– Но… откуда вы знаете? – Один из моих людей передал мне, что несколько дней назад в Кимеру прибыли одноногий пират, маленькая девочка, её мать и толстый старичок в очках. Они сообщили, что двое мальчиков пропали, вот я и отправился на поиски. Так что буди брата и пошли. В обычное время я бы не стал так спешить, но у меня важные дела. Джаннер уныло ссутулился: – Это не мой брат. Это Марали… она береговик. Моего брата увезла Чёрная Карета. В глазах Гаммона мелькнуло… что-то. Джаннер решил, что это разочарование, и опустил голову. – Мне очень жаль, Джаннер, – негромко произнёс Гаммон. – Значит, Наг Безымянный нашёл одного из сокровищ. Только Создателю ведомо, что он сделает с мальчиком. – Наг не знает, кто он такой, – возразил Джаннер. – Клыки думают, что это просто мальчишка из береговиков. Гаммон ненадолго задумался: – Ну, может, у твоего брата и нет особой надежды, но если Клыки ни о чём не догадаются, надежда будет у нас. – Он шагнул к нему и протянул руку. – Впереди трудный путь, парень. Так что предлагаю двигаться. Если поспешим, будем в Кимере – и в безопасности – на закате. И ты наконец встретишься с теми, кто тебя любит. Джаннер ощутил прилив облегчения; все подозрения исчезли. Он кивнул Гаммону и пожал ему руку. 53 Стая остроястребов Проснувшись и увидев рядом незнакомца, Марали взвизгнула, вскочила и запустила бы в Гаммона ножом, если бы он не бросился к ней и не схватил за запястье. Только когда Джаннер уверил девочку, что это друг, та неохотно перестала сопротивляться, и Гаммон выпустил её. – А ты сильная, хоть и девчонка, – заметил он. – Береговикам всё равно, парень ты или девчонка, – буркнула Марали и сунула кинжал в ножны. Но комплимент ей явно понравился. – Нам бы побольше таких в Кимере. Быстрых, крепких, готовых драться, когда придёт время. Вот потому-то в Скри и настали тяжёлые времена. – Потому что никто не сопротивлялся, когда пришли Клыки? – спросил Джаннер. – Да. Мои земляки разбежались как куры, – Гаммон подмигнул. – Но через пару дней мы ещё посмотрим, кто побежит. У меня есть план… – Какой? – спросил Джаннер. Гаммон помедлил, и мальчику вновь показалось, что по его лицу скользнула тень. – Не могу сказать. Когда девять лет шныряешь туда-сюда по Скри и на каждом шагу прячешься от Клыков и троллей, невольно привыкаешь хранить секреты. Мигг Ландерс – отличный пример. Он много лет был мне верен, но люди со временем устают бороться. Он предал тебя, Рончи и меня. И за это поплатился жизнью. Не удивляйся, я знаю, что произошло в Дагтауне, парень. Даже если тролль пукнет – мне об этом тут же доложат. Короче говоря, каким бы ни был мой замысел, я не стану о нём болтать. Но ты можешь мне доверять – и ты тоже, девочка, – он кивнул Марали, у которой на лице ясно читалось подозрение. – Ты не найдёшь человека, которому бы сильней хотелось выдворить Клыков из Скри и который был бы верен своей стране так, как я. Джаннер уже ни в чём не сомневался; даже если бы мальчик не убедился до конца, он бы всё равно пошёл с Гаммоном – просто чтобы целым и невредимым добраться до родных. – Судя по тому, как вы переглядываетесь, вам надо поговорить, – заметил Гаммон. – Я пойду на ту сторону озера и буду ждать там. Но не медлите. Дальний склон Ведьминого Носа не лучшее место для прогулок в темноте. – И Гаммон зашагал прочь. В своей шубе он напоминал медведя, бредущего вдоль озера. – Тебе страшно? – спросил Джаннер. Он доверял Гаммону, но ему хотелось знать мнение Марали. Она была смышлёной и гораздо более опытной в том, что касалось бесчестных людей. – Да. Страшно, – призналась она, засыпая землёй угли. – Вопрос в том, что опаснее – горы или этот тип. Джаннер посмотрел на Гаммона, который казался маленькой бурой точкой среди камней. За ним, в отдалении, высился заснеженный Мог-Бальгрик. Гора казалась гораздо опаснее человека. – Я просто хочу попасть в Ледяные прерии, – сказал Джаннер. – Пойдём с ним, ладно? Марали вздохнула: – Ладно. Но я не выпущу ножа из рук. – Вот и хорошо, – сказал Гаммон, когда они подошли к нему, с мешками на спине, с ног до головы закутанные в шкуры. И все трое зашагали вперёд. От лагеря осталась только голова бомнубля, на которую села жёлтая птичка и запела. День был ясным и холодным. При мысли о том, что он, возможно, не далее чем вечером увидит мать, обнимет Лили и ощутит прикосновение жёстких усов Подо к своей щеке, сердце у Джаннера трепетало. Но между ним и его родными лежало бесконечное пространство камня, снега и ветра. Когда они протиснулись меж двух валунов, земля круто ушла вниз, образовав величественную пропасть. Они стояли несколько минут, с удивлением глядя в разверзшуюся перед ними пустоту. Далеко-далеко внизу по ущелью змеилась зеленоватая река, которая с высоты казалась узкой как нитка. Стены ущелья были такими крутыми и гладкими, что на них даже снег не держался. Джаннеру казалось, что он стоит на краю мира. В дальнем конце ущелья горы смыкались, и верхней точкой был Мог-Бальгрик. Хотя безоблачное небо ослепительно сияло синевой, за вершину Ведьминого Носа цеплялся клочок тумана. – Я каждый раз здесь останавливаюсь и смотрю, – сказал Гаммон. Ветер трепал его тёмные волосы. Он поднёс руку в перчатке к лицу, чтобы защитить глаза от света. Джаннеру показалось, что он уже видел этого человека раньше. Но где и когда? Его черты пробудили у мальчика смутное воспоминание… – Правда, великолепно? Джаннер и Марали стояли утратив дар речи. Гаммон указал на Мог-Бальгрик и усмехнулся: – Мы пойдём вон туда. Знаю – кажется, что мы никогда не доберёмся, но до самого подножия путь довольно лёгкий. Потом нужно будет обогнуть гору и спуститься в Ледяные прерии. Джаннер улыбнулся, Марали – нет. – Всё хорошо? – спросил мальчик – и тут же об этом пожалел. Что хорошего сулило Марали это путешествие? С каждым шагом Джаннер приближался к родным, которые любили его и ждали, а Марали всё дальше уходила от единственных близких ей людей. И ещё тяжелее ей было оттого, что они её ненавидели. Марали пожала плечами. – Ну, идём или нет? – спросила она и сплюнула. Ветер подхватил плевок, и все трое смотрели, как влажный комочек уносит в ущелье. Гаммон вёл детей по едва заметной тропе; они двигались на восток, в обход ущелья. Пропасть оставалась слева, и Джаннер, глядя на неё, не раз вспомнил Глибвудские утёсы и Глипперову тропу за старым домом Игиби. Если бы кто-нибудь сказал Джаннеру несколько месяцев назад, что он увидит такие чудеса, он бы посмеялся. С тех пор он перешёл Фингапский водопад, сразил из лука нескольких Клыков, выжил на фабрике, проскакал по пустым улицам Дагтауна в свете сторожевых башен – а теперь странствует в Каменных горах, закутанный в волчьи шкуры. Мог-Бальгрик представлял собой пугающее зрелище, но Джаннер успел повидать вещи и пострашнее. Теперь он мечтал не о далёких землях и не о невероятных приключениях, а о тёплом очаге, о знакомом смехе – и о постели! Хотя бы о постели. Ему так надоели вонючие шкуры и холодная земля… Солнце проплыло по ясному небу и скрылось за горой. Наконец ущелье осталось позади, и они принялись зигзагами подниматься на Ведьмин Нос. Даже Гаммон выдохся. Он останавливался каждые несколько минут, чтобы ребята могли его нагнать и отдышаться. Тропа была завалена сланцем и галькой, и чем выше они поднимались, тем больше снега высилось по сторонам. – Надо… спешить, – тяжело дыша проговорил Гаммон. – Уже недалеко. – Он указал на груду камней справа. – Вон туда. Потом обогнём гору и… будет видно. Надеюсь, последний отрезок пути вам понравится. Не медлите! Солнце садится! «Ну вот опять, – подумал Джаннер. – Я его будто припоминаю». Он где-то уже видел Гаммона – но где? Гаммон начал быстро карабкаться по склону. Из-под ног у него сыпались мелкие камешки. Джаннер набрался духу и полез следом, Марали – за ним. Воздух здесь был реже, ветер обжигал. В небе над громадным пиком появились первые звёзды. Наконец они достигли камней. Между ними вилась нахоженная тропа. Валуны заслоняли путников от ветра, и после долгих часов на холоде этот укромный уголок казался воплощением безопасности. – Темнеет, парень. Скоро начнут шнырять остроястребы. Джаннер помрачнел. Марали достала нож и стиснула зубы. Гаммон восхищённо кивнул, глядя на неё. Джаннер нащупал рукоятку меча и с трудом вытащил его из-под шкур, которыми был накрыт мешок. – Что будем делать? – спросил он, с отвращением слыша в собственном голосе страх. – Ещё не совсем стемнело, так что, может, нам повезёт и птиц будет мало. Слушайте хорошенько, – Гаммон нагнулся и внимательно посмотрел на детей. – Держитесь как можно ближе ко мне и к стене. Там уже не слишком далеко, поэтому придётся бежать без передышки. Сумеете? – Да, – сказал Джаннер. Марали кивнула и снова сплюнула. – Как только окажемся на восточном склоне, считайте, что мы уже дома. Нужно будет просто сесть на богган и катиться. Но учтите, остроястребы от нас не отстанут. Будь я один, я бы переночевал здесь и двинулся дальше утром. Но время поджимает. Вместе с вами, двумя храбрыми воинами, думаю, мы проскочим без единой царапины. Всё ясно? – Что такое богган? – спросил Джаннер. Гаммон рассмеялся: – Не бери в голову, парень, скоро сам увидишь. Идите за мной и держите оружие наготове. Когда остроястреб нападёт – рубите. – Рубите, – повторил Джаннер, сглотнув. – Рубите, – повторил Гаммон и хлопнул его по плечу. – Ну, а девочка, готова? Марали прищурилась: