– И от бомнублей, – напомнил Оскар. – Так точно. – Страшные твари, – покачал головой Оскар. – Почти непобедимые. Помню, я читал в «Зверопедии» Пембрика… – он замолчал, поймав взгляд Подо. – Впрочем, скорее всего, мы их не встретим. Возможно, это вообще выдумка. Когда запах овсянки и вяленого мяса достиг ноздрей Тинка, тот немедленно бросил мяч, подсел к костру и облизнулся. – Идите мыть руки, мальчики, – велела Ния и объяснила им, где найти безопасную отмель. Братья присели на песчаном берегу и стали умываться. Мимо текла великая река Блап, устремляясь к Фингапскому водопаду; на противоположном берегу густо рос лес. – Мне здорово нравится Марали, – сказал Тинк. – Э… милая девочка. Правда, грубовата, тебе не кажется? – спросил Джаннер. – Ну, всё не так плохо. Некоторое время братья умывались молча. – Она сказала, что из меня бы вышел хороший береговик, – произнёс Тинк. Джаннер рассмеялся: – Из тебя бы вышел ужасный береговик. Ты для них слишком умён. И потом, ты же не вор. И не убийца. Ты Верховный король Анниеры. В молчании оба вернулись в лагерь. 26 По Речной дороге – Уходите, – сказала Нургабог. – Беда. Она стояла перед Подо, сложив веснушчатые руки на рукоятке клюки. Её щетинистый подбородок прыгал вверх-вниз, как пробка на волнах. – Клакстон пришёл в себя? – спросил Подо, вытирая испачканные овсянкой губы. – Нет, дурачина. Клакстон лежит у себя в хижине и мается. Клыки близко. Подо вскочил, уронив миску: – Где?! – Идут по Северной дороге. Один из наших разведчиков видел целую шайку, которая направляется сюда. Мы не ждали их раньше, чем через два-три дня, и теперь придётся спешно готовиться к встрече. А вам надо уносить ноги. Ступайте по Речной дороге. Береговиков там вы встретите наверняка, а Клыков вряд ли. Здесь, на Восточной излучине, будут твориться такие вещи, которые не стоит видеть ни тебе, ни твоей семье, – Нургабог криво усмехнулась. – Твой вчерашний поцелуй напоследок утешил моё изношенное сердце, перед тем как мне предстать перед разгневанным Создателем. – Стукнув клюкой, Нургабог дала понять, что разговор окончен, и заковыляла прочь. Береговики деловито подтягивали ремешки ножен и точили кинжалы, бросая тревожные взгляды на дорогу, которая тянулась на север, к поросшим лесом холмам. Детей, считая и Марали, нигде не было видно. – Здесь случится что-то очень плохое, – сказала Лили. Подо тоже это почувствовал. Он выскреб из кастрюли жир и, не вытерев, сунул её в мешок. – Джаннер, Тинк, собирайтесь. Скорей! Оскар передал старую книгу Джаннеру и убрал пергамент, стараясь не размазать чернила. Джаннеру и Тинку нужно было всего лишь завязать мешки и забросить их за спину. Как только Ния закончила собирать миски и кружки, Подо в последний раз окинул взглядом свою компанию и кивнул: – Не отставайте, мальчики и девочки. Ты тоже, Оскар. Некоторое время придётся идти очень быстро. Будет тяжело. – Подождите! – крикнул Тинк. – Мне надо попрощаться с Марали! – Некогда, парень, – покачал головой Подо. – Но… – Некогда! Подо двинулся в сторону реки, и остальные заспешили за ним, стараясь не отставать. – Марали! – крикнул Тинк, оборачиваясь. – До свиданья, Марали! Но детей поблизости не было – только оборванные мужчины и женщины, которые, зловеще улыбаясь, толпой выходили из лагеря с ножами наготове. Когда путники спустились по склону к реке и становище на Восточной излучине исчезло из виду, Джаннер услышал леденящий душу клич Нургабог Ткач: – Готовьте клетки! Говорить значило тратить дыхание, поэтому все шагали молча. Лили никогда ещё так не жалела о гибели своего милого Малыша. Подо с безжалостной быстротой двигался по дороге, которая тянулась вдоль реки. Время от времени он оглядывался, чтобы убедиться, что дети не отстали, но ни разу не замедлил шаг. Лили, опираясь на костыль, прыгала с удивительной скоростью. Её волнистые волосы мотались туда-сюда; девочка то и дело спотыкалась, но не нуждалась в поощрении. Она, как и остальные, хотела уйти как можно дальше от лагеря береговиков. Оскар не то чтобы бежал – он шагал по дороге, размахивая руками и тряся животом, но при этом почти не отрывал ног от земли. Седые волосы почтенного книготорговца уже совсем не прикрывали лысину – они летали на ветру, как струйки дыма. Оскар давным-давно утратил форму, однако теперь был полон решимости не задерживать остальных. Он тяжело дышал: «Ух-хух-ух-хух» – с таким хрипом, как будто кто-то мёл полы. Джаннера так встревожило поведение береговиков, странное исчезновение детей и приближение Клыков, что он боялся оглядываться. В памяти всплыло предостережение морского дракона: «Он рядом». Что, если Подо ошибся и дракон говорил правду? Наг Безымянный, возможно, подбирался к Восточной излучине. От этой мысли у Джаннера волосы встали дыбом. Тинк не выдавал своих чувств. Не получив на прощание отклика от Марали, мальчик помрачнел. Он бежал рядом с Джаннером, не отрывая глаз от глинистой земли. Спуски и подъёмы наконец прекратились. Теперь под ногами тянулась ровная травянистая низина; густая зелень казалась особенно яркой по сравнению с грязной дорогой и серо-коричневыми водами реки. Спустя несколько часов – то и дело приходилось поднимать Лили, бежать дальше, поскальзываясь в грязи, снова поднимать Лили и так далее – Подо внезапно остановился. Ния врезалась в него. – Ложись! – прошипел он, жестом приказывая пригнуться. Все слишком измучились, чтобы задавать вопросы, и плюхнулись в грязь, сопя как стадо свиней. Подо, казалось, ничуть не выдохся. – Впереди береговики, – прошептал он, указывая на купу деревьев. – Они нас пока не заметили, но вот-вот заметят. Ния, я не хотел с этим спешить, но ничего не поделаешь: надо маскироваться… – Маскироваться? – переспросила Ния. – Лили, и тебе тоже. Подо зачерпнул пригоршню грязи и улыбнулся. Ния взглянула на грязь, потом на Подо – и прежде чем она успела остановить отца, он вывалил всю пригоршню ей на голову. Отплёвываясь, Ния попыталась возразить, но не смогла подобрать слова. Подо, Оскар и дети, не скрывая удовольствия, принялись обмазывать бедняжку грязью с головы до ног. Затем настала очередь Лили. Девочка жмурилась и морщилась, но в конце концов стала смеяться. Превратившись в замарашку, Ния с наслаждением отомстила Подо: злорадно улыбаясь, она буквально облепила отца грязью. Решив, что его спутники достаточно чумазы, старик удовлетворённо кивнул: – А теперь не шумите. Я умею говорить с этой публикой. И потом, как вы вчера сами видели, переговоры обычно ведёт вожак клана. Держитесь позади меня и глядите злобно. Они бежали полдня почти без отдыха, и Джаннер был рад, что Подо двинулся дальше шагом. Они сошли с дороги и пересекли зелёную низинку, направляясь к зарослям; не оставалось сомнений, что они намерены войти в стойбище береговиков. Как только Подо приблизился, к нему бросились трое мужчин, размахивая ножами. Подо остановился и показал им медальон Клакстона. Береговики остановились как вкопанные, не дойдя нескольких шагов. – Это пона Клакстона Ткача, но ты не Клакстон Ткач, – с подозрением сказал один из них. – Верно, – ответил Подо. – Так что не валяйте дурака и пропустите нас. Мужчины молча переглянулись. – Расскажи, как ты свистнул Клакстонову пону. Если мы тебе поверим, то пропустим через Среднюю излучину. Ну? Подо взглянул на Тинка. Джаннер задумался: поверят ли береговики, что одиннадцатилетний мальчик украл у Клакстона не только пону, но и кинжал (дважды), а потом оглушил короля Восточной излучины? – Дело в том, – сказал Подо, отступая и указывая на Тинка, – что пону стащил этот паренёк. Спёр её у Клакстона из кармана вчера вечером. Клакстон так обалдел, что даже не заметил, как мальчуган стянул у него ещё и кинжал. Береговики удивлённо уставились на Тинка: – Этот пацан стащил пону? – Так точно, – кивнул Подо. – Спросите его сами, если хотите. Один из береговиков прищурился и шагнул к Тинку. Тот стоял неподвижно как камень. – Думаешь, мы поверим, что именно ты спёр пону, малец? Тинк судорожно кивнул. Подо потянулся к кинжалу.