Я чувствую приятный зуд где-то чуть ниже груди, в том месте, где у меня до сих пор иногда побаливает старый шрам от проклятого кинжала тех головорезов. Так извиниться – это еще надо уметь. Но маркиза, увы и ах, слишком… ограниченна, чтобы понять, что вместо извинений ей только что принесли обещание в следующий раз оскорблять изящнее, чтобы уж наверняка не докопался даже такой мозгоед, как я. Поэтому на лице Фредерики злорадство и триумф. Самое время это исправить. — Маркиза Виннистэр, - смотрю на нее, и испытываю извращенное удовольствие, предвкушая, что станет с этим лицом а ля «Императрицы» уже через миг, - ваша очередь. — Что? – переспрашивает Фредерика. Как и предполагал – маска надменности и самодовольства сползает с ее лица быстрее, чем мгновенно. – Простите, герцог, но… — Ваши извинения, маркиза, - повторяю тоном, не терпящим возражений. – Мы с герцогиней желаем их услышать прямо сейчас. Маркиза поджимает губы. Я уже однажды видел подобный взгляд – когда просил свою невесту освободить мой дом от ее присутствия. Она тогда тоже сначала не понимала, что с ее персоной могут обращаться таким образом, а потом, видимо, очень сожалела, что человека нельзя испепелить взглядом. Так что, можно сказать, у меня выработался иммунитет, и все эти молчаливые «герцог, вы – дерьмо!» на меня уже не действуют. Маркиза медленно, поджав губы и безуспешно пытаясь скрыть отвращение, исполняет реверанс. — Прошу вас принять мои извинения, герцогиня Лу’На, - цедит сквозь зубы. Так жадно, словно боится дать лишнего. Девчонка смотрит на нее с легким недоумением, потом переводит взгляд на меня, и я к своему огромному удивлению вижу в ее зеленых глазах немой вопрос – что делать дальше? Она это серьезно? А куда подевалась мелкая мегера? Не собираясь облегчать ей задачу, отворачиваюсь, но ловлю каждый звук. — Я принимаю ваши извинения, маркиза, - слегка растерянно и неуверенно, говорит она. И это все? Мысленно огорченно вздыхаю. Нет, я никогда не был любителем женских склок, и как только весь этот маскарад закончится – обязательно припомню Эвину его эту «дружескую просьбу», но должен же я получить хоть какое-то удовольствие? — Герцогиня, полагаю, вам пора, - отпускаю ее, не поворачивая головы. Не хочу снова видеть ее невинные глаза и потом полдня убеждать себя, что эта и та – совершенно разные девушки, даже если до дьявола похожи. Она как будто только того и ждет – мигом подбирает юбки и уносится прочь. И только когда мы с маркизой остаемся одни, Фредерика, наконец, стаскивает это «лицо смиренной женщины», налетая на меня, словно ураган. — Герцог, вы просто… просто…! – Ей не хватает запала подобрать нужное слово – боится перегнуть палку. Вот и славно, что боится. Я вопросительно медленно поднимаю бровь, и когда становится ясно, что узнать, что же я за нехороший человек в этот раз точно не суждено, закладываю руки за спину, напирая на маркизу с видом черного проклятия. Она оторопело пятится. — Леди Виннистэр, раз уж у нас случился незапланированный разговор по душам, то позвольте дать вам пару советов. Нисколько не сомневаюсь, что ваши «хозяева» тоже озвучили свои рекомендации, но вам придется проявить остроту ума и гибкость мысли, лавируя между молотом и наковальней. Фредерика сглатывает, пару раз кивает с наиглупейшим выражением лица. — Я понимаю ваше рвение устроить герцогине Лу’На… особенные условия пребывания здесь – назовем это так. Но, пытаясь ее скомпрометировать, вы выбрали крайне неподходящее время и компанию для слухов. Потому что, ставя под сомнение ее морали, вы, тем самым, ставите под сомнение и мое уважительное отношение к Его Величеству. И тот факт, что я, его верный слуга, могу позволить себе низость грязных поползновений в адрес одной из девушек, которая, возможно, станет его невестой, нашей будущей королевой и матерью наследника Артании. Вы всерьез полагаете, что я могу допустить подобные вещи? Фредерика снова зачем-то кивает. — Можно использовать язык, маркиза? – подначиваю я. – Ваши эти… бессловесные попытки не дают мне ни малейшего представления о том, что именно вы поняли и вынесли из моих слов. Она прочищает горло кашлем. — Я ни в коем случае не хотела, чтобы ваша репутация пострадала, герцог Нокс. Я лишь посчитала крайне сомнительным, что благовоспитанная юная леди пришла бы в личные покои мужчины, ночью, одета в крайней степени вульгарно, не имея в голове желания воспользоваться его слабостями. — Какие конкретно мои слабости вы имеете ввиду? — Конечно же, присущие всем мужчинам! – посмеивается она. — Полагаете, я настолько бесхребетное существо, что не в состоянии держать под контролем свое мужское начало? – Добавляю своему голосу тихих ноток предостережения, давая понять, что даже мне – любителю поиграть с иронией – вся эта ситуация уже начинает надоедать. – Я верно вас понял? — Я совсем не это… — Вот и славно, что не это. Впредь, я надеюсь, вы не будете распыляться на вещи, недостойные женщины вашего положения, и с таким же рвением займетесь своими основными обязанностями – комфортом наших леди. Ступайте. Фредерика растворяется, будто ее и не было. А я снова даю себе обещание при случае вытребовать у Эвина парочку личных «наград» за моральное издевательство надо мной. Глава 33 После завтрака, который я снова провожу как прокаженная, сидя за отдельным столом и стараясь не вслушиваться в насмешливый многоголосый шепот, маркиза собирает всех нас в зале и оглашает распорядок на весь сегодняшний день. — Его Величество желает узнать, насколько хорошо его будущая невеста знает историю страны, которой собирается править, поэтому, через полчаса и до заката вы проведете время в компании мастера Йорка, демонстрируя ему ваши познания. Или их отсутствие. Мастер Йорк? Меня так и тянет переспросить, не ослышалась ли я, но после утренней перепалки, я скорее откушу себе язык, чем по своей воле заговорю с ней первой. — Ну и кто это такой? – слышу недовольный шепот одной из девушек. — Если вам не знакомо это имя, баронесса, - снова этот надменный тон Фаворитки, - то я не понимаю, на что вы рассчитываете? Полагаете, Его Величеству нужна супруга, не знающая всех острых и тонких нюансов истории Артании? Мастер Йорк – королевский хронограф. Один из тех, чьи трактаты считаются наиболее полными, самыми объективными и лишенными предвзятости, чего нельзя сказать обо всех предыдущих, чьи хроники невозможно читать из-за потока желания угодить короне буквально в каждом слове. Даже проигрыши короля Дарека, которые, конечно же, были, они умудрялись превозносить как победы. Все, кроме мастера Йорка, который не боялся высказывать свою, часто нелестную, точку зрения. Я прочла все его хроники. Прочла и перечла по несколько раз, потому что после того, как карающая рука настоятельницы избавила монастырскую библиотеку от всех «непотребных книг», эти хроники остались единственным источником хоть чего-то интересного. — Трех из вас, кто сегодня проявит себя лучше всех, - продолжает маркиза, - Его Величество пригасит на вечернюю прогулку верхом. Та, которая проявит самые слабые познания… покинет нас. Когда маркиза уходит, зал мгновенно наполняется недовольным рокотом. — Разве история не является обязательным предметом для образования мужчины? – возмущается так красотка с губами-бантиком, которая сегодня снова в ободке, на этот раз в форме странной птицы. – Женщины изучают музыку, шитье и… Он захлебывается собственным негодованием. Кто начинает громко рыдать. Кто-то обещает обязательно спросить Его Величество, почему он решил выбрать именно ту тему, которая «женщине не по уму». Я же украдкой осматриваю зал и понимаю, что из всех двенадцати девушек спокойными – явно уверенными в своих силах – остаемся только я, Фаворитка и та темноволосая любительница поумничать, благодаря длинному языку которой я так много узнала о королевских отборах невест. Возможно, это немного самонадеянно, но я правда уверена в своих силах. И единственная вещь, которая заставляет меня немного нервно теребить ткань юбки – встреча с самим Мастером Йорком. Когда в положенный срок мы занимаем подготовленную аудиторию, я с удивлением замечаю, что у меня впервые появилась соседка. И не потому, что больше нет места – огромный зал уставлен скамейками и здесь легко поместилось бы еще человек двадцать. Рядом усаживается та девушка, которая была чуть ли не единственной, кто проявил ко мне хотя бы намек на симпатию. Она лучезарно улыбается. — Меня зовут Примэль, графиня Керн. – Она, незаметно для всех, пожимает мою руку, и мне еще больше не по себе от такого внезапного радушия. – По-моему, сегодня вылетит больше, чем одна девушка, как ты считаешь?