Она безрадостно рассмеялась. – В том-то и дело! Я сразу ударилась в панику и сказала, что если она так решила, то пожалуйста… Знаешь, как больно бывает, когда бросаются такими словами? И дают понять, что не доверяют тебе? – Могу себе представить. – Это смешно. Правда, смешно. Даже если она следующим летом уедет из Ванкувера, она по-прежнему останется самым главным человеком в моей жизни. – Ты сказала ей об этом? Киана посмотрела себе под ноги. – Нет. Я расстроилась, разозлилась и уснула. – Киана-Киана. – Я невольно улыбнулась. – Я знаю, что повела себя как дите малое. – Может, тебе надо сказать ей, что ты чувствуешь, когда слышишь такие вещи? И что тяжелый опыт прошлого не обязательно должен повториться. Особенно если она станет доверять тебе. Киана посмотрела на меня. – Мудрые слова. Я помедлила. Может, и так. Быть может, мне и самой нужно им следовать. – Елки-палки, я не хотела тут перед тобой плакаться. – Киана неуверенно засмеялась. – Но в тебе что-то есть такое, что хочется все рассказать. На самом деле я уже слышала это от других. – Но теперь давай читать. – Киана взяла карандаш. – Иначе завтра стыдно будет перед профессором Барнетт. Я попробовала улыбнуться, но попытка провалилась, стоило мне представить этот отвратительный секционный зал. Возможно, все опять закончится позорищем, как в прошлый раз. Желудок среагировал урчанием, как только эта мысль закралась в мозг. Киана заметила, что у меня пропало настроение. Она смотрела озабоченно из-под темных прядей, выбившихся из прически. – Ты ведь пойдешь туда? – А что мне остается? – Тедди сказала, это со многими случается. Она сама ужасно паниковала вначале. Я проглотила комок. Но она не упала в обморок перед всем курсом и смогла вернуться в зал вместе с тьютором… – Привыкну, – сказала я. Будет лучше, если я всякий раз буду это повторять. Может, и впрямь однажды поверю. * * * – Лори, как здорово! – Папа улыбался в камеру, и на душе сразу потеплело. Его загорелое, в мелких морщинах, лицо постепенно четче проступало на экране ноутбука. Я тотчас ощутила ужасную тоску по дому. А заодно – и угрызения совести, потому что из-за учебной нагрузки на пропущенные звонки родителей я реагировала лишь короткими сообщениями. – Погоди, я позову маму, она будет ужасно рада тебя увидеть. Тот момент, когда рядом с папиной головой появилась и мамина, я бы хотела запечатлеть в памяти навсегда. В этот миг до меня дошло, как же я по ним соскучилась. Я рассказала им о первой учебной неделе и провела виртуальную экскурсию по своей комнате. Они не утерпели и подкинули немного денег на покупку вещей и радовались сейчас вместе со мной, что я так быстро нашла и жилье, и подработку. Но в какой-то момент папа огорошил меня вопросом, после которого я буквально рухнула на постель. – И каково быть начинающим врачом, милая? Ком встал в горле, прежде чем я нацепила улыбку. – Все хорошо. В прошлую среду был первый семинар в анатомичке. У меня все внутри сжалось, когда папа заинтересованно кивнул, мама тем временем сникла. Они оба знали, насколько важен для студентов мединститута этот семинар. Остин частенько о нем рассказывал. Я продолжала говорить, но мыслями была не совсем здесь. Рассказать им про Сэма? О том, кто он? Возможно, я узнала бы от них какие-то подробности? Мама внезапно встала, и я резко замолчала. – У меня… совершенно вылетело из головы, – пробормотала я без всякой связи. Пока мама сидела перед экраном, я видела, что она трет глаза. Это как если бы на вас вылили ушат ледяной воды. Я сидела совершенно ошеломленная, папа в это время оглянулся. Затем снова повернулся к камере. – Прости, – произнесла я неловко. – Я… я не хотела… – Нет, милая, все в порядке. Ей тяжело слушать про твою учебу. У нее Остин перед глазами. И у всех у нас, – он помолчал, затем улыбка тронула его губы. – Но это ничего не меняет, не отменяет нашей радости, когда ты рассказываешь о своей новой жизни. Я так горжусь тобой, Лори. Я оцепенела. Горжусь… Интересно, он бы и дальше гордился, узнай о нас с Сэмом? Можно было только гадать, но я сильно сомневалась. Глава 16 Я хорошо помню, как Остину подарили стетоскоп. Был его двадцать первый день рождения, неделей раньше его зачислили на медицинский факультет университета Торонто. В тот день мы праздновали оба события, и мой старший брат был самым счастливым человеком во всем этом уродском мире. Стетоскоп – дорогой черный стетоскоп Littmann – Остин получил в качестве подарка от родителей, тогда я впервые увидела в его глазах слезы. Я помню это почти так же отчетливо, как и тот момент, когда стало ясно, что он им никогда не воспользуется. В сумке, которую я несла, лежал футляр со стетоскопом Остина и оттягивал мне плечо. Уже в автобусе у меня возникло желание выйти. Не знаю, чего я боялась. Первого занятия по клиническому обследованию? Или встретить Сэма, который будет его вести? Небо было яркое, безоблачное, цвета индиго, когда я спустя какое-то время бежала по кампусу под сенью пестрых платанов. Занятие должно было проходить в аудитории для семинаров в университетской клинике, и я надеялась встретить Киану перед входом, чтобы идти туда вместе. Мы не виделись с понедельника, когда у нас было очередное занятие по патантомии и Киана рассказала мне об их разговоре с Тедди. Однако когда я подошла к белому зданию клиники, Киану я там не обнаружила. Я пришла довольно рано, страх опоздать всегда превышал во мне потребность потрепаться с Хоуп на кухне. Я вытащила телефон и открыла сообщение от Кианы. Она писала, что лежит с мигренью, и просила меня извиниться перед Сэмом. Пока я набирала ответ и пожелания выздоровления, мои пальцы постепенно теряли чувствительность. Идея идти на занятие без Кианы не радовала. Я успела познакомиться с сокурсниками, но не близко. Все общались своими небольшими компаниями, так же как я почти исключительно общалась с Кианой. Я проклинала себя, что не завязала более тесных контактов. Так мне и надо. Но хуже всего было то, что мне придется вступить в диалог с Сэмом. Придется объяснять ему причину отсутствия Кианы. Или еще что-нибудь. Я заготавливала нужные формулировки, пока входила в фойе клиники и поднималась по пустынной лестнице. К моему удивлению, аудиторию я отыскала с первой попытки. Пока я присматривала себе место, Сэм стоял с Камиллой и Августом. Он был увлечен разговором и не заметил меня. В понедельник в анатомичке я умело избежала беседы с ним. Хотя мы оба понимали, что, после того что произошло в его машине, нам надо поговорить. Я не могла посмотреть ему в глаза. К счастью, мое второе занятие в секционном зале обошлось без эксцессов. Все было, как Сэм и говорил: пока трудновато, но уже сносно. Возможно, просто потому что я знала чего ждать и еще потому что мы с Хоуп и Эмметом перед этим основательно пообедали. Постепенно подтянулись последние студенты, и Сэм начал со списка присутствующих. Он уже знал нас и отмечал, не называя имен. В аудитории гомонили, и в этом я увидела для себя возможность переговорить с ним коротко и безболезненно. Я встала и направилась к его столу. Он поднял голову и посмотрел в мою сторону, и тут мне бы лучше остановиться. Но я нацепила невинную улыбку. – Салют, – произнесла я, и это выглядело бесконечно глупо. После наших поцелуев я не придумала ничего оригинальнее этого несчастного «салюта». Я постаралась не смотреть ему в глаза, вместо этого сосредоточилась на воротнике медицинского халата. Однако это не помогло. Он выглядел офигенно. Судя по голубой униформе под халатом, он пришел прямо из стационара. – Киана отсутствует по уважительной причине. Она неважно себя чувствует. – Я знаю, – у меня от одного его голоса ноги стали ватными. – Тедди мне сейчас звонила. – Да? – я остолбенела. Круто, супер… В этот момент я хотела бы просто раствориться в воздухе. – Ну, тогда не важно. Я круто развернулась и, прежде чем успела сделать шаг в сторону своего места, услышала позади себя бормотание: – Так же не важно, как в прошлую среду? Черт. Я залилась румянцем. Слава богу, он этого не увидел, и я пошла на место, взяв себя в руки, насколько это было возможно. Он был прав, абсолютно прав во всем, что говорил и что делал. Я вела себя по-детски, но по-другому не умела. Я хотела его ненавидеть, но рядом с ним у меня каждый раз подгибались ноги. Пока я садилась, Сэм отложил список и уселся за стол перед аудиторией. Он покачал головой из стороны в сторону. Кто знает, сколько он сегодня уже на ногах. Я знала, что студентов-третьекурсников начинают привлекать к работе в университетской клинике. Откуда у него были силы, чтобы еще и преподавать, оставалось для меня загадкой. Ведь сама я уже после первой недели учебы и довольно расслабленных выходных чувствовала себя выпотрошенной и перегруженной. – Рад вас видеть, – начал Сэм, когда все затихли. – Надеюсь, первая неделя прошла хорошо и вы рады наконец заняться практическими вещами.