– Ли, ты смог увидеть ци? Я с трудом удержался, чтобы не ответить в духе: «Да, учитель, увидел абсолютно все. В том числе не существующее в природе». Да я в чем угодно сейчас признаюсь. Сегодня с утра мастеру вздумалось испытать мои связки и суставы на гибкость. А растяжка, между прочим, одна из моих проблем. До тринадцати лет это дело не развивал (по понятным причинам), после тоже не стремился к карьере тех резиновых чудиков, которые способны упаковать себя в ящик, куда не всякая пара ботинок влезет. Нет, я понимал, что это тоже дело нужное, но относился к нему без фанатизма. Как говорил один из лучших бойцов-рукопашников фактории: «Мне бы врагу ногой до яиц дотянуться. Выше не надо, выше я руками наваляю». Не скажу, что полностью с ним согласен, но и не видел смысла в чрезмерности. А вот мастер Тао видел. Игнорируя мои заявления, что это никак не возможно, заставил принять мазохистскую позу, в которую не каждого бывалого йога скрутить получится. У меня получилось, но приятного мало, едва не взвыл. Вот только это были цветочки, потому что дальше мне пришлось удерживаться в таком положении. Судя по положению солнца, вот уже полчаса этим занимаюсь, однако если судить по внутренним ощущениям, пытка продолжается не меньше недели. В общем, за этот час я видел все. Глаза, по сути, смотрят, но картинку не передают. В голове всякое мелькает. В основном воспоминания о том дне, когда познакомился с мастером Тао. Раз за разом вижу, как вместо того, чтобы подняться по тропе, ведущей к его дому, я разворачиваюсь и направляюсь на запад. Самая приятная картинка. Не зря она прокручивается снова и снова. Собравшись с силами, выбросил ее из головы и сумел ответить относительно пафосно: – Наши глаза – это ци, наше зрение – это ци, весь мир – это ци. Нельзя увидеть все сущее, можно лишь ощутить себя частью его. – Хорошо, Ли. Ощущаешь ли ты себя частью ци? – Конечно, учитель. Я часть ци. Я существую в неразрывном потоке ци. Я ци. Всё ци. Тао покачал головой: – Даже спустя пять лет обучения такой ответ не может быть правдой. – Я не лгу, учитель. Я действительно часть ци. – И ты уверяешь, что всё вокруг тоже ци? – Да, учитель. – Ну что же, попробуем проверить твои слова. Поднимайся. Как легко это сказать, но до чего же непросто сделать… Мышцы, суставы и связки, которые в жестком режиме растягиваются столь долгое время, сами по себе слушаются плохо. А тут еще и тело успело затечь до деревянного состояния. Так что поднялся я с превеликим трудом и за мастером ковылял походкой краба, потерявшего половину конечностей. Не обращая внимания на мои страдания, Тао пришел к куче древесины, нарубленной мною в первый день. Выбрал тонкий обломок ствола и небрежно вонзил его в землю. Тот встрял так основательного, будто его долго тяжелой кувалдой забивали. Отойдя шага на три, мастер неуловимо стремительным движением взмахнул посохом. И эта деревяшка с легкостью снесла верхушку ствола. В сторону отлетел обрезок в полруки длиной, оставив на своей траектории взвесь из мельчайших опилок, которую тут же подхватил ветер. Я чуть челюсть не отвесил. Механический колун лучше не справится с такой работой, но удивило меня не это. Посох мастера не выглядел запредельно крепким. Но тем не менее с виду он не пострадал, хотя только что играючи разделался с куда более толстым куском древесины. И ведь это не просто древесина, это каххо. Из него делают отличные древки для копий и различных алебард. Они, даже не укрепленные металлом, способны выдерживать удары мечей и топоров. Разумеется, если то оружие без серьезных свойств и его не направляют руки профессионалов высокого класса. В общем – высококачественный материал. – Что ты только что понял, Ли? – Я понял, что ваш посох крепче стали. Мастер горестно вздохнул: – Неправильные слова. В корне неправильные. Этот посох – ци. Это бревно – ци. Всё – ци. Ци всегда одинаковая, не бывает так, чтобы одна ци была крепче другой. То, что держится на ци, это всего лишь форма. Убери поддержку, и любая форма рассыплется. Невозможно говорить о крепости вездесущей энергии в разных вместилищах, можно говорить лишь о гармонии ее потоков с формой. Я ощущал посох, как ци. Я ощущал воздух, который рассекал этот посох. Воздух легко рассечет даже простая палка в твоей руке. Но ты не сможешь рассечь ею ствол каххо. А я смогу. Потому что ствол – тоже ци. Его основа такая же, как у воздуха. Разрушь фундамент дома, и он развалится. Дворец это мраморный или башня из булыжников – результат один. Ли, ты меня удивляешь. Я честен с тобой, когда так говорю. А вот ты нечестен. Ты не видишь ци. Ты лишь повторяешь то, что услышал от меня. Есть такие глупые птицы, их с юга привозят. Они также запоминают всё и затем произносят, делая это бездумно и невпопад. Меня печалит такое поведение. – Но учитель, вы ведь меня не проверили. Мои слова. – Ты полагаешь, в этом есть смысл? Ну что же, я действительно говорил о проверке. – Тао отошел еще на шаг и указал рукой на ствол каххо: – Давай покажи мне, как ты ощущаешь ци. Даже будь у тебя в десять раз больше наполнения на пассивных оружейных навыках, это не поможет. Сломать дерево и показать работу с ци – это разные вещи. У тебя получится лишь сломать. Я, встав перед мишенью, с сомнением покосился на посох мастера. Да, штуковина неудобная, никогда не пробовал такими деревья рубить. Но все когда-нибудь приходится делать впервые. – Учитель, мне бить вашим посохом? – С чего это вдруг? Ли, у тебя есть свое оружие. Мне очень не нравится, что ты носишь такую опасную для владельца вещь, но раз уж так, используй ее. Ну да, от моего меча мастеру Тао действительно не по себе. Не раз ловил его на том, что косится на храмовое оружие странно. Никак не может поверить, что мне оно ничего плохого не сделает. Вытащив меч из ножен, я крутанул его в руке, сбрасывая остатки оцепенения в кисти. Торопиться некуда, тело еще в норму не пришло, поэтому начал обходить мишень по кругу, пристально на нее уставившись. И вид при этом старался держать загадочно-грозный. Так сказать, нагнетал напряжение. Зря мастер мне не верит. Уж не знаю, состояние ли, заточенную на учебу, сработало или прочие мои странности сыграли роль, но я, как правило, прекрасно понимаю то, о чем он говорит. Не уверен, что ощущаю себя частью ци, но вот принципы оперирования энергией для меня уже не тайна. Нет, это не сделало меня мастером древнейшей боевой техники. Я как будто выучил правила игры в футбол, но сам пока что ни разу к мячу не прикасался. То есть прекрасно понимаю теорию, однако нет практики. И понятия не имею, сколько времени уйдет на ее постижение. Так что даже в самом лучшем случае вряд ли сумею повторить только что показанное мастером. Но и позорно провалиться нельзя, надо дать понять, что я не просто ушами слушаю, а и что-то усваиваю. Иначе Тао может сказать, что с меня достаточно, что я безнадежен, как бы ни уверял его в обратном. Мол, делом надо доказывать, а не словами. А с делом все плохо. Опытному лесорубу потребуется несколько взмахов топором, чтобы срубить такое дерево. У него развит особый навык для этого, зато у меня есть наполнения атрибутов, превосходящие его показатели в разы. Есть прекрасное оружие. И есть навык от ПОРЯДКА, помогающий работать этим оружием быстрее, сильнее и неутомимее. То есть имеется прекрасная база, которую сейчас надо дополнить тем, что я успел почерпнуть от Тао. Перехватить рукоять так, чтобы она стала продолжением руки, отведя при этом оружие максимально вбок. Так делать нельзя, я полностью раскрываюсь, но ведь это не сражение, сдачи ствол каххо не даст. Представить, что нет мишени, нет меча и даже меня нет. Сплошное месиво из тончайших струй, перетекающих во всех направлениях, создающих восходящие и нисходящие потоки, а также всевозможные завихрения. Ощутить, как истоки множества потоков являются частью того ничто, коим я по сути являюсь. Попросить их изогнуться, расступиться так, как мне надо. Устроить напряженное переплетение в одних местах и ослабление в других. И ударить туго сжатым переплетением энергетических линий, поддерживающих структуру моего меча. Ударить не куда попало, а в то место и в тот миг, где потоки древесины каххо позволят пройти через них с минимальным сопротивлением. Свист воздуха, рассекаемого сталью. Удар металла по дереву. Краткий миг вибрации рукояти. И тут же полная свобода. Клинок прошел сквозь преграду, тонкий поток его кромки легко вклинился между услужливо отвернувшимися потоками мишени. Несколько секунд ничего не происходило. Лишь ветер шумел да какая-то птица пела где-то в вышине. Наконец мастер заговорил: – Что у тебя за навык? Как ты это сделал? Я ответил не сразу. Очень уж странно смотреть на дело своих рук, если при этом был уверен, что на такое не способен. Нет, я ожидал чего-то подобного. Но, скажем так, это должно было выглядеть гораздо скромнее. Куча щепок и опилок да криво срубленная деревяшка со срезом, похожим на последствия работы бобра, страдающего кариесом. В действительности щепок и опилок почти не наблюдалось. Не такой уж тонкий клинок прошел через крепчайшую древесину так, как не всякий нож сквозь масло проходит. Срез на отсеченном куске древесины получился гладким, почти отполированным. Но только нижний. Верхний, оставленный мастером, выглядел именно так, как должен был выглядеть мой результат. То есть работой того самого бобра. В общем, я понял, что даже без практики, лишь на одной теории, кое-что научился применять. Пока что чересчур медленно и неуверенно, но ведь это только начало. Со временем освоюсь, глядишь, смогу вот так целые леса косить. Тао прав. Древняя «первотехника» в сочетании с тем, что можно взять от ПОРЯДКА, способна творить чудеса. Постаравшись не выдать, до какой степени ошеломлен такими новостями, я ответил с ледяным спокойствием: – Учитель, у меня есть лишь один навык обращения с мечом. Он пассивный, он работает всегда, я не могу его отключать и подключать. Если вы, учитель, не доверяете мне, моему ученику, проверьте меня. Я могу вот так рубить древесину долго. Если у меня есть активный навык, который вы не замечаете, он не способен работать без энергии или тени. Рано или поздно я истощу запасы. Тао покачал головой: – Ли, ты забываешь: если твой удар шел от работы с ци, ты потерял часть запасов независимо от навыков. Я замер, торопливо погрузившись в ПОРЯДОК. Вот ведь дела, мастер прав, тени не хватает. Всего-то пяток единиц, но ведь я точно знаю, что ничего не расходовал на применение навыков. Следовательно, мой удар действительно шел от ци, как я и заявил. Именно она работает от запасов напрямую, игнорируя все мои умения. – Учитель, у меня не хватает тени. Совсем чуть-чуть. Я не обманываю вас. Тао вновь вытянул руку: – Сделай это еще раз. Одним разом не ограничилось. Я рубил дерево снова и снова, отсекая от него «пятак» за «пятаком». Идеально сработать получалось не всегда, но совсем уж явных неудач не было. Аккуратные или почти бесформенные «блинчики» из древесины усеяли округу. Мастер на этом не успокоился. Взялся за следующий ствол, приказав мне и его разделать столь же безжалостно. Я подозревал, что он таким образом действительно пытается проверить, не применяю ли я какой-то хитрый навык. Ведь если это так, умение должно пожирать немало энергии. То есть я должен быстро выдохнуться. Но он понятия не имеет, сколько у меня разных видов энергии и как много в них запасов. Даже обманывай я его самым наглым образом, хватит надолго. А уж так, растрачивая считаные единички тени, я быстрее все деревья в округе разнесу на «пятаки», чем исчерпаю резервуар досуха. Разделавшись с очередным стволом, я решил, что можно еще раз заверить мастера в своей честности: – Учитель, я могу все деревья под холмами превратить в такие же лепешки. Мне не нужен навык, чтобы это делать. Но будет жаль. Это ведь ценная древесина, а то, что я с ней делаю, даже на дрова не годится. Тао кивнул: – Да, пожалуй, с тебя хватит. Но не радуйся, это только на сегодня хватит. Я еще тебя проверю. Хорошенечко проверю. То, что я видел, невозможно. Или я чего-то не понимаю. – Со мной все возможно, учитель. Не сомневайтесь во мне. – В тебе слишком много самомнения, Ли из семьи Брюс. Смотри, от этого можно лопнуть.