— Ты угрожаешь Империи? — ощерился «крыса», в глазах которого мелькнул странный огонек. Он вроде как был доволен. Чем — я пока не могу понять. — Империи? — задумался я и с усмешкой констатировал. — Империи — нет. А вот отдельным ее чиновникам — да! И вот еще что — перед тем, как я сделаю то, что должен, вы дадите мне бумагу, указ — как и обещали. Указ императрицы, в котором указано, что вы не имеете претензий ко мне, к Юсасу, к Арине и ее отцу. То есть полное прощение наших, так сказать, грехов! Иди и спроси у начальства. И готовьте ваших бойцов к отправке. На нашем языке они говорят уже вполне сносно, почти без акцента, нашу жизнь знают и какое-то время продержаться сумеют. И даже, наверное, сумеют добраться до жертвы. И честно сказать — мне этого придурка ничуть не жалко! Я терпеть не могу людей, которые обижают детей! Проводить эксперименты над детьми — что может быть мерзее? Так что не сомневайтесь — я все сделаю. Иди. «Крыса» не спеша, но и не мешкая, покинул комнату, старательно не глядя на меня, и я остался вдвоем с Ариной, которая во все глаза смотрела на меня и покусывала губку, видимо в нетерпении, сдерживая рвущиеся из нее вопросы. — Ты в самом деле думаешь, что они выполнят то, что ты у них потребовал? — Выполнят! — энергично кивнул я, не позволяя себе усомниться. — И ты отправишь убийц в свой мир? — девушка нахмурилась, и недоверчиво помотала головой. — Чтобы они убили человека, который все забыл и живет хорошей, мирной жизнью?! Ну как ты можешь?! — Вот так и могу! — криво усмехнулся я. — Я ведь обещал их отправить! Обещал сделать все, что могу, чтобы они выжили в моем мире. И я сделал это. Потому что всегда держу слово. — Плохо! Очень плохо! — Арина глубоко вздохнула, встала и заходила по комнате. Я смотрел на то, как она ходит, с большим удовольствием. Прекрасная фигура! Прекрасная девушка! Вот ведь бывает же так, что люди рождаются красивыми от природы! Одни сутками напролет пропадают в спортзалах, чтобы согнать лишний вес или наоборот — набрать вес. Чтобы искоренить целлюлит или пивной живот. А другие — жрут что хотят, не занимаются физкультурой, и на тебе — идеальная фигура! Вот как это назвать? Демоны в них сидят? В Арине никаких демонов нет. И подсаживать в нее их я не собираюсь. Пока не собираюсь… Кстати, что-то я разбушевался с подсадками. Это скольких же Альф уже наделал? Мама. Варя. Юсас. А если они возьмутся за дело и начнут подсаживать тварей куда захотят? Да потом и активировать? Что тогда будет? Нет, а что такого-то? Просто образуется новая раса. Люди-мутанты, люди-симбионты. Здоровые, сильные, быстрые, умные, практически вечные. А что в этом дурного? Ну да — если среди них все-таки попадется нехороший человек, злой, это может быть проблемой. Но ведь он ОДИН! А нас, хороших, много! Мы можем устранить этого негодяя, и он ничего не сможет против нас сделать! Потому что нас много, и мы сильны. Образовать что-то вроде Братства — в хорошем смысле — и проводить свою политику. Ну а что? Эдакое Братство Чистильщиков! Я у них буду главным. Замами — мама, Варя, Юсас. И будем потихоньку чистить мир! Демонов из людей удалять, хорошим людям подсаживать — уже укрощенных, правильных демонов! Не зараженных дрянью злобы и ненависти! А ведь хорошая картина вырисовывается, разве нет? Чистильщики! Ведь я этого хотел? Дверь распахнулась, и в комнату почти ворвались прежний «крыса» и незнакомый мне кругленький, пухлый человечек, который держал в руке круглый футляр-тубус. Человечек выглядел очень важным, напыщенным, из чего я сделал вывод — чиновник. Точно — чиновник! Не люблю чиновников… ох, не люблю! — Господин Дегер! — начал важно кругленький, и тут же я его прервал. Совершенно бесцеремонно и даже с наслаждением: — Во-первых, кто вы такой? Во-вторых, когда входите в комнату, надо стучаться! А вдруг я только что возлег со своей подругой? А она напугалась, и… мы расцепиться не сможем! Лекаря звать придется! Вы соображаете, что делаете?! Что за невоспитанность?! Нет, я все-таки каким-то садистом здесь стал. Мужичок аж побледнел, с лица эдак посмурнел, даже вроде как напугался! А вот не надо делать из меня обезьяну в зоопарке! Нежнее надо, нежнее! Мякше! Лекше! Хе хе… — Простите, господин маг… — чиновник замялся. — Я секретарь имперской канцелярии Ульфин Ярок, принес вам копии указа ее императорского величества. Пожалуйста, ознакомьтесь. Извините, что без стука. — То-то же! — я протянул руку, и чиновник вложил в нее тубус. Указ содержал практически все, что я озвучил — отпущение грехов моих, грехов Арины, ее отца, Юсаса, ну и все такое прочее. В обтекаемых фразах, это уж само собой, но большего от них требовать и не стоит. И так уж обнаглел… По большому счету — плевать им на указы. Как там говорится? Джентльмен хозяин своего слова — дал слово, забрал слово. Не рассчитываю я на справедливость власть имущих, особенно в условиях средневекового иноземья. — Хорошо. Меня устраивает указ. (Я старался не расхохотаться, глядя в сердитое лицо «крысы». Узник совсем обнаглел!) Можете быть свободны. А теперь — вы — так что там с Юсасом? «Крыса» проводил задумчивым взглядом секретаря, слегка подняв левую бровь (по-моему ему все-таки понравилось, как я опустил этого надутого павлина!), и только когда за толстяком закрылась дверь, подошел к стулу и с облегчением на него уселся, положив ногу на ногу. — Так что там с Юсасом? — не унимался я, усаживаясь на кровать. Кровать хорошая. Широкая. В меру мягкая, в меру жесткая. Вдвоем на ней свободно. И не хочется думать, как меня встретит Варя, узнав о том, что я… в общем, не хочется сейчас об этом думать. Совсем не хочется! Конечно, потому что не время — дело прежде всего! А не потому, что меня дрожь пробирает при мысли о семейных разборках. — Ты прав. Твой… хмм… друг убежал. Он напал на охрану, разоружил, связал и ушел. Потом зачем-то вернулся и снова запер охранников. Потом его видели в доме лекаря. В доме ее отца («крыса» кивнул на Арину). В доме он исчез, якобы каким-то образом просочился сквозь оцепление. Никто не знает, куда он делся. Исчез. «Крыса» замолчал, будто не решаясь что-то еще сообщить, и я это понял. — Что еще? Что не договариваешь? — Кто-то зарезал палача, следователя и стражников охраны. В закрытой изнутри комнате. И никаких следов. Но я подозреваю, что это сделал Юсас. Хотя доказательств нет. И меня даже высмеяли. Но я знаю — это он! Когда он запирал нас… хмм… охранников, то двигался с такой скоростью, с которой не может двигаться обычный человек. Он даже бегал по стенам! Юсас похитил знак тайной стражи. И… исчез. Вот теперь — все. Я ухмыльнулся и недоверчиво помотал головой: — Как это он мог убить палача, если тот был в запертой изнутри комнате? Это же чушь! Сказки! — Вот так мне и сказало начальство, — хмуро кивнул «крыса». — Но я-то знаю, это он! Он нож у меня украл. И ножом моим зарезал. Я не первый день служу, есть у меня чутье, есть опыт. Звереныш еще тот! — Вот еще что, уважаемый… — я задумался, прикинул, и выдал. — Когда я отсюда выйду, то буду совершенно нищим. Мне нужна тысяча золотых. — Ну вы же в свой мир отправитесь! — «крыса» широко раскрыл глаза. — Зачем наши деньги-то?! — Золото — оно везде золото. Кстати сказать, вы у нас забрали столько золота, что этого с лихвой хватит, чтобы выдать мне и гораздо больше! Я передумал. Точно! Пять тысяч! И не бумажками банка, а золотом! Молчание. «Крыса» тяжело смотрит на меня, потом медленно говорит: — Я должен сообщить начальству. А если денег не дадут? — Тогда ничего не будет. — А еще какие-то условия будут? — «крыса» испытующе посмотрел на меня. — Нет. Пять тысяч золота. Указ я получил. Так что готовьте ваших бойцов — хоть сегодня. Прямо сейчас. Они скоро должны прийти, так что доставьте те вещи, что мы приготовили. Пусть оденутся. «Крыса» кивнул и снова ушел из комнаты. А я посмотрел на Арину: — Ну что, подруга… отправишься с ними. Я тебе все рассказал — кого найти, к кому обратиться, и ты уйдешь с парнями. — Я не хочу! — глаза Арины наполнились слезами. — Без тебя не хочу! И парням я не верю! Никому не верю, кроме тебя! Не пойду с ними! — Но мы это уже обсуждали! — из меня поднялась волна раздражения. — Ты найдешь мою маму, и она все устроит! А мне нужно остаться тут! Найти Юсаса! И только тогда… А по дороге к Юсасу я жду неприятностей, у меня нюх на них, как у собаки на зверя! Как только я отправлю парней в мой мир, так сразу за меня возьмутся. Могут попытаться грохнуть! Так что прекрати истерику и не усложняй мне жизнь! — Я-не-пой-ду! — по слогам, по русски выдала Арина, и пальцы ее сжались в кулачки. — И ты меня не заставишь! Только с тобой! Только вместе! Все! Хочешь сбежать?! Хочешь меня обмануть?! Ты обещал взять меня младшей женой! Тебя Создатель накажет, если ты меня обманешь! Вот! — Во-первых, я не обещал, — начал закипать я. — Это ты обещала вцепиться в меня и стать моей младшей женой! А я тебе говорил, что у меня уже есть жена! Но тебе было все равно! И я не собираюсь тебя обманывать, я не такой человек! Так что прекрати нести чушь и делай так, как я говорю! — А я все равно половину слов не поняла! — безмятежно улыбнулась Арина. — Ты слишком быстро говорил по-русски. Но поняла, что не обманешь! Но все равно — я не могу тебя бросить! Прошу тебя, милый, давай вместе уйдем! Ты хоть бей меня — а я не пойду с ними! Только с тобой! Я только тебе верю! Ну и вот что будешь с ней делать?! Ну, не лупить же ее, в самом-то деле?! Никогда не умел бороться с бабами. Нет, не в постели бороться — тут все нормально. Духовно бороться с ними не умею! Мне легче уступить, чем втягиваться в долгие семейные разборки. Если, конечно, дело не касается чего-то особо важного. А здесь… здесь особо важного не было. Пусть будет так. Уйдем вместе. Я промолчал. Ничего не ответил. Арина попыталась что-то еще сказать, но не успела. В дверь постучали (учатся!), и после приглашения в нее вошел мой страж, с видимой натугой держа в руках кожаную сумку, похожую на те, что вешают на лошадей. Вроде как их называют переметные сумы. Впрочем — у этой сумки были лямки, вроде тех, что бывали в старину у солдатских ранцев (видел на картинке). Эдакий прообраз рюкзака будущего, только сделанный из толстой свиной кожи, и скорее всего непромокаемый. — Вот ваши деньги! — «крыса» бухнул «ранец» передо мной, и в сумке что-то тяжело звякнуло. Я взял сумку за кожаную ручку, приподнял… ух ты ж! Килограммов пятнадцать, точно! Насколько помню, один золотой империал составлял примерно пять грамм золота. Значит, тысяча золотых — пять килограмм. Пять тысяч… черт! Какие там пятнадцать?! Двадцать пять килограмм! То-то он так тяжело ее нес, обеими руками! И как я буду бегать по улицам, искать Юсаса с таким грузом?! Да охренеешь! И ведь не оставишь нигде. «Вы не подержите сумку с пятью тысячами золотых? Временно, на недельку!» — Бойцы готовы? — спросил я совсем о другом. — Готовы. Где будете колдовать? — Прежде всего дай мне бумагу. Я напишу, какие мне нужны ингредиенты. Нужно сделать артефакт. Снова убежал, вернулся буквально минуты через три — в руках чернильница, перо с еще свежими чернилами на конце (видать отнял у какого-то писаря). Еще пять минут я писал, аккуратно выводя буквы и цифры. Потом посыпал бумажку песком из специальной песочницы — чтобы чернила не смазались (как и положено во времена писчих гусиных перьев). И снова «крыса» убежал по моему поручению. К чести его надо сказать, что он ничем не выдавал своего неудовольствия моим помыканием. А я ведь видел — мужик не такой уж и простой, и даже с амбициями. Но служба прежде всего. В этот раз «крыса» отсутствовал около часа. Я даже успел подремать, уютно устроившись на постели и приказав Арине не донимать глупыми вопросами. А то отправлю на Землю с первой партией! Она перестала меня доставать, и я с облегчением погрузился в приятную дремоту — когда еще удастся отдохнуть? Что там впереди, что меня ждет? Хороший солдат высыпается и наедается на несколько дней вперед. То есть — дрыхнет и жрет при первой же случившейся возможности. Я в армии не был, но… читал. И рассказы слышал. Об армии. Кстати, а ведь по возрасту я запросто могу загреметь в армию. Университет закончил экстерном, а значит военная кафедра пролетела мимо меня. Лет мне как раз… для армии. Прилечу на Землю, а там меня уже и повесточка ждет! Пожалте, друг дорогой — отдать, так сказать, долг государству! И что мне тогда делать? Да что делать — пойду и отдам. Долг родине. Впереди у меня годы жизни! Сотни лет жизни. Что я, пару лет не отслужу? Кстати, скорее всего в спорт-роту попаду. И буду тренироваться, выступать на ринге — ведь я все-таки мастер спорта международного класса. Можно сказать — черный пояс, если взять японские критерии. Могу инструктором по рукопашке — чем я и занимался в своем зале. Только у себя тренировал за хорошие деньги, а тут будет «за-бесплатно». Но все равно — страна меня обучила, я ее уважаю, свою страну. Не квасной патриот, нет, но и не гляжу с придыханием в сторону «сладкого» Запада, не молюсь на Америку. Стук в дверь. Приглашаю. Входит мой сторож, в руках — сумка. Поменьше той, в которой он принес золото, но очень похожа. Беру у него из рук, заглядываю, потом вытряхиваю содержимое на стол. Перебираю, заглядывая в пузырьки, вынимая пробки и нюхая содержимое. Интересно, где они все это так быстро добыли? Впрочем — есть же у них свои маги, так чего не добыть? Вот — главное! Перстень с камнем! По-моему это бриллиант. Голубой. Небольшой бриллиант, но мне хватит. Кстати, насчет «небольшой» — все относительно. Пять миллиметров — небольшой? Сколько это карат? Три? Киваю, сажусь на стул, начинаю готовить артефакт. Осторожно вынимаю бриллиант из оправы, разгибая усики. Кладу его в фарфоровую чашку, очень напоминающую фарфоровый тигель, используемый земными химиками для смешивания и прокаливания химикатов. Впрочем — здесь он имеет то же самое назначение. Есть и весы с грузами — все, как я заказывал. Отмеряю дозы порошков, сверяясь с памятью (помню, я все заклинания помню!), и через двадцать минут перемешанная бурая масса заполняет тигель примерно на треть. Беру нечто, похожее на спиртовку, только опять же — сделанную из фарфора, и одним щелчком пальцев зажигаю огонь. Нет, что ни говори — приятно быть магом! Никаких тебе спичек! Рраз! И готово! Горит свечи огарочек! Как в песне! Но здесь не свеча. Здесь спиртовка, заправленная «вином тройной перегонки», то есть практически чистым, незамутненным водой спиртом. Пламя синее, и попахивает… знакомо. Как в химической лаборатории. Даже ностальгическим чем-то повеяло. Школьным. Любил я делать химические опыты. Впрочем — как и все школьники. Есть что-то завораживающее в меняющем цвет растворе или вылезающих из кучки подожженного порошка «червяках». Кажется магией! А тут… вот она, настоящая магия. Щелк пальцами! И горит огонек. Хотя этот «щелк» — чистой воды пижонство. Заклинание-то вылетает из головы беззвучно, невидимо и неслышимо! Но без эффектов неинтересно. Чугунная подставка, на нее тигель, под него спиртовку. В тигель — строго отмеренную дозу смеси спирта и крови. Мерзкая бурая жидкость! Кровь — во всех снадобьях, почти без исключения. Почему? Потому что, как сказано во всех книгах магии — в крови содержатся частички некой магической энергии. Законсервированной, зажатой в этой самой крови. И больше всего этой магической энергии почему-то в крови молоденьких девушек. И лучше всего — девственниц. Какое отношение к магии имеет факт наличия девственной плевы — меня лучше не спрашивать. Тот идиотизм, что я читал на тему — вызывал у меня то смех, то презрение. А иногда все вместе, и много. Ведь девушка может быть «официальной» девственницей и при этом иметь десять любовников. Или сотню. Просто не использует, так сказать… легкие пути! Нигде не было сказано, что происходит с магическими процессами в ЭТОМ случае, если кровь взяли не от настоящей абсолютной девственницы. Впрочем, я подозреваю, что ничего особого не происходит, потому что магии плевать на поведение девушки, ей главное получить в состав снадобья какую угодно кровь. И тогда все будет норма. Пусть даже это будет кровь проститутки с двадцатилетним стажем. В земной науке тоже много всякой псевдонаучной чуши, так что местные апологеты магической науки мало чем отличаются земных упертых коллег. Заклинание вылетело почти мгновенно, как пуля. И тут же огонь спиртовки погас, а тигель покрылся инеем! И в нем, в этом самом тигеле — бриллиант. И больше ничего. Ни спирта, ни крови — все куда-то ушло. Впиталось? Может и впиталось. Только вот — куда? Ну не в камень же! Ушло в другой мир? Забираю бриллиант, осторожно, дуя на пальцы (холодный, гад!), вставляю камень в оправу. Подгибаю золотые держатели… все! Готово! Можно было бы и без оправы, но так легче потерять. А бриллиант как-то не хочется терять. Сгодится еще! Наверное. А может и не сгодится… Оглядываюсь на замершего в ожидании «крысу», привычно приказываю: — Давай сюда бойцов.