Только тогда Аманда поняла, насколько тяжело приходилось «Торренсу». «Севастополь» не просто снижался – взрыв «Анесидоры» закрутил его кувырком. Пока Аманда карабкалась по кабелю, KG348 то закрывала поле зрения, то снова исчезала за станцией. На дорогу до «Торренса» ушло добрых четыре минуты. «В последний раз я была здесь день назад, а ощущение такое, словно целая жизнь прошла. Жизнь Рикардо – и Тейлор, и Сэмюэльса». Аманда задумалась, получится ли по возвращении на Землю найти Пола и рассказать ему, что мама жива. Конечно, было вполне вероятно, что отчиму плевать. И, опять же, Аманда не была уверена, что ей не все равно, жив Пол или нет. Она рванула рычаг, который должен был сбросить давление в шлюзе, а затем открыть внешнюю дверь. – Рипли, не входи пока, – сказала Верлен. – Я велела Коннору оставить в шлюзе взрывчатку. Поскольку на станции некому убрать захваты, нам придется их взорвать. А раз уж ты все равно снаружи… – Поняла. Заглянув в окошко, Аманда увидела два больших бруска взрывчатки армейского образца. – Где ты такое достала? – У меня есть приятель в Колониальной морской пехоте, – ответила Верлен. – У меня тоже, но она не дарит мне взрывчатку. Внешняя дверь открылась. Аманда схватила один брусок и по перекладинам двинулась ко второму захвату. – Размести взрывчатку по центру, – проинструктировала Верлен. – Ни в коем случае не на обшивке. «До этого я и сама додумалась, спасибо». Говорить этого вслух Аманда не стала, решив, что не стоит злить человека, который тебя спасает. Закрепив взрывчатку в центре захвата «альфа», она ощутила странную вибрацию и, оглянувшись, увидела, как по обоим кабелям карабкаются чужие. «Дьявол, они что, и в вакууме способны выжить?» Она со всей возможной скоростью вернулась к захвату «бета» и укрепила взрывчатку. Но твари двигались гораздо быстрее – им проще было хвататься за кабели когтями, движения не сковывал скафандр, а хвосты помогали сохранять равновесие. Закончив со взрывчаткой, Аманда забралась обратно в шлюз. – Верлен, по кабелям карабкаются две этих твари. Как только закроется дверь – взрывай заряды. – Лучше подождать, пока ты выйдешь из шлю… – Нет времени! – Аманда ударила по красной кнопке, которая закрывала внешнюю дверь. – Давай! Тварь, которая лезла по кабелю захвата «бета», спрыгнула на обшивку. – Вот дерьмо! – Взрываю заряды… сейчас! Шлюз затрясло, и Аманда едва удержалась на ногах. Только спустя несколько секунд она смогла добраться до двери и выглянуть в иллюминатор – туда, где только что был захват «альфа». Две твари, кувыркаясь, улетали в космос. Аманда не слышала, как они кричат, но этот вид ее очень порадовал. – Верлен, сработало! – давление выровнялось, и она сняла шлем. Ответа не было. – Верлен? Аманда вышла в знакомый коридор, который вел к кают-компании и медицинскому отсеку. – Верлен, ты тут? Коннор? Кто-нибудь? Ужас, испытанный ею, когда замолчал Рикардо, возвращался. – Вер… И тут ее сердце пропустило удар: Аманда услышала слишком знакомый скребущий звук. Существо вышло из медицинского отсека и медленно двинулось к ней, клацая когтями по палубе «Торренса». «Нет. Невозможно. Я выбралась с “Севастополя”. Я взорвала двух тварей, еще одной просто не могло быть!» Вот только – могло. За то время, когда она пробиралась под буксировочной платформой, тварь легко могла пробраться на корабль Верлен. «Скорее всего, она мертва. Или вскоре умрет, как Рикардо». Аманда медленно попятилась. Тварь тоже не спешила, словно знала, что добыча беспомощна. Единственное ее оружие оставалось под скафандром, и вряд ли чужой собирался дать ей достаточно времени, чтобы его снять. Тварь раскрыла челюсти, открывая жуткую вторую пасть. С экзоскелета на палубу текла слизь. И тут Аманда поняла, что чудовище оттеснило ее в шлюз. «Удачно». Она нагнулась, подхватила с пола шлем и, как только тварь пересекла порог, ударила по зеленой кнопке. Внутренняя дверь закрылась, отрезав хвост чужого. На плитах и нижней части двери запузырилась кислотная кровь. Требовалось действовать быстро, пока жидкость не разъела механизмы, и Аманда нажала красную кнопку. Внешняя дверь открылась. Шлюз еще даже не начал выравнивать давление, и Аманду вместе с чужим вынесло в космос. Кувыркаясь в пространстве, она каким-то чудом успела надеть шлем, прежде чем начала задыхаться. «Не думала, что все закончится вот так». Тварь вынесло под другим углом, примерно в сорок пять градусов от Аманды, так что их пути быстро разошлись. Даже если чужой мог выжить в вакууме, здесь ему нечем было питаться, так что со временем тварь умрет. По крайней мере, Аманда на это надеялась. «Разумеется, я тоже умру». Она летела, кувыркаясь в пространстве, и видела, как «Севастополь» падает к газовому гиганту; из внешней оболочки то и дело вырывались языки пламени, тут же пожираемые вакуумом. Видела поле обломков, в которое превратилась «Анесидора». А еще Аманда видела «Торренс». Дотянувшись до панели управления на правом рукаве, она запустила ускорители, чтобы погасить вращение. Теперь краем глаза она видела KG348. Яркий оранжево-красный гигант висел в пространстве и ждал, зная, что рано или поздно поглотит все. «Торренс» теперь оказался позади Аманды. – «Торренс», я за бортом в свободном падении, – сказала она по рации скафандра. – Позиция ноль-девять-ноль точка ноль-два-ноль. Требуется спасательная шлюпка. Слышите меня? Тишина. – Верлен, Коннор, вы меня слышите? Никто не ответил. – Черт! Твою мать! «Значит, это конец. Я умру». Как ни странно, эту мысль Аманда приняла спокойно. Не то чтобы она хотела умереть или что-то в этом духе, но ей, по крайней мере, удалось прикончить пять этих тварей – чертовски впечатляющее достижение. Марлоу был сукиным сыном, но в одном он не ошибался: единственным способом разобраться с чужими было полное уничтожение. «Нет. Проклятье». Она не могла умереть после всего, что случилось. «Вейланд-Ютани» купили станцию, и они точно будут пытаться узнать, что здесь случилось. Аманда снова включила радио, настроила на передачу по максимальному спектру частот и заговорила: – Мэйдэй, мэйдэй, мэйдэй. Говорит Аманда Рипли с грузового судна «Торренс». Нахожусь в свободном падении, без средств передвижения на орбите планеты KG348 в системе Дзета Сетки. Орбита экваториальная, синхронна с космической станцией «Севастополь». Внимание: станция «Севастополь» уничтожена.[4] Ответа не было. Аманда не имела представления, кто мог бы ее услышать. На «Севастополе», скорее всего, не осталось живых, а молчание Верлен говорило о том, что команда «Торренса» выведена из строя или мертва. Аманда не присматривалась к скафандрам «Торренса», так что не знала радиуса действия рации. Несмотря на это, она продолжала говорить. Хуже от этого не будет, к тому же хотя бы помогало не уснуть и не потерять бдительность. «Жаль, здесь нет пары плиток “Фремон”». Описав круг по орбите вокруг KG348, Аманда снова оказалась недалеко от облака разнокалиберных обломков, оставшихся после повреждений «Севастополя» и взрыва «Анесидоры». И на этот раз она увидела свет – пульсирующий огонек среди останков корабля. «Сигнальный маяк. Наверное, часть аварийного оборудования грузового корабля. Так, новый план». Прежде чем запускать ускорители, Аманде необходимо было развернуться к маяку, а для этого она уже отлетела слишком далеко. На скафандры ставились примитивные ускорители, задачей которых в основном было стабилизировать положение в пространстве – для чего Аманда их и использовала после поспешного побега с «Торренса». Ей просто нужно описать еще один круг вокруг KG348 – и тогда она сможет вызвать такси до дома. «Дом». У Аманды Рипли не было дома с тех пор, как мама улетела на «Ностромо». Но теперь, впервые с того момента, когда ей исполнилось одиннадцать лет, она снова думала о Земле как о доме. Потому что именно там она воссоединится с мамой. Теперь, зная, что Эллен Рипли жива, Аманда обрела новую цель. До сих пор она всего лишь шла по любому обнаруженному следу – но по сути ничего не делала. Не столько жила, сколько существовала. Теперь она обрела сразу две движущие силы. Во-первых, Аманда намеревалась отыскать маму. Это был только вопрос времени. Во-вторых, она собиралась найти и уничтожить столько этих гребаных чужих, сколько сможет. Эти твари забрали у нее Сэмюэльса и Рикардо – двух человек, которых она считала друзьями, – и именно из-за чужих она пятнадцать лет не видела маму. Чужих, которые убили большую часть людей на «Севастополе», «Анесидоре» и «Торренсе». И на «Ностромо».