– Нет, все в порядке, – наконец проговорила я. О том, что в техническом развитии цинфийцы, возможно, опережали эрийцев, я решила подумать позже. Айю с облегчением выдохнула и предупредительно указала на чернеющую полумраком кабину: – Присаживайтесь, госпожа Майя Данишевская. Охрана поедет в следующей машине. Я послушно нырнула внутрь, краем уха уловив лаконичные распоряжения насчет моего багажа. У Айю, несмотря на хрупкую внешность, оказалась железная хватка. Командовала она легко и уверенно, будто с рождения привыкла раздавать распоряжения. Внутри было прохладно. Затемненные окна плохо пропускали свет, но глаза быстро привыкли к полумраку. Взгляд почти сразу выхватил стеклянную перегородку – водитель и пассажиры видели друг друга, но не слышали. Любопытный аспект то ли техники безопасности, то ли местного менталитета. Айю юркнула в кабину, кивнула водителю, и тот неторопливо тронулся с места. Уже спустя пару мгновений он направил машину вертикально вверх, и та абсолютно бесшумно поднялась, вклиниваясь в общий поток. Я старалась сохранить невозмутимое лицо и не таращиться в окно: было страшно, волнующе и безумно интересно. – Госпожа Майя Данишевская знает цинфийский язык? – прервала молчание Айю. В ее голосе сквозила неприкрытая грусть. – В моих услугах нет нужды? – Нет, что ты! – с жаром откликнулась я. – Цинфийский нам преподавали в институте, и признаться, за прошедшие годы я успела основательно подзабыть все то немногое, что знала. Без тебя, Айю, я не справлюсь. Та зарделась и, смущенно склонив голову, прижала руки к груди. – Госпожа Майя Данишевская, я хотела поблагодарить за то, что вы выбрали меня из всех претендентов. Несмотря на отсутствие опыта работы, вы предоставили шанс именно мне. – Ты можешь звать меня просто Майя, – рассеянно заметила я, впервые всматриваясь в лицо своей помощницы. До этого все не было возможности. Даже при таком плохом освещении я видела, что Айю существенно младше меня. Наверное, лет на семь, если не больше. Совсем еще ребенок. Алекс знал, кого выбирал. – Госпожа Майя? – уточнила Айю, непонимающе нахмурив лоб. – Без госпожи, – пояснила я, раздумывая, как тактичнее задать вопрос. – Вы хотите, чтобы я перешла на дружеский тон? – немного испуганно, но с нотками странного трепета предположила она. Я лихорадочно принялась вспоминать особенности цинфийского общения. Кажется, если не ошибаюсь, в цинфийском существует три формы языка: официальный, полуофициальный и дружеский. Первый предполагает упоминание статуса и полного имени, второй – только статуса, а третий – лишь имени. Последний допустим при общении с близкими людьми, в противном случае подобная фамильярность означает прямое оскорбление. Вот эти правила цинфийского Айю и переняла при общении на всеобщем. Думает она по-прежнему на своем языке. – Да, – осторожно согласилась я, размышляя, не совершаю ли ошибку. – Я бы хотела подружиться с тобой. Она какое-то время сидела молча и если и выглядела ошарашенной, то первые несколько секунд. Затем на ее миловидном лице появилось задумчивое выражение. – Хорошо, – наконец проговорила она, – это огромная честь для меня! Однако на людях я по-прежнему буду называть вас госпожой, чтобы избежать неудобных расспросов. Вы согласны? Я заметила, что Айю все равно мне выкает, но решила, что Рим тоже не за один день строился. – Отличный вариант, – кивнула я и спросила то, что не давало мне покоя: – Сколько тебе лет? – Двадцать зим, – ответила та и затараторила: – Я быстро учусь и схватываю все на лету. Не волнуйтесь, я буду дежурить возле вас день и ночь, ни на шаг не отойду! От такой перспективы я закашлялась, а Айю крепко вцепилась мне в руку, чуть повыше локтя, и выжидающе заглянула в глаза, словно испугалась, что я сейчас передумаю и затребую себе более опытного специалиста. – Нет-нет, все в порядке. Меня устраивает твой возраст, – заверила я. – Просто стало любопытно… «…Насколько цинично Алекс подошел к выбору переводчика», – мысленно закончила я и вздохнула. Упрекать брата было бессмысленно: он в точности выполнил мою просьбу. – Понятно, – удивленно проговорила Айю, и было заметно, что ей вовсе не понятно, но она решила не акцентировать на этом внимания. – Вы такая красивая! Я так горда, что работаю с вами! Я снова закашлялась, уже не столько от неожиданной смены темы, сколько от странного, высказанного с придыханием комплимента. Осторожно освободив локоть от хватки Айю, я незаметно отодвинулась и опасливо осведомилась: – Ты считаешь меня красивой? Конечно, вероятность сразу по прилете на чужую планету наткнуться на маньяка весьма мала, но все же… – Разве можно думать по-другому? – с искренним изумлением откликнулась Айю. – Все были восхищены вашей красотой. Да и как иначе? Светлая кожа, овальное лицо и глаза… Какие яркие, синие глаза! Никогда таких не видела! У всех землян синие глаза? – М-м-м… Нет, но у моего брата такие же, – пробормотала я, пропуская восторженное оханье мимо ушей. Как говорила Элеонора? На Цинфе царит культ красоты? Получается, внешняя привлекательность невероятно важна для них, и я своим видом попала «в тренд»? – Айю, – осторожно позвала я, прервав ту на полуслове, – в моде… овальная форма лица? – Да, как у вас, – подтвердила она. – Или круглое, как у меня. Видите? Она поочередно повернулась левым и правым боком, чтобы я могла оценить результат. – Разве естественная форма черепа цинфийцев не заострена к подбородку? – прямо спросила я и прикусила язык. Получилось грубо. – Конечно, но в моде круглые лица, – безмятежно откликнулась она. – Большинство делают операции, чтобы поменять форму. Я тоже сделала, уже давно. Лет шесть назад. Я застыла, силясь уложить услышанное в голове. Айю сделала серьезную пластическую операцию в четырнадцать лет. Не по медицинским показаниям, а ради условностей моды. Мне, выросшей среди толерантных к внешним недостаткам землян, было сложно принять нечто подобное. Впрочем, выбора не оставалось. – Выглядит натурально, – выдавила я и с трудом улыбнулась. – Натурально? – переспросила Айю. Глаза погрустнели, а уголки губ разочарованно опустились вниз. – То есть красиво! – исправилась я. – Очень-очень красиво! Она мгновенно просияла и тут же вновь схватила меня за руку. – Но мне не затмить вашей красоты! Вы словно рина в весеннем саду. Поэтичное сравнение странным образом настроило меня на деловой лад. Мельком взглянув в окно, я проявила запоздалую заинтересованность касательно собственного графика. – Айю, какие у нас сегодня планы? Куда мы сейчас направляемся? – О, сегодня у вас плотное расписание, – довольно откликнулась та и достала наладонник. Я отметила, что размер устройства существенно меньше и тоньше моего. Техническое превосходство цинфийцев становилось все очевиднее. – Через час у вас конференция и встреча с читателями. – С читателями? – глупо переспрашивать, но не смогла удержаться. – Да, ваша книга «Снег в июле» произвела фурор. В связи с этим будет небольшое интервью сразу с несколькими телеканалами. Вашим фанатам были обещаны автографы. Вы против? – Нет, но для начала было бы неплохо привыкнуть к тому, что у меня вообще есть фанаты. Айю покосилась на меня, словно не уверенная, пошутила я или говорю всерьез. Так и не определившись, как реагировать на мои слова, она облизнула губы и продолжила: – Затем вас ждет небольшая экскурсия по нашей столице. Ориентировочное время мероприятия – два-три часа. Ожидается присутствие масс-медиа. Я постаралась вздохнуть не слишком громко. Кажется, получилось. – Вечером состоится прием в вашу честь, – не отрываясь от наладонника, проинформировала Айю. – В числе приглашенных лиц известные политики. Мероприятие продлится до полуночи. – Главное – не потерять башмачок на чужой лестнице, – пробормотала я. – Что? – Нет, ничего. Просто забавная ассоциация. Айю с любопытством покосилась на меня, но подробностей выспрашивать не стала. Вместо этого она выглянула в окно и довольно произнесла: – Вот мы и прилетели. Центр искусств «Аэлла». Здесь состоится пресс-конференция для обсуждения вашей книги. Мы пошли на снижение, и я тоже с любопытством уставилась в затемненное окно. Внизу сверкало острыми гранями грандиозное по своему масштабу сооружение: огромный лимонно-желтый треугольник, словно ради потехи перевернутый вверх ногами – узкое основание постепенно расширялось и заканчивалось плоской крышей. На ней упитанным ужом вилась посадочная площадка, на которой то и дело вспыхивали золотистые блики, но это не помешало водителю уверенно посадить машину. Айю вышла первой и предупредительно придержала мне дверь. Я не успела ее поблагодарить – отвлеклась на невысокого мужчину с залысинами на макушке, который одновременно и суетливо кланялся, и раболепно протягивал мне связку воздушных шаров.