Юсас добыл из-за пазухи старшего боевой нож, как две капли воды похожий на тот нож, что он украл до того, распустил на полосы грубую полотняную простыню с кровати и как следует связал лежащих в беспамятстве «крыс». Юсас не хотел и не собирался их убивать — зачем? Он не кровожадный маньяк. И разбитый нос точно не стоит жизни. Хотя пнуть так, чтобы из носа потекло — это уж святое дело! Ибо Создатель сказал: «Воздам!» Связал, сунул в рот кляпы — «крысы» так и не очнулись — настолько крепко Юсас их приложил. А после того связал — занялся обыском, принесшим ему достаточно малозначительный результат: три серебряных империала, немного медяков — вот и вся добыча. Если не считать ножей, одежды и обуви потерпевших. Но все равно порадовался. Будет что поесть! Какое-то время продержится и без воровства. Пришлось снять с молодого «крысы» башмаки. Не ходить же по грязному городу босиком?! Эдак и заразу подцепить — запросто. Конечно, столица это тебе не степной городишко, тут блюдут нравственность и не дают поганить на улицах города, быстро схватишь штраф от всесильной стражи. Но все равно, всегда находятся те, кто желает изменить порядок вещей и назло плещет свои испражнения на головы прохожим. Или просто ленится дойти до сборника канализации. Башмаки оказались велики, но что делать? Сойдет и так. Носки трогать не стал — уж больно воняли, побрезговал. Но потом передумал, снял и с него, и со второго — тут же быстро простирнул под струей воды из крана, выжал, сунул в карман — высохнут, наденет. Сразу все, чтобы башмаки не бултыхались. Забрал куртку, шляпу. Сезон дождей на носу, без куртки никак. Да и ночью укрыться можно, переспать под кустом. Так-то даже в сезон дождей температура очень уж сильно не опускается, но ветер, дождь… Забрал и нож второго «крысы» — как две капли воды похожий на украденный ранее. Два ножа — это не один. Вдруг один потеряешь? Да и продать можно. Видно, что нож добротный, стоит приличных денег. Самое главное, что взял — знак «крысы». Знак принадлежности к Тайной Охране. Тщательной проверки, само собой, он не выдержит, он не на Юсаса настроен, но показать часовому и пройти мимо — запросто. Знак взял у того, что помоложе — он серебряный, рангом пониже. У старшего золотой. Юсас никак его не мог заслужить — слишком молод. Тут же вызовет подозрения! Собрался, постоял секунд десять, глядя на распростертые тела тюремщиков, пожал плечами — а что они от него хотели? Не прирезал — и пусть тому радуются! Подергал путы, потрогал кляпы — все крепко, все хорошо. Пусть отдохнут. Неудобно, да… может придется лежать и до завтра (скорее всего), но так что же? Надуют в штаны — отмоются! Это вам не без глаз и без языка по улицам ползать! Тут тепло, уютно… хмм… почти — уютно, так что можно и полежать. Даже крыс нет! А вы знаете, как крысы кусаются? Не знаете? А жаль! Вот тяпнула бы вас за одно место, тогда бы узнали, каково это — жить на улицах и собирать объедки. Отравленные, тухлые, плохие объедки! Брр… «Крысы» уже очнулись — мычали, извивались, грозно вращали глазами — что не произвело на Юсас никакого впечатления. Ну — вообще никакого! Он не испытывал к ним ни жалости, ни неприязни. Ну да — работа такая. Как у цепной собаки. А моя работа — избежать зубов псины! Так что такого тогда? Живите, и радуйтесь, что вас не прибили. Пошел к двери, уже взявшись за железное кольцо-ручку, не выдержал, оглянулся, и расплывшись в улыбке, помахал лежащим на полу мужчинам: — Не балуйтесь здесь! Я вас заколдовал, так что если начнете бить ногами в дверь — ноги оторвет! Колдовство мое страшное, древнее, из глубины веков! Оторвет ноги по самые яйца! Осторожнее! И не скучайте без меня. Ох, демон! Забыл! Пропадать добру, что ли?! Вернулся к столу, огляделся по сторонам… увидел чистый кусок полотна, котором была накрыта еда. Разорвал трепку на части, уложил в них куски мяса, пироги, рассовал по карманам. Похлопал по бокам — вроде не сильно растолстел. Нормально! Схватил то, что не уместилось в карманах: кусок мяса, пирожок, и принялся яростно жевать. Дожевал, схватил кувшин, долго пил, чувствуя, как надувается живот. Хорошо! Нет ничего лучше, чем хорошенько поесть и попить! Ну и женщина… но только после еды и питья! Голодному — не до баб. Вот теперь можно и в поход. Хех! Интересно, а что будет со связанными «крысами»? Посадят в тюрьму? Казнят? Нет. Уволят, не больше того. И чем будут заниматься? Как жить? Да какая разница, чем они будут заниматься! Пусть попрошайничают! Пусть хлебнут — как он хлебнул! И вообще — нечего время терять, вперед! В коридоре никого не было. Юсас опасался, что у дверей дежурит еще и гвардеец — как у Дегера… у Толи. Но у дверей никого не было. Не считают опасным! — понял Юсас, и довольно ухмыльнулся. Нет ничего лучше противника, который считает тебя слабым дураком. Тогда он расслаблен, и победить его легче. Это Юсас в книжке читал. Название он не помнил, а может и не знал — начала у книжки не было. Она была старая, обгоревшая, видимо вынули из пожара. И рассказывалось в ней о воинских искусствах — стратегии, и все такое прочее. Скучная книга, но другой не было, а Юсасу хотелось убить время в сезон дождей. И он ее читал. Юсас примерно знал, что из себя представляла эта башня. Здоровенное круглое здание, как ни странно — сестра Арены. Юсас вообще подозревал, что Арена и Башня Стражи — суть постройка одного и того же строителя, и совсем не предназначены ни для выступления бойцов, ни для стражницких дел. Просто для чего-то построили сотни, а может тысячи лет назад, ну и заняли, перестроив для своих нужд. Огромное кольцо, в центре — двор. Здесь во дворе строятся, тренируются и просто бродят стражники. Через маленькое окошко в комнате было видно практически все, и когда тебе больше нечем заняться… разглядывание толпы стражников — единственное развлечение. После еды, конечно. Существовало два плана. Первый — просто свалить из Башни, оставив Толю разбираться с проблемой, а самому спрятаться где-нибудь поглубже и ждать, когда они с Толей найдут друг друга. И даже если что-то случится, и они с Толей не найдут друг друга — например, Толю убьют (не дай Создатель!) — Юсас сможет выжить без всяких проблем. У него есть деньги. Второй план — попытаться найти Толю в этом лабиринте комнат и коридоров. И когда найдет — наплевать на деньги и переместиться с ним в его мир. Жалко деньги, конечно, но кто мешает вернуться потом? Найти их? Вот только как найти Толю? И где гарантия, что он находится в Башне? Вообще-то, когда они с Толей встречались второй раз — когда Юсас был почти здоров — Толя потихоньку рассказал ему, что происходит, и потребовал, чтобы Юсас убежал при первой подвернувшейся возможности. И что Толя найдет Юсаса при первой же возможности. И этим побегом Юсас сильно развяжет ему руки, потому что диктовать волю можно только в том случае, если в руках у стражи находится он, Юсас. Закрыл дверь на засов, усмехнувшись — теперь все будут считать, что внутри все в порядке И не скоро сунутся в комнату! Интересно, эти два олуха поверили в колдовство? И кстати — а чего они вообще-то напились? И зачем пришли? Но времени на эти раздумья не было, и Юсас быстро пошел по коридору — налево от входа. Натянул на голову капюшон и пошел. Если ты находишься в Башне Стражи, то натянутый на голову капюшон не вызовет никаких подозрений. Здесь хватает людей, которые не желают, чтобы кто-то увидел их лицо. Агенты Стражи. Осведомители. «Крысы», одним словом. Так что насчет этого дела Юсас не беспокоился совсем никак. И кстати, он вдруг с интересом заметил один факт — после тех страданий, что пали на его голову, после убийства, которое Юсас совершил, и самое главное после того, что сделал с ним Толя, превратив его в одержимого — Юсас ничего не боялся. Он опасался, да, но страха, который всегда был у него в душе — уже не было. Он всегда боялся. Прохожих. Голода. Соратников, которые норовят обобрать, только дай им повод. Главу воровской гильдии, который может превратить твою жизнь в ад. Крыс. Собак. Вшей, разносящих заразу. Он боялся всего, а теперь не боялся ничего! И это было странно, и… хорошо! Спокойно. Даже если Юсас умрет, он умрет человеком, который не боится! Навстречу попадались люди — стражники в боевом снаряжении, мужчины в гражданской одежде, от которых просто-таки шел запах «крыс». Просто работники Башни — кто-то мыл полы и начищал стены, кто-то волок на плече корзину с барахлом или овощами. Насколько знал Юсас, здесь была и казарма — в ней жили те охранники Башни, у которых не было своего дома, или отдыхали стражники-охранники, сменившиеся с дежурства. Тут готовили еду для них и для тех, кто содержался в темницах Башни. И Юсас подозревал, что и для тех, кто содержался в судебной тюрьме. Там ведь кормят, а кто готовит эту еду? Вот и… На Юсаса никто не обращал внимания, и он спокойно, не выбиваясь из общей суеты своим поведением, деловито шел и шел по коридорам — вначале обошел по кругу весь нижний этаж, увы — не найдя ничего подозрительного. Что подозрительного? Да всего, что выпадает из обычного ряда. Ну, например — комната, возле которой стоит охрана. Чего ей стоять в коридоре, если только не охранять кого-то важного? Например, одержимого колдуна? Потом обошел вторым кругом — параллельным коридором. И снова ничего интересного. Только народа стало больше, и Юсас заметил, что иногда на него поглядывают пробегающие мимо стражники. Странно так поглядывают. Похоже, что в этом кругу не ходят, натянув на головы капюшон куртки. А что будет в центре? Там небось постовые стражники стоят. Точно, прихватят! И что делать? И вдруг в голову стукнуло: «Болван! Если кто и знает, где находится Толя, так это связанные «крысы»! Почему у них не спросил?! Почему не выпытал?!» Сорвался с места, стараясь не перейти на бег, пошел назад. Поперечный коридор вывел на внешний круг, по внешнему кругу — к той комнате, откуда только недавно выбрался. Засов на месте, замка тут нет. Засов так и задвинут. Он отодвинул, вошел в комнату, и… С трудом уклонился от удара по голове! Если бы не реакция одержимого, если бы не великолепно развитое воровское боковое зрение — конец! Тут бы и остался! Как они освободились — непонятно, только оба «крысы» стояли на ногах и были очень, очень злы! У одного в руках дубинка, сделанная из ножки стула, у второго… у второго — тоже дубинка! И тоже из ножки! И что характерно — в каждой руке по дубинке, ибо у стула четыре ноги! А машут они этими дубинками очень даже умело. Злость и похмелье только прибавляет им сил и скорости! Увернувшись от нескольких ударов, едва не переломавших Юсасу кости, он позволил себе предложить: — Я не хочу вас убивать! Вы только скажите мне, где находится Дегер, и… все! Больше ничего от вас не надо! Посидите тут, да и пойдете домой! — Ага. Домой! — мрачно кивнул младший. — Но вначале мы переломаем тебе кости, потом свяжем, и еще раз переломаем! Ты же быстро восстанавливаешься, ну и вот — потренируешься! А у нас с души камень упадет. А то ведь давит! Гнетет! Они оба двинулись на Юсаса, вращая дубинки в руках так, что они образовали прозрачный круг. Попробуй, пробейся через такую защиту! Юсас не знал, что такое это было, но подозревал — это что-то из боевых искусств. Мечной бой? Непросты «крысы», ох, не просты! Юсас сосредоточился, и мир замедлился, как тогда, с мухой. Палки в руках противников ходили медленно, даже как-то важно, солидно и красиво, но пробиться сквозь такую защиту все равно было практически невозможно. Оба тюремщика полностью блокировали проход своими дубинами, наискосок рубившими воздух со свистом и шелестом. Можно было бы метнуть нож, убить одного «крысу», потом другого — Юсас умел метать ножи, и неплохо. Хотя всегда оставался шанс, что он промажет. Старый вор, который учил его ножевому бою, всегда говорил: «Метай нож только в крайнем случае, и только тогда, когда наверняка уверен в успехе! Выпустил оружие из рук — назад не вернешь! А ты сразу становишься беззащитен!» Да и не хотелось ему убивать этих мужиков, по большому счету — совсем не плохие они! И спасли его! И этого гавнюка, обидчика отдубасили! И тогда Юсас бросился вперед. Разогнавшись за два прыжка, взлетел на стену, оттолкнувшись от пола, толкнулся, и перелетев по воздуху через головы медлительных, как муха в варенье «крыс», приземлился возле выхода. Выскочил и мгновенно захлопнул дверь — чтобы услышать, как на массивные дубовые ее пластины обрушились тяжелые удары. И следом понеслись крики — истошные, перемежаемые проклятьями и грубой бранью. Юсас прислушался — слышно было не так чтобы очень. Толстая дверь! Крепкая! Ни сломать, ни как следует поорать! Если только кто-то близко подойдет, тогда — да. И кстати, хватит слушать эту ругань — все равно ничего нового не услышит. Скучные уличные ругательства. Юсас слышит их всю свою несчастную жизнь. Когда шел по первому, внешнему кругу Башни, видел, где находится выход. Потому тут же повернул куда надо. И через пять минут спешной, но не очень — ходьбы оказался перед выходом из Башни. Где у него тут же потребовали показать знак «крысы». А вдруг сбежал важный заключенный? Какой-нибудь проклятый одержимый или заговорщик, участвовавший в убийстве императора! Вход — по знаку. Выход — тоже! Юсас показал «свой» знак, на который стражник у выхода только скосил глаза (ему было ужасно скучно и жарко, и на всех плевать), и вышел наружу, окунувшись в душную жару послеполуденного марева. Светило яркое солнце, которое ночью сменится проливным дождем, а скоро, совсем скоро — сезон дождей, и этот самый дождь будет лить дни и ночи напролет. Отвратительное время! Юсас помнил, как трудно было работать в сезон дождей, когда приличные люди стараются не выходить на улицу, и вся жизнь замирает. А если люди и выходят, то одевают такие длинные, огромные плащи, что из-под них достать кошель практически невозможно. Для сезона дождей нужно иметь хорошую заначку, иначе будешь голодать, или влезешь в долги к Хозяину, а он потом втридорога сдерет с тебя причитающиеся ему деньги плюс проценты. Куда теперь идти, Юсас не знал, кроме одного и самого важного момента — быстро валить от башни, укрываясь в купеческом квартале, где Юсаса вряд ли будут искать. Ведь первая мысль «крыс» — это то, что он подался в порт или припортовые кварталы, где можно укрыться в кабаках или воровских притонах (что суть одно и то же). Где прятаться в купеческом квартале? Юсас тоже пока этого не знал. Но пока шагает — обдумает проблему. Надо убрать подальше от Башни, а там уже и будет видно. Шагалось легко, тело просто пело от избытка здоровья и радости! Он вырвался из заточения, и самое главное — здоров! Так здоров, как никогда не был! И теперь все будет хорошо. И только так! Глава 7 Ноги сами собой принесли Юсаса к базарной площади. Туда, где он мучился, туда, где страдал, ползая по грязной мостовой и собирая монеты. Центральная улица — она так и называется «Центральная» — проходит как раз по краю базарной площади, и само собой — вдоль нее выстраиваются десятки нищих, собирающих подаяния, бросаемые им из окон карет или обычными прохожими. И Юсас здесь когда-то сидел. Совсем недавно, а кажется — целую жизнь назад. Вообще, его жизнь сейчас можно разделить на три части — жизнь до убийства императора, жизнь калеки и жизнь «сейчас». «Сейчас» — еще слишком короткая жизнь, потому оценить ее невозможно. Но началась она очень, очень недурно! — Ты чо, сука, совсем страх потерял?! Я его сейчас найду! Голос был таким знакомым, таким… волнующим, что Юсас едва не вздрогнул. Он! Это — он! Выжил, мразь. Таких тварей не так уж и просто загнать в могилу. Юсас давно заметил, что чаще всего почему-то гибнут хорошие люди. Легко так гибнут, рано гибнут — рраз! И нет человека. Или болезнь унесла, или убили, или несчастье какое-нибудь вроде налетевшей кареты. Юсас как-то слышал такое странное высказывание о том, что этот мир на самом деле — Ад. То есть — то место, куда души попадают для очищения и наказания. Грешил в своем мире, и вот — после смерти тебя сюда. И если ты нагрешил мало, в общем-то хороший человек — тебя сразу же в нормальный мир. Помираешь тут быстренько и все. Полетел. Судя по этой версии, Юсас в прежней жизни грешил много, умело и особо извращенно, потому отправится в «хороший» мир еще очень нескоро. Впрочем — он об этом совсем и не расстраивался. Лучше попозже. Лучше помучается. Юсас встал в сторонке, прижимаясь к стене одной из лавок, и внимательно всмотрелся в здоровенного, немного рыхловатого парня, возраст которого определить довольно трудно. Лет двадцать пять-тридцать, а может и гораздо меньше. Высокий, плечистый, он скорее всего с детства был сильнее своих сверстников, и поэтому привык всегда быть первым. Обычно сильные люди добры, им незачем обижаться на весь мир и расти злобными придурками. Но этот… скорее всего, несмотря на силу и рост его часто обижали в детстве, и он затаил обиду на весь мир. И когда стал взрослым подонком, то начал вымещать эту злобу на тех, кто послабее. Таких в этом мире великое множество, уж Юсас-то, выросший на улице, знает это наверняка. Как и любой другой сирота, пытающийся выжить в злом, недоброжелательном к слабым существам мире. Юсас смотрел, как Гримал обходил ряд нищих и собирал деньги, как пинал, топтал тех, кто чем-то перед ним провинился, и в душе клокотала злоба. Вот зачем живет эта тварь? Почему он считает, что может вот так запросто обижать, мучить, терзать людей? Почему он присвоил себе это право? А еще была мысль: «Как Создатель ЭТО допускает? Почему он позволяет жить таким негодяям? Или этот подонок его карающий меч? И нищие заслужили, чтобы их мучили? Почему Создатель так жесток?!» Но Юсас отбросил все лишние мысли и сосредоточился на одной: как достать гада? Подойти и просто пырнуть ножом? Нет, это слишком просто и до глупости — опасно. Зачем ТАК светиться? Нет, Юсас все сделает по-другому! Умно! План созрел у него в голове за считанные секунды, так, будто всегда там и был. Будто Юсас заранее к нему готовился! А ведь ничего такого и в помине не было, и надо же — увидел гада, и тут же план готов. Ай, да Юсас, ай да хитрый «крыса»!