Эта мысль должна меня злить, но нет. Если герцогиня и правда вляпалась во что-то, свила вокруг Эвина новый, достойным гниющего папаши заговор, это сразу снимет кучу вопросов. Например, совершенно точно, король не будет увиваться вокруг нее, как потерявший голову подросток. И тогда у меня в руках будут все возможности. Почему-то мысль о том, как эти белоснежные тонкие руки будут скованны тяжелыми цепями, а на шейке будет болтаться массивный ошейник, заставляет меня переступить с ноги на ногу и, от греха, снова шагнуть в тень. На этот раз – окольными путями, в дальний заброшенный угол сада, где я люблю коротать время со стаканчиком можжевелового вина. Но, увы, и здесь меня находят. Хорошо, что только Эвин, а не Ив, потому что, видят боги, эта женщина всего за полчаса исчерпала весь отведенный на нее годовой запас моего терпения. — Не боишься, что пока ты здесь, кто-то уведет твою ненаглядную красоту? – не могу не уколоть его почти дружеской шуткой. Король присаживается на край каменных перил разваленной беседки, срывает какую-то соломинку их большого мраморного вазона и задумчиво сует ее в рот. — Не знал бы я тебя так хорошо, - говорит с насмешкой, - решил бы, что ты ревнуешь. Остается лишь поддержать его понимающей усмешкой с толикой иронии. И молить богов, которые обычно глухи к просьбам старого грешника, чтобы дали мне терпения не изойти на желчь. Потому что, видят Всевышние, я действительно ревную. И едва ли готов размышлять над природой этой ревности. Точно не когда Эвин явно собирается с силами, чтобы выдать очередную свою блестящую идею. Надеюсь, это будет касаться моей «невесты», потому что чем скорее Ив исчезнет из поля моего зрения, тем лучше. Я слишком стар, чтобы тратить нервы и время на неподходящих женщин, в особенности, когда мысль об Матильде в цепях так… лихорадочно волнует. — Я хочу, чтобы ты ускорился. – Эвин переходит на жесткий тон правителя Артании. И так я понимаю, что это будет не разговор двух друзей, но беседа хозяина будущей Великой Империи и его верного цепного пса. — В чем именно вы желаете получить максимально возможный результат, Ваше Величество? – перестаю изображать просто Рэйвена, и вспоминаю, что даже если с меня содрать кожу, я все равно буду инквизитором и карающей справедливостью всех врагов Артании. — Разберись с заговором, если такой действительно существует. – Эвин прищуривается, перекатывает соломинку в другой уголок рта. — Если…? – подвешиваю сам собой напрашивающийся вопрос. — Просто избавь меня нет неведения, Нокс, - отмахивается Его Величество. – Я дал тебе Ивлин – пользуйся ею по своему усмотрению, но вытяни все, что получится. И что не получится – тоже. Я хочу быть абсолютно уверен, что Матильда чиста и все эти… странности, - он морщит лоб, - никак с ней не связаны. Мне не нравится эта его странная решительность. — Ни за что не поверю, что всему виной хорошенькое платье на милой девице, - позволяю себе каплю ядовитого сомнения. Лицо Эвина многозначительно говорит о том, что я прав в своих догадках. Впрочем, как всегда. Интуиция – мое второе имя. — Хочешь избавиться от девчонки? – предугадываю его просьбу, уже предвкушая тот проклятый ошейник на белой коже. Эвин непонимающе приподнимает брови. И за мгновение до того, как я понимаю, что моя интуиция впервые в жизни дала сбой, говорит: — Я собираюсь сделать ее своей королевой, Нокс. И хочу убедиться, что она чиста, и ляжет в мою постель без ножа за спиной. Матильда в постели Эвина. Матильда с изящной короной на голове. Полчаса назад, когда я смотрел, как они мило вальсируют, я думал, что я достиг пика своего внутреннего ядовитого демона. Но нет. Оказывается, это было даже близко не так. — Могу я поинтересоваться у Вашего Величества, что послужило причиной столь неожиданного решения? Я настойчиво вышвыриваю из головы образ мелкой заразы в королевских регалиях, но она снова и снова туда пробирается, как нарочно – каждый раз без какого-то предмета одежды. Если так пойдет и дальше, через минуту мне придется поспешно откланиваться и удаляться, чтобы никаким явным образом не обнаружить постыдное содержимое своих мыслей. Я готов поверить во что угодно, но только не в то, что Эвин сказал эту чушь всерьез. — Можешь, конечно, - бросает король. – Я думаю, она будет хорошей королевой. В особенности если выяснится, что не имеет отношения к заговорам за моей спиной. — В особенности? – не могу не переспросить. – То есть даже если герцогиня все-таки задумала свергнуть вас с трона, вы все равно будете настаивать на женитьбе? — Вероятно, да. – Эвин передергивает плечами. — Один танец – и Ваше Величество потерял голову, - вырывается у меня не с самой лучшей интонацией. — Рэйвен, ради Хаоса, прекрати делать вид, что ты не понимаешь, к чему я веду, - голос короля становится жестким, как будто мы снова на поле боя, и от этого разговора зависит исход битвы. – Герцогиня, конечно, может оказаться змеей, но я готов рискнуть, если есть хоть шанс, что она так же окажется просто битой жизнью девчонкой, которая выживала как могла. Как и многие из нас. Эвин смотрит на меня в упор, и я прекрасно знаю, к чему он ведет. На какие тайны намекает. Но, Бездна задери, это не повод терять голову и становится влюбленным слепым ослом! — Я дал тебе помощницу – используй ее, но дай мне результат. Как можно быстрее. Я хочу спросить, с чем связана эта внезапная спешка, но вовремя избавляюсь от этой мысли. Боюсь, ответ вроде «Я влюблен и хочу поскорее сделать ее своей!» может привести к неприятным последствиям. — Мне больше не на кого положиться в этом деликатном деле, Рэйвен, - добавляет Эвин, и теперь он снова не король, а просто мой старинный друг и боевой товарищ, который не раз спасал мне жизнь и которому не раз спасал жизнь я. – И я устал от этой возни и необходимости изображать галантного олуха перед кучей женщин, которые меня мало интересуют. Я понимающе киваю. Когда все закончится, я сложу с себя полномочия и отправлюсь в свое старое родовое гнездо. Если, конечно, от него еще хоть что-то осталось. Глава 71 — Матильда, ты – сногсшибательная! – вьется вокруг меня Примэль, когда я, после очередного танца, пытаюсь передохнуть на маленькой софе около окна. Ноги с непривычки болят так, что сил нет. — Я тебя сразу совсем и не узнала! – продолжает трещать Примэль, пока оркестр делает передышку и можно разговаривать, не пытаясь перекричать грохот музыки. – Видела бы ты лицо Мор, когда король бросил ее и даже не взглянул! Улыбаюсь, пытаясь представить, что у Фаворитки действительно было кислое выражение. По крайней мере в тот мимолетный раз, пока мы с королем вальсировали, и я успела заметить в толпе ее лицо, вид у Вероники Мор был точно не цветущий. Примэль берет мою танцевальную книжечку, листает маленькие исписанные листы и делает круглые глаза, запивая удивление яблочным сидром с корицей. — Ты видела?! – Она чуть не задыхается, как будто там написана какая-то страшная тайна, а не имена желающих со мной потанцевать. Видимо, внимание короля сняло с меня статус прокаженной. По крайней мере на этот вечер. —Думаю, - Примэль продолжает улыбаться, но уже как-то слегка натянуто, - этот Королевский отбор можно сворачивать. Его Величество уже выбрал себе невесту. Ей, как одной из претенденток, говорить об этом не приятно, но мы все знали, что в конечном итоге только одна из нас станет его невестой. И, в свете последних событий, хорошо, если уедет отсюда живой. — Как тебе невеста Нокса? – Моя самоназванная подруга кивает в сторону графини Рашбур, которая стоит как раз напротив нас, в окружении толпы поклонников, которые вьются вокруг нее, словно мошкара.