34 Глаза в темноте Джаннер, словно окаменев, смотрел на то место, где только что стоял Тинк. Он покрылся липким потом и внезапно понял, что остался один. И дело было не только в том, что Тинк сбежал – хотя это так взбесило Джаннера, что он искренне захотел двинуть брату в нос, – дело было ещё и в том, что Тинк его бросил. Людская река словно стала шире, быстрее и враждебнее. Нора, в которой, как отчаянно надеялся Джаннер, ждали родные, показалась мальчику невероятно далёкой, такой же недостижимой, как луна. Почему Тинк – Джаннер отказывался даже мысленно называть его Кальмаром – так поступил? Конечно, братишку изрядно смущала мысль, что он король, но вот к такому повороту Джаннер был не готов. Может, Тинк решил таким образом доказать старшему брату, что он уже взрослый? Джаннер много раз думал о Тинке плохо – и ошибался. Конечно, он излишне давил на него – но взять и сбежать… «Ну и ладно, – с горечью подумал Джаннер. – Пусть сам ищет дорогу в укрытие». Укрепившись духом, он нагнул голову и нырнул в бешеный поток транспорта и пешеходов на Набережной улице. Он спотыкался, прыгал и подныривал, одновременно разглядывая названия на указателях, висящих над бессчётной толпой. Рончи сказал: если повернуть налево, на проезд Кремпо, а потом направо, в Пахотный переулок, в конце концов снова выйдешь на Набережную. Это был лучший способ обойти самое людное и опасное место – причал, откуда Клыки переправлялись на пароме в Торборо. По пути Джаннер, вытягивая шею и вертя головой во все стороны, высматривал Тинка, но братишка исчез бесследно. В этом хаосе было трудно найти кого угодно, а уж тем более маленького вёрткого мальчика. Джаннер многое собирался ему сказать, когда они вернутся целыми и невредимыми в убежище. Его мысли прервал очередной указатель: проезд Кремпо. На столбе сидела ворона. Джаннер протиснулся между рыбаками, белошвейками и ослами, тянущими гружённые рыбой повозки, и, с трудом переводя дух, остановился возле поворота. Дверь у него за спиной распахнулась, и вышли четверо Клыков. Смеясь, они шаткой походкой спустились с крыльца прямо на тротуар, где стоял Джаннер. Мальчик замер, глядя в землю. Клыки, рыгая и хохоча, прошли мимо и растворились в толпе. Джаннер бегом миновал магазин, где продавались рыбацкие сети, повернул за угол и нырнул в переулок. Проезд Кремпо тянулся от реки, уходя в недра Дагтауна. Хоть Джаннер и злился на Тинка, он надеялся нагнать его здесь. Он внушил себе, что прежде всего беспокоится о безопасности брата, но Джаннер боялся ещё и за себя и старался не думать, что будет, если он заблудится в лабиринте улиц. Какая-то добродушная на вид женщина с корзиной шла по улице навстречу Джаннеру. – Простите, мэм, – робко сказал он, – я ищу брата. Вы не встречали маленького мальчика, чуть ниже меня… Женщина грустно взглянула на него, молча прошла мимо и скрылась в многолюдье Набережной улицы. И так было со всеми, кого встречал Джаннер. Они печально смотрели на него и, не говоря ни слова, шли дальше. Миновав несколько переулков – грязных, застроенных неприглядными серыми домами, вроде того, куда их привёл тайный ход накануне ночью, он наконец, мысленно поблагодарив Рончи Мак-Хиггинса, увидел на указателе «Переулок Пахотный». Улица тянулась в обе стороны – серая, замусоренная, с клохчущими курами и валяющимися черепками и старыми досками. Жилых домов здесь не было – только заброшенные лачуги с выбитыми стёклами; двери и те давно растащили. За спиной у Джаннера вдоль Кремпо в унылом молчании ходили люди, однако Пахотный переулок был пуст, как кладбище. Джаннер сомневался, что ему хватило бы смелости пройти здесь ночью. Один за другим он миновал заброшенные дома, с тоской оглядываясь на Кремпо, где, по крайней мере, он был не один. Когда мёртвый переулок повернул направо и проезд Кремпо скрылся из виду, Джаннер чуть слышно позвал: – Тинк! Даже эха не было. Пустые окна и дверные проёмы словно поглотили звук. Под ногами хрустело битое стекло. В обезлюдевших домах возились крысы. На подоконниках верхних этажей и на сломанных балконных перилах, каркая, ругались вороны. – Тинк! – позвал Джаннер погромче. Он представил наблюдающие за ним из темноты глаза – глаза Клыков, троллей или береговиков, только и ждущих подходящего момента, чтобы выскочить на улицу и схватить его. Поэтому Джаннер поступил как любой нормальный двенадцатилетний мальчик – бросился бежать со всех ног. Он перескакивал через груды мусора и огибал валяющиеся на земле гнилые бочонки, отчаянно стремясь достичь дальнего конца Пахотного переулка, который, по словам Рончи, снова смыкался с Набережной улицей. Джаннер уже не боялся шуметь. Тому, кто слышал его шаги и тяжёлое дыхание, пришлось бы постараться, чтобы догнать мальчика – так быстро он летел со страху. Но тут улица внезапно закончилась, и Джаннер остановился перед каменной стеной, той же высоты, что и стоящие по обе стороны от неё дома. Стена преграждала путь – можно было только развернуться и пойти обратно. Почему Рончи послал его сюда? Он казался таким добрым и услужливым и вроде даже не сомневался, что это самый безопасный и короткий путь в восточную часть Дагтауна. Джаннер повернулся спиной к стене, чтобы видеть переулок, по которому прибежал. Здесь царили тишина и спокойствие. Если бы в тенях что-то таилось, оно бы уже давно напало. Издалека до Джаннера доносились приглушённые звуки людной улицы. Если бы ему удалось перелезть через стену, он бы добрался до Набережной, и тогда не пришлось бы опять идти мимо жутких пустых домов… Джаннер заглянул в узкую щель между двумя ближайшими домами, но и там путь преграждала стена. Осмотрев ещё несколько проулков, он обнаружил, что стена тянется позади всех домов. Идеальная ловушка. Но сильнее ошибочных указаний Рончи Джаннера беспокоило то, что Тинка здесь не было. Джаннер вздохнул. В конце концов, он Хранитель трона. Он должен искать Тинка, а не ёжиться в тупике от страха. Он сделал глубокий вдох и побежал обратно, на сей раз боясь уже не за себя – Джаннеру отчаянно хотелось отыскать братишку. На полпути он услышал голоса и быстро нырнул в ближайший дом. На полу валялось битое стекло. В прихожей было темно, справа виднелась хлипкая деревянная лесенка, ведущая на второй этаж. Голоса приблизились. Джаннер спрятался под лестницу, глядя в щель между ступеньками. В переулке показались трое мужчин – длинноволосых, растрёпанных, оборванных. Они говорили с таким густым дагтаунским акцентом, что Джаннер едва их понимал. До него донеслось слово «вилки» (оно прозвучало как «виллльки»). Мужчины озирались совсем как садовые швапы. Несколько раз один из оборванцев, казалось, смотрел прямо на Джаннера, но потом спокойно отворачивался. В заброшенном доме было так тихо, что Джаннер слышал стук собственного сердца. Мимо него по ступеньке пробежал паук, чтобы убить попавшую в сеть муху – мальчик и это услышал. Мёртвая тишина Пахотного переулка делала подозрительным каждый звук – от скрипа половицы под ногой до резких голосов мужчин снаружи, – поэтому вскоре Джаннер уловил ещё один звук – совсем рядом. Кто-то в темноте дышал у него за спиной. Он закрыл глаза, молясь Создателю, чтобы ему это просто померещилось. Медленно, очень медленно Джаннер повернулся и увидел в нише под лестницей два блестевших глаза. Мальчик застыл на месте. Если бы сейчас перед ним возник каракан или клыкастая корова, он бы и то так не испугался. Неведомое существо смотрело на него с такой злобной радостью, что Джаннер почувствовал себя мухой, попавшей в сеть. Тварь прыгнула. 35 Карги и нищие Из темноты выскочила старая карга с бурыми прядями спутанных волос, налитыми кровью глазами и одним-единственным длинным чёрным зубом. Грязные руки царапали Джаннеру лицо и шею. Горячее зловонное дыхание душило его. Джаннер заорал. Старуха вздрогнула и зажала грязными руками уши – за эти несколько секунд мальчик успел отскочить. Мужчины на улице видели, как он вылетел из дома – насмерть перепуганный, с таким криком, что из всех окрестных лачуг показались нищие. Увидев Джаннера, все оборванцы Пахотного переулка – кто ковыляя, кто вприпрыжку – погнались за перепуганным мальчиком. Пустынный переулок будто тянулся без конца. Проезда Кремпо впереди даже не было видно. Неужели он и правда зашёл так далеко? Джаннер рискнул оглянуться. То, что он увидел, заставило его припустить быстрее Тинка. Пахотный переулок теперь уж точно было не назвать мёртвым. Он кишел мужчинами и женщинами, ещё более потрёпанными и грязными, чем лачуги, в которых они жили. И все они гнались за Джаннером. Наконец впереди Джаннер заметил лошадь и повозку, спускающиеся к Набережной улице. Кремпо! Но путь ему преграждали нищие и старухи. Джаннер подумал, не пригнуть ли голову и не протаранить толпу, как Подо накануне поступил с дверью таверны, но людей было слишком много. Из дома слева, хромая, показался мужчина в лохмотьях, и Джаннер сделал единственное, что мог: он устремился прямо к мужчине, сжал зубы, закрыл глаза и врезался в него, вложив в удар весь вес. Оборванец рухнул на спину, а Джаннер бросился в дом. Найдя лестницу, он преодолел её, прыгая через две ступеньки и стараясь не обращать внимания на крики за спиной – вся толпа неслась за ним. Лестница выходила на площадку с тремя дверями. На полу в комнатах валялись лохмотья, одеяла, обрывки бумаги, обгорелые доски. Даже не верилось, что кто-то по доброй воле захотел тут жить. Неужели в Пахотном переулке стало так скверно только с приходом Клыков? Кто были все эти люди? Джаннер застыл на площадке, не зная, куда идти. О чём он вообще думал, когда решил забраться наверх! Мальчик снова почувствовал себя мухой, попавшей в сеть паука. Он совершил ошибку. Может, он ещё успеет спуститься и найти другой выход из дома… – Мы слышим тебя, мальчик, – послышался хриплый голос снизу. – Тебе некуда бежать. Мы тебя поймаем. Нам ничего больше не остаётся. Джаннер бросился в комнату слева, поскользнувшись на мусоре, устилающем пол, перелез через подоконник и встал на карнизе. Нищие в любой момент могли его увидеть. Внизу тянулся переулок, напротив стоял другой дом. Справа торчала высокая каменная стена. Единственной надеждой Джаннера было перепрыгнуть в окно напротив… Голос за спиной произнёс: – Мы слышим тебя, мальчик. Не надо убегать. Джаннер собрался с духом и представил себе, как перелетает через переулок и хватается за подоконник. Но он знал, что это невозможно, если не разбежаться. – Кар. Он поднял голову и увидел ворону, которая внимательно разглядывала его, сидя на провисшем водосточном жёлобе под крышей – совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. В стене было множество выпавших кирпичей, и если бы жёлоб выдержал, он мог забраться на крышу… Джаннер встал в полный рост. Держась одной рукой за раму, второй он потянулся к старому водостоку. Ноги у него задрожали, но усилием воли Джаннер заставил себя думать, что если бы они с Тинком обнаружили эту стену обычным летним днём в окрестностях Глибвуда, они бы часами лазали по ней. Стену можно преодолеть. Он обязан это сделать. Погоня приближалась.