Подо зарычал. – Он тоже был моим соратником, но доверять ему не стоило, – продолжал Гаммон. – У меня есть план, но я не собираюсь никого в него посвящать, пока не придёт время. Вы пока живите тут. Кимера вам рада. Наслаждайтесь отдыхом, – он встал и тут же добавил: – И вот ещё что. Я знаю, Подо, ты любишь своего внука, и на Анниере он был важной особой. Но если его увезла Чёрная Карета, лучше не питать лишних надежд. Даже если он ещё жив, прежнего Кальмара больше нет. Мне очень жаль. Джаннер не понимал, о чём речь, но в глазах Гаммона была неподдельная скорбь. Подо некоторое время смотрел на него, потом сдержанно кивнул, и Гаммон ушёл. Все сидели за столом молча. Рёв пламени в огромном камине, смех и разговоры за соседними столами, стук ложек – всё противоречило тому, что сказал Гаммон. Тинк пропал. А Джаннер по глупости позволял себе надеяться, что братишку можно спасти. Он низко опустил голову. – Я кой-чего знаю про Фубские острова, – сказала Марали. – Что именно, милая? – спросил Оскар. – Что ты знаешь? – спросила Лили таким же тоном, как Ния. – Папаша говорил, Чёрная Карета иногда ездит туда, а не в Ламендрон. Он сказал, у Клыков новая задумка. Может, Кальмара отвезли туда. Конечно, из Кареты не сбежишь, но… – она замолчала и прищурилась. – Но что? – спросила Лили. – Но никому раньше и не помогали сбежать, – сказала Марали, пожав плечами. – Может, мы его всё-таки вытащим. Мне охота доиграть с ним в мяч. Подо улыбнулся. Мрачные слова Гаммона развеялись, как облако, сквозь которое пробивается солнце, и в сердца вернулась надежда. – Давайте найдём Нию, – сказал Подо. – Не знаю как, но мы отыщем моего внучка, и не важно, поможет нам Гаммон или нет. 58 Сделка Гаммона Когда они собрались в комнате Подо, Лили взялась за дело. Марали, Оскар и Игиби сели в кружок на ковре. Лили поднесла свистоарфу к губам и заиграла плясовой мотивчик под названием «Гребите сено для осла». Джаннер закрыл глаза и стал думать о Тинке. В темноте перед ним появлялись и плавали какие-то геометрические фигуры, но ничего определённого он так и не увидел. Когда Лили сыграла мелодию в третий раз, мальчик сдался. – Ничего нет, – сказал он. – Может, я плохо играю? – спросила Лили. – Нет-нет, ты играешь отлично, – возразила Ния. – Просто превосходно. – Наверное, это должна быть строго определённая песня, – предположил Оскар. – Сыграй ту, из Первой Книги. – Или ту, что ты играла в память о Малыше. Ты её помнишь? – спросил Джаннер. – Конечно, – кивнула Лили. – Попробуй, детка, – попросила Ния. И снова Лили заиграла, и хотя на Джаннера нахлынули воспоминания о том дне, когда он впервые услышал голос морских драконов, он опять ничего не увидел. Он открыл глаза. Родные и друзья пристально смотрели на него. – Простите, – сказал мальчик, и все разочарованно вздохнули. – Давайте оставим их одних, – решила Ния. Все вышли из комнаты, оставив Лили и Джаннера сидящими на ковре лицом друг к другу. Лили играла песню за песней, а Джаннер так усиленно думал, что у него разболелась голова. Но опять ничего не произошло, и они отправились к остальным в комнату Оскара. Увидев Джаннера и Лили, все вскочили. – Ничего не получилось. Простите, – повторил Джаннер. – Мы тут поговорили, парень, – сказал Подо, – и решили, что особой разницы нет. Мы пойдём выручать Тинка. Мы все. – Все? – Так точно. Каждый раз, когда наша семья разделяется, случается какая-нибудь беда. Мы пойдём на юг… а дальше будет видно. Может быть, мы отправимся на Фубские острова, – Подо кашлянул и отвёл глаза. – Я помню, что там есть крепость. В ней, должно быть, и засели Клыки, хоть я и не понимаю зачем. Когда я видел её в последний раз, она была сплошь белой от снега и морской пены. Не лучшее место для ящеров. Однако Гаммон сказал, что Клыки теперь переменились, Наг отыскал другую породу тварей, которая не боится холода. Короче говоря, нельзя сидеть сложа руки. Пойдём выручать твоего братца. – Отлично! – воскликнул Джаннер и, подбежав, обнял деда. – Когда выходим? – спросила Лили. – Утром, – ответила Ния. – Попросим Гаммона, чтоб дал нам пару богганов и упряжку хоркнеев. – Хоркнеев? – переспросил Джаннер. У Лили загорелись глаза: – Я их тебе покажу! Они такие красивые! А какие у них мягкие перья! Сторожа иногда разрешают мне их кормить. – Это всё успеется завтра, – сказала Ния. – Ступайте спать, дети. Я уложу вещи, чтобы мы могли выйти рано утром. Джаннер пожелал девочкам спокойной ночи и отправился к себе. Он лежал под одеялом и смотрел в ледяной потолок. Досада прошла. Он даже не жалел, что ему так скоро предстоит покинуть уютную Кимеру. Его сердце полнилось надеждой на встречу с братом. Наконец он заснул. Разбудил Джаннера стук в дверь. Мальчик сел и протёр глаза, сразу же вспомнив, что их ожидает путешествие. Он быстро оделся, схватил шубу и распахнул дверь. Его улыбка тотчас погасла. Перед ним стоял запыхавшийся незнакомый кимерец с обледеневшей бородой и в толстой серой шубе до пола. – Что случилось? – спросил Джаннер. – Прости, парень, – сказал мужчина и, прежде чем мальчик успел спохватиться, схватил его и связал ему руки за спиной. Затем он погнал Джаннера по коридору, мимо пустых комнат Лили, Нии и остальных. Дверь в спальню Подо висела на одной петле, кровать была перевёрнута. – Что случилось? Где мои родные? Где Гаммон? – спросил Джаннер, но бородач молчал. Они долго шли по ледяным коридорам Кимеры, мимо вырубленных во льду магазинов, кухонь, домов, перед которыми играли дети. Кимерцы, попадающиеся им навстречу, смущённо отступали к стене, давая дорогу. Наконец, повернув за угол, мальчик увидел Гаммона в обществе нескольких вооружённых людей. – Гаммон! – закричал Джаннер. – В чём дело? Где моя семья? – Всё в порядке, парень, всё будет хорошо, просто я не могу вас отпустить, – ответил Гаммон и повернулся к бородачу. – Спасибо, Эррол. Давайте зайдём. – Да, сэр, – с тревогой в голосе ответил Эррол. Он ввёл Джаннера в маленькую комнатку, где, привязанные к длинной скамье, сидели с кляпом во рту Оскар, Подо, Ния, Лили и Марали. Джаннер заметил, что Марали не в платье, а в штанах и рубашке. Стены здесь были сложены из камня, а не изо льда, на стене шипел факел. Увидев Джаннера, Подо напрягся, силясь разорвать верёвки. Эррол вздрогнул. – Мы вчетвером с ним еле справились, – сказал он. – Он даже с переломами чуть нас не поубивал, – подтвердил второй мужчина, стоящий за дверью. – Силён твой дедушка! – Зачем вы… – начал Джаннер, но тут ему в рот сунули тряпку, и кимерцы привязали его к скамье рядом с остальными. – Прекрасно, Эррол, – сказал Гаммон. – Отправь к Элмеру и Ольсину хорошего лекаря, им здорово досталось. – Он понизил голос. – А потом будьте наготове. – Ты уверен? – тихо спросил Эррол. – Да. Как никогда. Спасибо, дружище. Готовься. – Да, сэр, – ответил Эррол, и мужчины пожали друг другу руки. – Я этого не хотел, – произнёс Гаммон, обращаясь к Игиби. – Я велел вам оставаться на месте и отдыхать. Я велел устраиваться как дома. Велел забыть о Кальмаре. Но вы не пожелали слушать – ну и сидите здесь. Мои люди знают, что я не терплю неповиновения. Так ведь? – Да, сэр, – отозвались те из коридора. – Вы должны усвоить, что я ни перед чем не остановлюсь ради защиты Скри. Я не могу вас отпустить, особенно после того как условился с Клыками. Будь у меня выбор, я бы вам не препятствовал. Но Нагу нужны вы, а не Скри. Он пообещал покинуть эти земли, если я отдам ему вас. Считайте меня злым, если угодно, но ещё большее зло – то страдание, которое вы навлекли на мою страну. Хотите доказательств? – спросил Гаммон, ставя ногу на скамью, где сидели пленники. – Ольфин, Урланд, подите сюда! Двое здоровяков шагнули из коридора в комнату. – Ольфин потерял родителей, когда Клыки вторглись в Скри. Ящеры сожгли его дом, перебили скот. Похожая история случилась и с Урландом. Да, Урланд? – Да, сэр. Всю мою деревню вырезали. Я только порадуюсь, когда вы сдадите эту компанию Клыкам. Гаммон развёл руками и улыбнулся: – Вернувшись в Кимеру, я сразу послал с вороной весть, что сокровища Анниеры наконец попались. Подо, Джаннер и Марали рычали и сопротивлялись. Джаннер устал от вечных предательств и уже начал думать, что в Ануоте действительно никому нельзя доверять. Чем старше он становился, тем сильней убеждался, что мир – глубоко испорченное место.