Джаннер надолго запомнил это зрелище: перед ним стоял настоящий великан с пылающими глазами и выпяченной грудью, похожей на парус в бурю. Лили так громко завизжала, что все Клыки и дагтаунцы в радиусе полёта стрелы наверняка её услышали. – Ох, Рончи! – застонал Оскар. – Как ты мог?! Джаннер повернулся, с ужасом представляя то, что ждёт их у входа в проулок, хотя острая вонь и так говорила сама за себя. – Спасибо за золотишко, старик, – с ухмылкой сказал Мигг Ландерс. За ним, шипя и скаля ядовитые зубы, стеной стояли Клыки с обнажёнными мечами. Их чешуя в свете факелов отливала жёлтым. А потом, к ужасу Джаннера, один из них бросился вперёд и впился зубами в плечо Миггу Ландерсу. Тот завопил, содрогнулся и рухнул на землю. – Некуда бежать, Игиби, – проговорил Клык. 32 Рончи Мак-Хиггинс делает открытие Клыки теперь знали, что Подо Рулевому не надо давать время на раздумья. Они бросились в атаку – на Подо, и только на Подо. Джаннер обрушил перед ними груду ящиков, но Клыки расшвыряли их и кинулись дальше. Джаннер не сомневался, что старый пират бросится в бой и будет сражаться насмерть, но не отдаст Клыкам своих внуков. И Подо действительно бросился… но не на Клыков. Он протаранил заднюю дверь «Кругловатой вдовы». Дверь разлетелась, и треск расщепившихся досок смешался с ещё каким-то хрустом. С воплем боли старик повалился на пол, но тут же поднялся, подобрал ближайший мешок – свой собственный – и исчез в темноте таверны, по пути кляня Мигга Ландерса на чём свет стоит. Ния схватила Лили на руки и бросилась вслед за отцом. – Бежим! – крикнул Джаннер Оскару. Тот метнулся к двери, по пути подхватив мешки мальчиков. Джаннер схватил Тинка за руку и влетел в таверну. Клыки гнались за ними, буквально висели на пятках. Джаннер слышал лязг зубов и скрип брони, чувствовал жаркое дыхание на затылке. Он знал, что Нагу они нужны живыми – в ту минуту Клыкам ничего не стоило бы пронзить их с Тинком насквозь. Но пытаясь схватить мальчиков, ящеры полезли в дверь все сразу – и застряли. Джаннер врезался в стол и чуть не упал. Он напрягал зрение, чтобы понять, куда делись остальные, но в таверне царил мрак. Точно он знал лишь одно – что Тинк рядом. Клыкам понадобилось всего несколько секунд, чтобы перестроиться и войти в таверну, однако к тому времени Джаннер успел миновать двойные двери и выскочить в общий зал. Два огромных окна, выходящих на Набережную улицу, пропускали немного света; вокруг в полумраке виднелись столы и стулья. Джаннер услышал впереди шаги родных, а сзади – топот Клыков. – Мама! – крикнул он. – Дедушка! – Сюда! – отозвалась Ния. Подо пинком открыл входную дверь, и все выскочили на улицу. – Скорей! – велел Джаннер брату. Но мальчики не успели добраться до двери. С улицы донёсся шум побоища. За порогом мелькнул Подо – седоволосый ужас. Одной рукой старик размахивал мечом, а другой прикрывал разбитый бок. Комнату наполнили тени битвы. Джаннер с тоскливым страхом увидел, что Клыки окружили дедушку. Деваться было некуда. Если выбежать наружу, они окажутся в гуще стычки, причём без оружия – их мешки забрал Оскар. За спиной топала орда Клыков. Джаннер видел очертания лица младшего брата, блеск его широко раскрытых испуганных глаз, обращённых к нему в поисках помощи. Но он понятия не имел, что делать. Ему же всего двенадцать лет! Откуда он мог знать, как должен вести себя Хранитель трона? Джаннеру так не хватало Подо, Пита, Нии… Эсбена. И тут снаружи, в промежутках между ударами меча, донёсся голос Подо: – Назад в нору! Мальчики! Встретимся в но… – Его голос оборвался. И зазвучал другой, знакомый: – Ага! Ах вы зловонные пресмыкающиеся твари! Пламенеющий меч сейчас угостит вас своим… э… сверкающим стальным мечом! За окном показалась фигура в плаще. Одной рукой отважный воин с удивительной скоростью вращал мечом, а другой небрежно упирался в бок. Клыки, напирающие на Подо, тут же повернулись и бросились на человека в чёрном. Дверь за спиной у мальчиков с грохотом распахнулась, и Клыки ворвались в неосвещённый общий зал. Единственное, что пришло Джаннеру в голову – спрятаться. Они с Тинком залезли под стол и на четвереньках заползли в самый дальний угол. Клыки побежали к открытой двери, на ходу расшвыривая столы и стулья. Джаннер и Тинк затаили дыхание. Они насчитали самое малое тридцать Клыков. – Я вынужден скрыться! – объявил Пламенеющий меч. – Враги превосходят меня числом! Ага! Лязг мечей прекратился. Джаннер напряг слух, ожидая услышать голос Подо или крик Лили – хоть какой-то знак присутствия родных, – но не услышал ничего, кроме бормотания и стонов раненых Клыков. – Он исчез? – спросил кто-то. – Да, сэр. Это был Пламенеющий… – Не произнос-си это имя! – Есть, с-сэр. Он возник просто из ниоткуда, и мы отвлеклись от старика – он здорово дерётся, сэр, для одноногого калеки. Убил семерых моих бойцов и ещё пятерых ранил. А тот толстяк просто схватил меч и стал вертеться. Мы уж думали – он сейчас оторвётся от земли и улетит! Мы пытались прорваться и схватить девчонку, но не успели – как я уже сказал, сэр, они были почти у нас в руках, но тут появился Пламене… короче, он. – Значит, мы снова их упустили, – произнёс командир Клыков, шагая прочь. – Крак не обрадуется. – Крак вечно недоволен, сэр. Джаннер и Тинк уставились друг на друга в темноте. – Они сбежали, – прошептал Тинк. – Надеюсь, – ответил Джаннер. – А как же мы? – Не знаю. – Что нам делать? После того как Клыки ушли, братья ещё долго сидели под столом, прижавшись друг к другу. Никогда в жизни им не было так одиноко. Рончи Мак-Хиггинс не был плохим человеком, несмотря на то что ему удавалось процветать среди мятежников и воров Дагтауна. Рончи нравились чужие приключения, трепет, неожиданность – никогда не знаешь, кто войдёт в твою таверну, принеся с собой интересную историю и краденые деньги, которые потратит на порцию моряцкого пирога. В отличие от других трактирщиков, Рончи был неразговорчив. Те вечно сплетничали, разглагольствовали о своих нуждах и жаловались – такого-то три года назад надул клиент, а такому-то Клыки вышибли окно просто шутки ради. Рончи Мак-Хиггинс предпочитал слушать. Он был очень внимателен. Вот почему он нравился Гаммону. Гаммон знал, что Рончи расскажет ему обо всех дагтаунских делах – от строительства новых сторожевых башен до переброски Клыков из одного района в другой. Поэтому когда до Рончи дошли слухи из Глибвуда – через горностраников, – что наследники трона Анниеры скрылись в Глибвудском лесу, он решил рассказать об этом Гаммону при ближайшей же встрече. Гаммон являлся в Дагтаун каждые несколько месяцев, чтобы повидать Рончи и других своих тайных сподвижников. Каждый раз он приходил под новым обличьем. Гаммон был мастером маскировки и большим хитрецом – иначе он бы не продержался столько лет, собирая оружие, вербуя союзников и готовя в Ледяных прериях армию, которая должна однажды победить Клыков и навсегда прогнать их из Скри. Гаммон отличался редким умом – иначе его бы отыскали и схватили, как прочих глупцов, которые посмели бросить вызов Нагу Безымянному. Всего лишь несколько дней назад Гаммон приходил в «Кругловатую вдову» – с клюкой, с ног до головы грязный как пещерный глат. Выглядел он так убедительно, что Рончи дважды стукнул «нищего» метлой, чтобы прогнать от таверны, прежде чем понял, кого, собственно, бьёт. Если бы только Гаммон пришёл на три дня позже. Тогда бы Рончи знал, как поступить с толстым Оскаром Н. Ритипом, который навестил его впервые за много лет. Оскар хотел переправить троих детей и их опекунов в Ледяные прерии. Рончи сразу понял, что эти дети, очевидно, и есть наследники с Анниеры. Ритип был из Глибвуда и верил в сказки о далёком острове – Сияющем Острове, как его называли в легендах. Разве Рончи мог отказать в помощи? И разве мог знать, что Мигг Ландерс подлый предатель? Если бы Гаммон был здесь, он бы сказал Рончи, что делать. Он, наверное, сам отвёл бы путников на север. А теперь всё безнадёжно запуталось. В таверне царил хаос, задняя дверь валялась на полу. Дети были такие маленькие, их лица – такие нежные, в глазах светилась надежда. А старина Ритип, скорее всего, лежал мёртвый или истекал кровью в темнице. Вот что получил Рончи, пытаясь помочь. Трактирщик по-прежнему был в ночной рубашке и колпаке. Накануне ночью он не сомкнул глаз. Заперев заднюю дверь, он отправился наверх, лёг в постель и выкинул Ритипа и его спутников из головы. Но тут раздался ужасный грохот, старый пират назвал Ландерса предателем, и в таверне начался погром. Рончи не стал заниматься уборкой впотьмах; он пролежал в постели всю ночь, со страхом думая о том, что ждёт его утром. При первых проблесках зари он с тяжёлым сердцем сошёл вниз, гадая, что сталось с Ритипом и остальными. Он вымел то, что осталось от задней двери, и, выбросив обломки в проулок, вышел в общий зал. Рончи окинул взглядом окна (просто удивительно: ни одно не разбили), входную дверь (распахнута, но цела, слава Создателю), сломанные столы и стулья (семь стульев, три стола). Тяжело вздохнув, он поставил упавшие столы на место и задвинул под них стулья. Вскоре уже должны прийти первые посетители, и нужно навести полный порядок. Чем меньше люди будут знать про участие хозяина «Кругловатой вдовы» в ночных событиях, тем лучше. Рончи обнаружил детей в дальнем углу. Двое мальчиков спали, обняв друг друга. Лица грязные, в потёках слёз и пота. Голова младшего покоилась на груди у старшего. Рончи Мак-Хиггинс долго стоял над ними, не двигаясь с места. Простая красота этого зрелища его поразила. Лучи утреннего солнца широкими золотыми полосами легли на пол, и Рончи, к собственному смущению, почувствовал, как по его щекам текут слёзы. Он решил помочь детям. 33 Разлука