Небо стало из чёрного тёмно-синим, а затем морозно-белым. Лили, свернувшись калачиком рядом с Нией, по-прежнему обнимала свой мешок. Тонкое одеяло сползло с неё во сне, и Джаннер осторожно накрыл сестру. Оскар вдруг громко всхрапнул, и Тинк проснулся. – Джаннер, – сонно позвал он. – Чего? – Я не хочу быть королём. Джаннер чуть не спросил «В каком смысле?», но удержался. Он прекрасно понимал, как братишка себя чувствует. – Ну да, это нормально. Я тоже не особо хочу быть Хранителем трона. – Правда? Но у тебя так здорово выходит! Ты не колеблешься. Ты всегда знаешь, что делать. – Это только так кажется, – заверил Джаннер. – Не бойся. Я уверен, что… – Что? Что Тинк и правда станет хорошим королём? – Что? – спросил брат, приподнимаясь на локте. – Я уверен, что ты справишься. Пожалуй, прямо сейчас мы не годимся ни в короли, ни в Хранители. Нам положено учить СНОПы, играть в мяч и читать книжки. Хотя, если так подумать, Клыкам положено сидеть у себя в Дане, отцу – жить с нами, а Лили – ходить на двух здоровых ногах… – Но так уж вышло, – сказал Тинк. – Так уж вышло. – И что мы будем делать? – Сегодня? Сегодня лес закончится. Подо говорит – мы, скорее всего, встретим береговиков. – Нет, я имею в виду потом. – Потом – Дагтаун. И, надеюсь, Ледяные прерии. – А потом? – Не знаю… – Джаннер почувствовал раздражение. Обычно именно он задавал вопросы и беспокоился о будущем. В кои-то веки, по крайней мере сегодня утром, мальчику хотелось просто предоставить событиям течь своим чередом. – Может быть, Анниера. – Но это… невероятно, тебе не кажется? Ты правда думаешь, что Наг Безымянный, Клыки и тролли позволят нам туда вернуться? Или я должен стать королём, который поведёт… кого там?.. армию мятежников против этих чудовищ? Джаннер, – тихо сказал Тинк, – я не могу. Я просто хочу жить спокойно. Как в Глибвуде. – Поздно, Тинк. И потом, помнишь, что сказал Оскар про скриан? Он сказал, что они глубоко несчастны. Разве это жизнь? – По мне, так неплохая! Я был счастлив в Глибвуде, и Клыки нам не особо докучали. Сам подумай: у нас был свой дом, мы праздновали День дракона, играли в зибзи с сыновьями Благуса, слушали истории у очага… вкусно ели! И посмотри, что с нами стало теперь! Ния шевельнулась и что-то проговорила во сне. Тинк понизил голос: – Мы спим в палатке, Малыш погиб, Пит… кто знает, что с ним случилось. У меня спина отваливается! Мне не нравится таскать мешок, – Тинк сел и обнял колени. – Я не хочу быть королём. Джаннер вздохнул и закрыл глаза. Он тоже скучал по Глибвуду. Потом он подумал об Анниере и вспомнил рисунок, изображающий его отца в море. Вспомнил, как у него сжалось сердце при звуках драконьей песни и как он чувствовал себя накануне утром, когда увидел, как солнце встаёт из недр Тёмного моря. Стоило ли оно того? Да. – Глибвуда больше нет, Тинк. Братишка закрыл глаза. – Мы не можем вернуться. Тинк вздохнул: – Знаю. – Знаешь, чего хочу я? Я хочу, чтобы все дни были такими, как вчера, когда мы шли по лесу, слушали стихи про дядю Пита и смеялись. Никаких больше мечей, луков и Клыков. Я хочу отдохнуть. Но, боюсь, мирной жизни не будет ещё очень долго – пока мы не доберёмся до Анниеры. Пока не вернёмся домой. И если нам ради этого придётся сражаться – я готов. И если мне придётся тащить тебя за шиворот – я это сделаю. Посмотри, – Джаннер достал альбом Эсбена из мешка, открыл его и поднёс к свету, сочащемуся из-за полога палатки. – Видишь? Лужайка у замковой стены и люди, сидящие под деревом. – Да. Сто раз видел. – Это – настоящее. Это наш дом. И я намерен в один прекрасный день обыграть тебя в зибзи на этой самой лужайке. Тинк улыбнулся: – Ну уж нет. Я всегда буду бегать быстрей, чем ты. Джаннер сказал Тинку, что он его любит, и Тинк сказал Джаннеру, что он тоже его любит, но не так, как любят друг друга муж и жена. Джаннер толкнул брата в плечо, и Тинк ответил тем же. Тогда Джаннер ткнул Тинка под рёбра, и оба стали смеяться так, что разбудили всех, кроме Оскара, который фыркнул во сне, почмокал губами, перевернулся на другой бок и опять заснул. Подо решил, что убрать палатку, пока Оскар ещё спит, – отличная шутка. Поэтому, наскоро позавтракав сушёными фруктами, Джаннер и Тинк помогли старику вынуть колышки и поднять центральный шест, удерживающий парусину. Они смеялись и перешёптывались, а потом подняли палатку, как огромный зонтик, и солнечный свет упал на Оскара. Тот продолжал храпеть. Когда палатку скатали и привязали к рюкзаку Подо, ничего не оставалось, кроме как разбудить господина Ритипа. Лили похлопала спящего по плечу, но маленький книготорговец лишь захрапел на другой лад. Ния присоединилась к дочери и стала расталкивать Оскара с другого бока. Они раскачивали его как люльку, и Подо, Тинк и Джаннер согнулись от хохота. Оскар засопел и почесал живот. – Мама, – сказала Лили. Ния вытерла слёзы, продолжая смеяться вместе с Подо и сыновьями. – Мама, – повторила Лили. – Что такое, детка? – спросила Ния, тщетно пытаясь успокоиться. – Кто это? – спросила девочка, указывая на заросли за спиной у матери. Два злобных глаза на грязном лице уставились на Игиби и Подо: – Береговик я, вот кто. 22 Береговики с Восточной излучины Человек вышел из-за дерева. И оказался девочкой чуть старше Джаннера. Она с головы до ног была в грязи – от этого глаза и зубы у неё блестели особенно ярко. Потрёпанная одежда мешком висела на худых плечах. В руке девочка держала кинжал, причём не приходилось сомневаться, что владеть им она умеет. – Мою корову не видали? – спросила она. – Я ей вчера здорово всыпала, и она побежала сюда. Если вы её сожрали, я вас на куски порежу и отнесу в стойбище в мешке. – Никто не трогал твою корову, деточка, – сказал Подо, сделав шаг вперёд. Девочка зашипела и взмахнула ножом. – Я тебе не деточка, – огрызнулась она. – И лучше стой где стоишь, не то я кого-нибудь из вас на месте уложу – не успеете глазом моргнуть! Подо поднял руки: – Эй, потише, а то так и не узнаешь, где твоя корова. Мы к тебе не лезем, и ты тоже сбавь обороты. Как тебя зовут? Я Подо. Подо Рулевой. – Плевать мне, кто ты. Мне нужна моя корова. Подо и девочка обменялись грозными взглядами, и, к изумлению Джаннера, незнакомка победила. – Ну хорошо, – кивнул Подо. – Она за полдня пути отсюда. Ты найдёшь остатки костра, который мы по глупости развели, а рядом лежит твоя корова – ну или то, что от неё осталось. Девочка, прищурившись, взглянула на Подо и задумалась. – Ладно, – сказала она. – Я тебе верю. А теперь кладите оружие. – Не зарывайся, деточка! – прорычал Подо. – Никто оружие не положит… Девочка с неуловимой быстротой метнула нож. Лезвие со стуком во что-то воткнулось, и Джаннер с ужасом понял, что нож торчит в деревянной ноге Подо. Между тем девочка выхватила второй кинжал и приготовилась бросить его в Лили. – Хватит! – воскликнул Подо, воздев руки. – Мы отдадим тебе наше оружие. Не надо таких крутых мер. – И ваши мешки мы тоже заберём.