А потом… потом все прошло. Не знаю, в какой период времени наступило это спокойствие. В мою палату никто не входил. Тишина была благословенным бальзамом, пролившимся на мои раны. Я прикладывала к себе тишину. Именно так ко мне пришло единственно правильное решение. И я пообещала себе, что сумею так сделать. Я сильная. Я сумею сделать все. Я могу очень многое. В том числе жить без кожи. Когда я успокоилась, приняв правильное решение, дверь палаты открылась. Я прекрасно знала, кто вошел ко мне. Сильвия опустилась на край табуретки возле кровати (той самой, с которой несколько часов назад встал Меченый), и виновато отвела глаза в сторону. — Ты знаешь, — прокомментировала я. — Я не представляла, как сказать тебе это… — прошептала Сильвия, — я думала, будет совсем иначе. Не так скоро. Я как-то была не готова. А теперь… — Ты выглядишь более растерянной, чем я. — Это так кажется. Я переживаю. Это правда. Но ведь именно я поняла, как мы должны поступить. А ты… ты пыталась отказаться от моего плана. И мы упустили время. — Теперь мы воплотим план в жизнь как можно скорее. Я согласна на твой план полностью. Но в нем будут мои изменения. Я расскажу — какие. Все то время, что я говорила (а говорила я достаточно долго), Сильвия слушала меня очень внимательно и даже удовлетворенно кивала в особо понравившихся ей местах. — Ты тщательно продумала все детали, — сказала Сильвия, выслушав меня до конца, — план сейчас намного лучше. С этими новыми деталями у нас появляется больше надежды на успех. — У меня было время все обдумать. И если ты со всем согласна, начнем действовать. Прямо сейчас! — Ты назвала мой план жестоким. Но то, что придумала ты… — Я знаю. Но будет так, как хочу я, или никак не будет. У меня есть основания так поступить. — Хорошо. Я спокойна и абсолютно с тобой согласна. Давай обсудим все еще раз. Начнем с главного. Как ты собираешься добыть этот крошечный объектив? — Он находится у меня. В моей комнате. Я спрятала его в свое время. И если комнату не развалили… — Пока нет, но надо спешить. Если завтра утром ты выйдешь из больницы… — Нет, Сильвия. Я выпишусь прямо сейчас. Мне нужен ключ от той квартиры, куда он обещал меня отвезти. — У меня есть дубликат. Всегда был. Постаралась Вера. — Отлично. Значит, сейчас я соберу свои вещи, выпишусь и поеду туда. Ты уверена, что он не перевез мои вещи? — Они в доме. — Очень хорошо. Значит, завтра утром мы осуществим наш план. — Ты уверена, что мы все успеем сделать? — Это зависит только от тебя. Давай я еще раз повторю, что ты должна сделать. — Хорошо, — кивнула Сильвия, — я все поняла. Двух дней будет достаточно для покупки билетов. Ты же купишь свой билет потом. Я оставлю тебе документы на имя Вирджинии, и закажу билет до Нью-Йорка. Ты просто выкупишь его в аэропорту. Честно говоря, мне как-то не по себе… Особенно эта часть с объективом. — Все будет правильно, Сильвия. Теперь я в этом уверена. Скажи главное: в доме идут строительные работы? — Идут. Полным ходом. Разобрали противоположную стену от башни, сняли перекрытия между первым и вторым этажами. Подвал вообще разнесли. Но башня остается пока целой. — Что нам и надо. Я думаю, мы успеем. — Обязательно успеем. Они не тронут башню, пока он находится там. Он будет находиться там еще некоторое время. А Вера больше не вернется в дом. Я дала ей расчет. Вера всегда знала, что это произойдет рано или поздно. Она очень довольно. С деньгами, которые она от меня получила, просто отлично устроится. — Мне будет ее не хватать. Но хорошо, что в доме он находится один. Что ж, значит, действуем, и остаемся на связи. Мы вбили номера друг друга в свои телефоны, и Сильвия ушла, как и приходила, тайком. Я была спокойна и холодна, как лед. Мои пальцы абсолютно не дрожали, когда я набирала номер на мобильном телефоне. Сердце мое билось тоже ровно. — Боже мой… Я сто раз пытался тебе позвонить… — выдохнул Макс, и я вздрогнула, услышав его голос. Мне было не по себе. Но очень скоро я взяла себя в руки. Одного голоса было недостаточно, чтобы поколебать мою решимость и спокойствие. — Знаю. Мне не давали мобильный телефон. — Почему же дали сейчас? — Я выписываюсь. Со мной все уже хорошо. Макс, я видела статью. — Меня заставили это сделать. Я не хотел. Долго сопротивлялся, но мне пригрозили увольнением с работы. Есть люди, которые имеют на Сафина зуб. Плюс — приложили руку спецслужбы. Меня заставили это сделать. Отказаться я не мог. Ты же знаешь, как они умеют заставлять. — Знаю. Я знаю, как они умеют заставлять. — Тогда ты поймешь. Я не мог отказать. А когда согласился и стал делать, все время думал о тебе. Он же пытался тебя убить, правда? Не говори, я и так знаю! И я вдруг подумал, что эта статья сможет тебя защитить. Я хотел тебя защитить. Хотел спасти тебя от его оргий. Это был единственный способ — привлечь внимание и не дать ему расправиться с тобой. Другого способа у меня не было. — Я не сержусь на тебя, Макс. — Правда? Я очень рад это слышать! — Но есть кое-что, о чем ты не знаешь. Теперь я могу тебе рассказать. Более того, я обязательно должна тебе рассказать. Это очень серьезно и важно. — Хорошо, давай встретимся. Когда тебя выписывают из больницы? — На днях. И еще. Сафин должен скоро уехать. Когда он уедет, мы встретимся в доме. Я должна тебе кое-что показать. — Как меня пропустит охрана? — Охраны сейчас нет. Дом в ремонте. Только бригада строителей. Вещи вывезены, нечего охранять. Часть дома развалины, а часть стоит целой. То, что я хочу тебе показать, находится в тайнике, в той, целой, части, которую еще не успели тронуть строители. Поэтому нужно спешить. — Я понял. — Когда меня выпишут из больницы, и я наведаюсь туда, в дом, я узнаю, когда ты сможешь приехать, позвоню тебе и ты приедешь. Не волнуйся, мимо охраны поселка я проведу тебя тайком. Когда ты поймешь, о чем идет речь, ты сможешь дополнить свою статью. А после этого дополнения ты сразу станешь знаменитым. — Ты серьезно? — Вполне. Вот увидишь! — Тогда я буду очень ждать твоего звонка! Ухмыляясь, я повесила трубку. С выпиской все прошло гладко. Сильвия ждала меня в такси за углом. В квартире был запах нежилого помещения, хотя убрано было достаточно чисто. — Убирала Вера напоследок, — Сильвия правильно истолковала мой взгляд. Я обвела взглядом знакомые предметы и вещи. Моих личных вещей здесь не было. Он и не думал меня перевозить. — Я пойду в магазин, — сказала Сильвия, — куплю еды. Мы поужинаем и снова все обсудим все детали, чтобы быть спокойнее. Что ты хочешь поесть? — Ничего. Принеси мне выпить. Принеси лучше водки. Это как раз то, что необходимо сейчас. — Водки, — Сильвия невесело усмехнулась, — в последние годы я пью только виски. — А сейчас выпей водки. Это как раз подходящий напиток в наших с тобой обстоятельствах. Подходящий именно сейчас. Фиолетовой комнаты больше не было. Она осталась в прошлом. Но темные тени из этого прошлого вошли в мой нынешний мир. Нелегко было устроить здесь царство тьмы, но я вполне справилась с этой задачей. Плотно задвинутые тяжелые шторы и черные свечи в углах комнаты помогли мне во всем. Несколько часов назад я даже не предполагала, что здесь, в этой уютной квартире, помнящей муки моих первых киевских часов, будет происходить все это, и как происходить… Вирг Сафин пришел к утру этого дня. Звонок в дверь застал меня в душе. Быстро накинув махровое полотенце, я поспешила к дверям. Я была так твердо уверена в приходе Сильвии (тем более, что расстались мы с ней накануне поздно вечером, договорившись встретиться как раз утром, чтобы обсудить план дальнейших действий), что не посчитала нужным более плотно запахиваться, поэтому полотенце свисало с меня. Я распахнула дверь, не стесняясь своей наготы. На пороге стоял Вирг Сафин. В руках его были две сумки с моими вещами. Шокированная, я отступила на несколько шагов. Сафин решительно шагнул в квартиру и захлопнул за собой дверь. — Надеюсь, это ты меня так встречаешь? — его злые, колючие глаза скользнули по моей голой груди так, что я поежилась и поплотней запахнулась в полотенце. — Нет, не тебя. Дворника, — нашлась, что сказать. — Понятно. Я бы не удивился. Дворник тебе бы больше подошел. — Что ты хочешь? Какого черта ты сюда явился? — Ты серьезно? Ты ведь находишься в моей квартире, разве нет? — Ты сам меня в нее пригласил. И даже сам оставил ключи. А потом бросил меня в больнице, забыв о моем существовании. — Я что, должен извиняться? Ты серьезно думаешь, что я буду извиняться? — Нет. Пошел вон.