рук и закатился под сиденье, но она не обратила на это никакого внимания. – Вы уверены? – несчастным голосом переспросила она. – Абсолютно, – откликнулась я. Лишь позже поняла, что полностью скопировала самоуверенные нотки братца. Я нахмурилась и снова уставилась в окно, но ненадолго – мы уже подлетали к месту следующей встречи. Завод летательных аппаратов разместился в огромном, массивном здании. В отличие от других виденных мною строений цинфийцев, он был напрочь лишен и намека на воздушность. Монументальность его архитектуры подавляла и внушала трепет. Я даже не удивилась, услышав о том, что передо мной закрытый объект, где вход осуществляется только по пропускам. К счастью, мой пропуск не заставил себя ждать – припаркованная машина Ито бросилась в глаза сразу же, как я сделала пару шагов по стоянке. Мысли витали где-то далеко, поэтому встреча прошла менее продуктивно, чем могла бы. Мне стоило большого труда сконцентрироваться на пространных рассуждениях и наглядных примерах касательно потенциала подобного производства, а Ито, заметив мою отстраненность, повторял некоторые аспекты познавательной лекции по два раза. Лишь в самом конце нашей экскурсии я сумела выкинуть из головы обрывки образов, наброски сюжетов, которые невольно возникли после разговора с Игибо Майсом, и сконцентрироваться на деле. Моя рассеянность не осталась без внимания. – Вы сегодня выглядите отрешенной, – заметил Ито, и в его тоне мне почудились нотки тщательно скрываемого недовольства. – Я бы сказал, что хотел бы стать героем ваших мыслей, но сдается мне, что вас одолевают мрачные думы, а не сладостные грезы. Я уже успела привыкнуть к тому, как высокопарно временами выражается Ито, но все равно не удержалась от полуулыбки. – Ничего такого, что оказалось бы мне не по плечу, поверьте. – Помните, вы всегда можете обратиться ко мне за помощью. Сделаю все, что в моих силах. Я приподняла бровь. Предупредительность моего покровителя граничила с самоуверенностью – взрывоопасный и раздражающий коктейль. – Думаете, мне самой не справиться даже с незначительными затруднениями? – Ну что вы, уверен, сестра Алекса Данишевского способна на многое. Я промолчала. Меня всегда считали чем-то вроде приложения к брату, его бледной копией (в лучшем случае), и я давно приноровилась к такому положению дел, но все равно это царапало душу, как наждачка – оголенную кожу. Никогда меня не судили по собственным заслугам или поражениям – лишь по успехам или неудачам Алекса. Ито не заметил моей реакции; двери лифта распахнулись, и мы сразу же оказались в кольце охраны – четверо его людей и трое моих: почти целая армия для нас двоих. Внутрь цепных псов не пустили, так что им пришлось топтаться на стоянке все то время, что мы потратили на экскурсию. Меня галантно проводили до машины, где терпеливо дожидалась Айю. В ее услугах не было нужды: Ито вполне неплохо говорил на всеобщем. Я уже распахнула дверцу, когда Ито щелкнул пальцами, подзывая кого-то из своей свиты. – Майя, я осчастливлен нашей встречей. Позвольте в качестве благодарности вручить небольшой презент. Не успела я и глазом моргнуть, как в моих руках оказался роскошный, кричаще-дорогой букет цветов. Удивленно покосилась на неожиданный подарок, вспомнила, что у цинфийцев свои ритуалы на этот счет, и вежливо кивнула: – Спасибо. Чудесный сюрприз. Ито расплылся в улыбке, подозрительно широкой для моего банального ответа, и, поклонившись, зашагал к своей машине. Я нырнула внутрь своей. – Вы приняли файоны от Ито Кейтаро?! Я не знала, чего в голосе Айю было больше: возмущения, удивления или женской зависти. – Файоны? – Ну да. – Айю нежно коснулась кончиками пальцев крупных красных лепестков. – Так называются цветы. – Понятно. А что, есть какое-то табу, связанное с… файонами? Айю сразу как-то смешалась. – Нет, конечно нет. Просто… Шары – это знак уважения, цветы – внимания. А красные файоны выражают симпатию и заинтересованность. – Вот как… – протянула я. – Вы приняли их, значит, согласились на ухаживания, – закончила Айю и с надеждой спросила: – Но вы же не знали об этом, верно? – Понятия не имела, – сквозь зубы процедила я. Ай да Ито, ай да хитрый лис! Честный он, как же… Играет в собственную игру по своим же правилам. Надеюсь, он не спрятал где-то в кустах парочку папарацци для запечатления этого чудесного момента. Захотелось плюнуть, но плеваться в Айю было бы неприлично, а машина Ито уже исчезла с горизонта, поэтому я открыла окно и отправила свежеприобретенный букет в долгий полет. Падали цветы и правда красиво: рассыпаясь в воздухе багровыми лепестками, они стремительно исчезали в воздухе, как в глубоком колодце, где за темнотой не видно дна. Айю проводила взглядом подарок Ито и вздохнула: – Жалко. Они были такие красивые… – Угу, – буркнула я и развела руками. – У меня, как выяснилось, на них страшная аллергия. Что поделать. – И когда это выяснилось? – Только что, – не без злорадства ответила я. Больше всего меня раздражали попытки манипулирования. Их я прощала только Алексу. Что именно задумал Ито и для чего ему надо было публично признаваться в своей симпатии (на последнем слове мне так и хотелось изобразить пальцами кавычки), я не знала и собиралась подумать об этом позже. И без того голова пухла от новых идей, а пальцы чесались от желания забегать по клавиатуре – кажется, я поняла, что можно взять за основу сценария к фильму. С трудом выдержав автограф-сессию – еще одну (их в качестве мероприятий по продвижению моей книги было множество), я вернулась в отель. – Айю, на ближайшую неделю меня ни для кого нет. – Но… – Вообще ни для кого! Скажи, что я временно умерла и торжественно воскресну ровно через семь дней. – А если… – При попытке досрочного реанимирования срок клинической смерти лишь возрастет! – Как скажете. Нетерпеливо выпроводив растерянную Айю, я потянулась к нетбуку. Быстро накатала отчет Алексу, где детально пересказала подробности нашей с Ито встречи и лаконично предупредила, что выпаду из жизни на несколько дней – буду работать над сценарием. Думала, брат начнет настаивать на посещении всех указанных в расписании мероприятий, и удивилась, получив одобрение: «Отлично. Твори. На досуге присмотрись к Ито. У меня на него планы». – А у меня – нет, – буркнула я и набрала Лиди. Та взяла трубку сразу. – Господи, Майя! Ты хоть знаешь, что я тут себе уже надумала?! – Что меня сожгли как ведьму, прах развеяли по ветру, а сообщения тебе шлет мой мучимый виной призрак? – со смешком предположила я. Мне было совестно. Я вовсе не хотела заставлять подругу волноваться. – Это лишь небольшая часть тех ужасов, которые я вообразила! – возмутилась она. – Давай рассказывай, что у тебя там происходит. Всего я, конечно, поведать не могла, но кое-чем можно было поделиться. – Офигеть! Майя, ты попала в женский рай! Значит, зажимаешь актеров в темных углах и принимаешь букеты от политиков? – На пресс-конференции было светло, – вяло припомнила я в свое оправдание. – Ну да, это полностью меняет дело! – фыркнула она. – Признайся, ты в прошлой жизни планету спасла, раз сейчас тебе так повезло? Я закатила глаза.