На ходу он объяснил, как кимерцы чинят ледяные стены и как добывают еду охотой и рыбалкой. – Рыбалкой? – спросил Джаннер. – Разве мы рядом с Тёмным морем? – Да и нет, – ответил Подо. – Гарпов ловят в реке, которая, как мне сказали, течёт подо льдом неподалёку от города. Рыба – основная еда в Кимере. А что до моря… Если идти поверху, на дорогу уйдёт уйма времени, потому что вода на много миль покрыта льдом. Впрочем, кимерцы очень умны. Давным-давно они прорубили туннель к Тёмному морю. Он заканчивается огромной ледяной пещерой, у входа в которую плещут холодные волны. До войны там был кимерский порт. Мореходы проводили свои суда прямо через ледяной коридор – такой широкий, что можно было идти на вёслах, – а потом долго гребли по белому ущелью, – голос Подо дрогнул, и Джаннер, не спрашивая, догадался, что старый пират и сам ходил тем путём. – В конце ущелья находится вход в туннель. Самые рисковые капитаны ждут отлива и заплывают внутрь. Туннель тянется на много миль, до самого кимерского порта. Там бойко торговали и подавали отличную рыбную похлёбку… – К слову о похлёбке, – заметил Оскар, и они, повернув за угол, остановились перед огромными деревянными дверями. Подо распахнул их, и у Джаннера от удивления глаза полезли на лоб. За длинными столами при свете свечей сидели сотни людей, они смеялись, перекрикивались, пели и болтали. Куполообразный потолок был гладок как стекло и почти прозрачен – сквозь него виднелся оранжевый блеск заходящего солнца. Казалось, все кимерцы источают счастливое сияние. Каменные стены блестели от воды, скатившейся с ледяного купола; она, журча, стекала в жёлоб, который тянулся вдоль стен. Густо пахло рыбной похлёбкой, а ещё Джаннер почуял запах свежего хлеба и горящего дерева. В противоположном конце зала находился огромный камин – такого мальчик ещё не видел: топка была высотой в человеческий рост и шириной с дверь амбара; в огне таком жарком, что Джаннер с порога чувствовал тепло, трещали целые деревья. Камин был сложен из гладких серых и чёрных камней, расположенных красивыми узорами. Труба уходила сквозь лёд высоко вверх. Над камином висела огромная полка, на которой лежали кости гигантского животного, не знакомого Джаннеру. – Что это? – спросил он. – Морской дракон, – сказал Оскар. – Слишком маленькие, – заметил Джаннер. – Драконы огромные! – Это детёныш, – грустно ответил Оскар. – Не старше нескольких лет. Когда-то за детёнышей морских драконов давали огромную цену. Они были страшной редкостью, и их шкура ценилась дороже кучи драгоценных камней. Мясо молодого морского дракона считалось в Скри изысканным деликатесом, и его могли себе позволить только самые богатые люди. – Как ужасно, – сказала Лили. – Да, милая, – отозвалась Ния. – Известно, что короли Анниеры некогда заключили союз с морскими драконами. Много лет анниерцы пытались его возобновить, однако никому не удавалось заговорить с драконами. Тем не менее жители Анниеры всегда считали, что морские драконы священны. – Она помрачнела. – Но для охотников за драконами нет ничего святого, кроме наживы. Ради денег злые люди пойдут на что угодно. Анниерцы презирали охотников за драконами. Джаннер вздрогнул. Драконы были так ужасны – и так красивы. Он не представлял себе, как можно убить такого, тем более детёныша. – Это древнейшая часть города, – произнёс знакомый голос рядом. Гаммон, весь в чёрном, стоял прислонившись к стене и сложив руки на груди и улыбался Джаннеру. – Здесь мы можем жечь дрова сколько хочется и не бояться, что стены растают, – он указал на потолок. – Мы перекачиваем воду из колодца в фонтан, который день и ночь поливает наш ледяной купол. Снаружи так холодно, что он остаётся толстым и прозрачным, как бы жарко ни было внутри. – Гаммон, – сказал Подо, – какие же вы молодцы. Я и выразить не могу, как приятно жить в городе, где нет Клыков. Повезло скрианам, что есть такой человек, как ты! Джаннер никогда ещё не слышал, чтобы Подо так с кем-то разговаривал. Старому пирату искренне нравился Гаммон. И Джаннер был этому рад, потому что ему он тоже нравился. В Каменных горах он доверился Гаммону – и Подо, к счастью, одобрил его выбор. – Спасибо, Подо. Я рад, что ты здесь. Устраивайся как дома. Кимера свободна как в старые времена, и весь Скри однажды вновь станет таким. Джаннер, ты, наверное, ищешь Марали? Вон она, за столом у стены. Джаннер с удивлением взглянул на девочку в красном платье. Волосы у неё, по-мальчишески короткие, были чисто вымыты и украшены ниткой жемчуга. Если бы Гаммон не указал на Марали, Джаннер ни за что бы её не узнал: он привык видеть её грязной и злобной, а она оказалась очень симпатичной. Но тут Марали наклонилась, смачно сплюнула под стол, утёрла губы рукавом и отправила в рот полную ложку похлёбки. Кусок рыбы упал ей на колени, и она подобрала его руками, а затем рассеянно вытерла пальцы о платье, одновременно прихлёбывая суп. Джаннер улыбнулся. Ния подняла бровь: – Похоже, тут предстоит долгий труд. Игиби уселись за стол рядом с Марали, и три кимерийки поставили перед ними дымящиеся миски похлёбки и кружки с сидром. Джаннер никогда ещё так вкусно не ел. Если бы не Ния, он бы набросился на еду, как Марали. Но мальчик заставил себя сидеть прямо и есть прилично. Несколько раз к их столу подходили мужчины, женщины и дети, чтобы поздороваться с ним и Марали. Они держались добродушно и уважительно, особенно с Нией, которая явно считалась здесь кем-то вроде особы королевской крови. Марали ела так же шумно, как Подо. Допив сидр, она рыгнула и похлопала себя по животу. Подо рассмеялся бы, если бы Ния не устремила на него испепеляющий взгляд. Джаннер понимал: мать изо всех сил старается не выказывать неодобрения. – Теперь расскажи нам всё, парень, – потребовал Подо. – Что с вами случилось? Все повернулись к Джаннеру. Он ждал этого. Он всегда любил рассказы Подо и мечтал о том дне, когда ему тоже будет о чём поведать, но теперь, когда столько было пережито, Джаннер обнаружил, что говорить очень трудно. Слишком много на него обрушилось. Как обо всём этом рассказать? Джаннер боялся заново воскрешать страшные воспоминания, и ему было стыдно перед родными… Подо кивнул: – Я знаю, это непросто, парень, но что было, то было. Когда расскажешь, станет легче, вот увидишь. Начни с самого начала – с таверны Рончи. Что случилось после того, как я выломал дверь? Джаннер сделал глубокий вдох и начал. Он рассказал всё. Про то, как злился на Тинка. Про ужасы Пахотного тупика, про жуткую темноту в гробу у Надзирателя и про покой, который он там обрёл. Про Сару Кобблер, Нургабог и Марали. Все слушали, округлив глаза. То и дело мальчику задавали вопросы, и не раз Ния еле сдерживала слёзы. Но Подо не солгал: рассказывая, Джаннер мучился – и в то же время ему становилось легче. Пережитое изменило его – и продолжало менять. – Я заснул на боггане, – закончил он, – а проснулся уже здесь. Оскар откинулся на спинку стула и вытер лоб салфеткой. – Ничего себе, – сказал Подо. Ния крепко обняла сына. – Нужно помочь Тинку, – заявила Лили. – Если Джаннер его увидел, значит, Тинк жив! А если он жив, мы должны его найти. – Как? – спросил Джаннер. – Я знаю только, что он в каком-то ящике. Это может значить, что Тинк в Чёрной Карете, или в темнице, или… даже на корабле. Найти его будет не проще, чем меня в Дагтауне. – Кальмару не на что надеяться, – произнесла Марали. Она впервые заговорила с тех пор, как Джаннер начал свой рассказ. – Помолчи, – резко сказала Ния. Марали прищурилась и вновь превратилась в береговика: – Это правда. Кого увезла Чёрная Карета, тот не возвращается. Мой папаша отослал с нею уж не знаю сколько детей – в том числе из нашего клана, – и ни один не вернулся. Там были и мои друзья. Ребята, которые умели драться гораздо лучше Кальмара, а лес знали получше меня. Они обещали вернуться – и сгинули. С чего вы решили, что Кальмар спасётся? Когда зазвучал голос Марали, многочисленные кимерцы, сидящие рядом, оторвались от рыбного супа. Гаммон поднялся из-за стола в дальнем конце зала и торопливо подошёл к Игиби. – Тише, девочка, – сказал он Марали, и та улыбнулась. Гаммон взглянул на Игиби. – Много лет мы ужинали в тишине и покое, но стоило прийти вам, добрые люди, как началась ссора. Марали, перестав улыбаться, хмуро взглянула на Нию: – Она первая начала. – Прости, Гаммон, – сказал Подо. – Сам знаешь, что за народ эти женщины… – При этих словах у Нии отвисла челюсть. – Вечно спорят и бранятся. Мы не будем шуметь, правда, дочка? – Подо строго посмотрел на Нию, и та ответила ему убийственным взглядом. – Вот и хорошо, – проговорил Гаммон. – А с чего всё началось? Может быть, я вам помогу? – Мы спорили, как нам отыскать Кальмара, – ответил Оскар. – Вот как? А я думал, его увезла Чёрная Карета. – Именно, – сказал Джаннер. – Тогда, боюсь, вернуть его невозможно, – мрачно сказал Гаммон. – Вот и я им так сказала, – буркнула Марали, потупившись. Ния бросила салфетку на стол и вышла. – Послушайте, господин хороший, – вмешался Подо. – Мы здесь гости. Я знаю, мы вам обязаны за то, что вы привезли Джаннера живым. Но и вы поймите одну вещь. – Какую? – Гаммон вскинул бровь. – Кальмар – её сын. У нас есть причины считать, что он ещё жив, и если это правда, мы не намерены забыть его и опустить руки. Мы будем надеяться. Точно так же, как надеялись дождаться Джаннера. – Я слышу тебя, Подо, но ты тоже должен кое-что понять. Никому не под силу выбраться из Кареты. Там слишком много Клыков. Подо фыркнул: – Мы оба знаем, что Клыки не страшней змеи в траве, если человек умеет обращаться с мечом. Пыль и кости – вот что они такое. – Уже нет, – ответил Гаммон. – В каком смысле? – Они стали сильнее. Быстрее. Опаснее, чем раньше. Теперь, когда их привозят с Фубских островов… – Фубские острова? Что там такое? – Ничего. Подо, гневно глядя на Гаммона, ждал ответа. Гаммон вздохнул и посмотрел вокруг, чтобы убедиться, что кимерцы его не слушают. Затем он придвинулся ближе, открыл было рот – и покачал головой: – Нет. Не могу. Слишком много ушей. Подо закатил глаза: – Как, ты не доверяешь собственным соратникам? – Нет. Помнишь Мигга Ландерса?