Когда он подошел, она, будто защищаясь, сунула руки в карманы джинсов. Остановившись рядом, он поставил одну ногу на ступеньки крыльца и, опершись локтями о согнутое колено, внимательно на нее посмотрел. Злости в его хмуром взгляде не было, но он определенно выглядел серьезно озабоченным. – Док в курсе, что ты сделала? – спросил он без обиняков. Она кивнула. – Он знает, что я принимала роды, если ты это имеешь в виду. Это мое призвание, Джек. – Ты должна пообещать мне, что больше не будешь так делать. Не для таких парней, как он. – Ты его знаешь? – удивилась Мэл. – Нет. Но он как-то заходил ко мне в бар, и я прекрасно понимаю, чем он занимается. Понимаешь, проблема не в том, что он привез эту девушку к врачу. Беда в том, что ты заходишь на его территорию. Ты едешь с ним посреди ночи неизвестно куда. Одна. Лишь потому, что он рассказывает… – Он мне не угрожал, – прервала его Мэл. – Он попросил. А до этого заезжал в клинику, искал врача, поэтому он не был для меня совсем чужим. – Послушай меня, – твердо произнес Джек, – такие люди не станут угрожать тебе в клинике или у меня в баре. Они стараются вести себя очень скрытно. Никому из них не хочется, чтобы их посадки попали под облаву. Но там, – он кивнул подбородком в сторону гор на востоке, – может случиться все что угодно. Он мог решить, что ты представляешь угрозу для его бизнеса, и… – Нет, – возразила она, качая головой. – Он бы не допустил, чтобы со мной что-нибудь случилось. Как раз это стало бы угрозой для его бизнеса… – Это он тебе так сказал? Потому что я не поверил бы ни единому его слову. – Джек покачал головой. – Ты не должна так поступать, Мелинда. Ты не можете в одиночку ездить в лагерь нелегальных «садоводов». – Я сомневаюсь, что подобная ситуация повторится, – ответила она. – Обещай, что не будешь этого делать, – настаивал он. Мэл покачала головой. – Это моя работа, Джек. Если бы я не поехала… – Мэл, ты понимаешь, что я тебе говорю? Я не хочу потерять тебя, только потому что ты готова рисковать собой, как последняя дура. Пообещай мне. Она поджала губы и демонстративно вскинула подбородок. – Никогда больше не смей называть меня дурой. – Я и не собираюсь этого делать. Но ты должна понять… – Это было сугубо мое решение. Ребенок должен был скоро появиться на свет, и мне пришлось поехать, поскольку в противном случае могло произойти непоправимое. Некогда было раздумывать. – Ты всегда была такой упрямой? – На кону стояла жизнь ребенка. И для меня не имеет значения, кто эта женщина и чем она зарабатывает себе на жизнь. – Ты согласилась бы сделать что-то подобное в Лос-Анджелесе? – спросил он, многозначительно приподняв бровь. На мгновение Мэл задумалась о том, как изменилась ее жизнь с тех пор, как она покинула Лос-Анджелес. После того как ей пришлось ехать вместе с вооруженным производителем травки в лесную глушь, чтобы принять роды, разве она не должна была уже собрать свои вещи? И бежать отсюда, сломя голову? Чтобы не оказаться в подобном положении еще раз? Вместо этого она мысленно провела инвентаризацию содержимого холодильника Дока, гадая, не пришло ли время отвезти продукты в лагерь Паулиса. Прошла уже пара недель с тех пор, как она в последний раз туда заглядывала. Хотя ей действительно не хотелось повторения сценария с «садоводом», кое-что в этом опыте привлекло ее внимание. Когда она уехала из Лос-Анджелеса, у руководства больницы не возникло проблем с тем, чтобы найти ей замену. Легко можно было найти еще десяток человек, которые могли справляться с ее обязанностями и делать это с легкостью. В то время как в Вирджин-Ривер и ее окрестностях были только они с Доком. И больше никого. Им даже мечтать не приходилось о выходных, не говоря уже об отпуске. И если бы она слишком долго раздумывала, звонить Доку или нет, чтобы тот поехал с ней, этот ребенок умер бы во время родов. «Я приехала сюда, рассчитывая, что жить тут будет проще, легче и спокойнее, – подумала Мэл. – Что будет меньше проблем и уж точно ничего не придется бояться. Я думала, что буду ощущать себя в большей безопасности, не предполагая, что мне, наоборот, придется стать еще сильнее. И храбрее». Она улыбнулась Джеку. – В Лос-Анджелес мы в таких случаях отправляем бригаду парамедиков. Ты видел когда-нибудь парамедиков? А я сейчас живу в маленьком городке, в котором, как ты меня уверял, жизнь простая и незамысловатая. Ты натуральный лжец, вот кто ты! – Я же говорил, что у нас тоже есть свои проблемы. Мэл, послушай меня… – Иногда эти края могут быть действительно суровыми. Я просто буду делать свою работу, насколько это в моих силах. Он поднялся на крыльцо, поднял ей пальцем подбородок и посмотрел прямо в глаза: – Мелинда, ты становишься абсолютно неуправляемой. – Неужели? – парировала она, улыбаясь. – Вся в тебя. Глава 13 Мэл не стала говорить Доку, куда уезжает, просто сообщив, что есть пара человек, которых ей хотелось бы проведать. Он попросил ее, раз уж она все равно собирается в поездку, заехать к Фрэнни Батлер и проверить, как у нее дела. Это была пожилая женщина, которая жила одна и страдала от высокого кровяного давления. – Убедись, что у нее достаточно лекарств и, самое главное, что она их принимает, – попросил он. Сказав это, Док достал из кармана антацид. – Это нормально, что у вас такая сильная изжога? – спросила Мэл. – У всех, кто дожил до моего возраста, такая изжога, – отмахнулся он от нее. Первым делом Мэл проверила давление у Фрэнни, хотя это потребовало определенного времени. В маленьких городках вроде этого вызов на дом всегда сопровождался чаепитием с печеньем и разговорами. Это было столь же социально важное мероприятие, как и медицинская помощь. Затем Мэл отправилась на ранчо Андерсонов. Когда она подъехала, Бак вышел из сарая с лопатой в руке, его глаза округлились от удивления, стоило ему только увидеть «Хаммер». – Ух ты! – воскликнул он. – И давно уже у тебя эта штуковина? – Всего лишь неделю, – улыбнулась Мэл. – Он гораздо лучше справляется с проселочными дорогами, чем мой маленький импортный кусок дерьма, как его называет Док. – Не возражаешь, если я посмотрю? – спросил Бак, заглядывая внутрь салона. – Не вопрос. Я хочу проверить, как там Хлоя. Лилли внутри? – Ага. На кухне. Заходи, дверь открыта. – Он тут же сунул голову в окно двери со стороны водителя, изучая внутреннее устройство автомобиля. Мэл обошла дом по кругу. Через кухонное окно она могла видеть профиль Лилли, сидящей за кухонным столом. Входная дверь была не заперта, закрытой оказалась только сетчатая, противомоскитная дверь. Пару раз быстро постучав, она крикнула: – Привет, Лилли! – А затем зашла внутрь. И тут же застыла как вкопанная. Лилли, замешкавшись, попыталась натянуть детское одеяльце на свою обнаженную грудь. Она кормила Хлою грудью! Мэл застыла на месте. – Лилли? – смущенно произнесла она. На глаза женщины навернулись слезы. – Мэл, – прошептала она. Малышка сразу же принялась хныкать, и Лилли попыталась ее утешить, но Хлоя не успела вдоволь насосаться молока. Щеки Лилли мгновенно покраснели и увлажнились от слез; руки, которыми она удерживала ребенка, пытаясь одновременно застегнуть рубашку, мелко задрожали. – Как такое возможно? – чувствуя себя совершенно сбитой с толку, спросила Мэл. Младший ребенок Лилли уже вырос – у нее не могло быть грудного молока. Но потом ее осенило, и она поняла, что произошло. «Боже мой! Хлоя – это ребенок Лилли!» Мэл медленно подошла к кухонному столу и придвинула стул поближе, собираясь присесть, поскольку ее колени задрожали от волнения. – Кто из членов твоей семьи об этом знает? Лилли покачала головой, не открывая глаз. – Только я и Бак, – наконец выдавила она. – Я тогда была не в себе. Мэл озадаченно покачала головой. – Лилли. Что, черт возьми, случилось? – Я думала, они придут за ней – власти округа. И что кто-то сразу захочет ее удочерить. Какая-нибудь милая молодая пара, у которой не получается родить ребенка. Тогда у нее были бы молодые родители, а я… – Она жалобно покачала головой. – Я представить не могла, что смогу сделать это снова, – сказала Лилли, вновь разразившись рыданиями. Мэл встала со стула и подошла к ней, взяв на руки беспокойную малышку, чтобы попытаться ее утешить. Лилли уронила голову на стол, заливаясь слезами. – Мне так стыдно! – воскликнула она. И снова посмотрела на Мэл. – Я вырастила шестерых детей. Воспитывала детей тридцать лет, и у нас родилось семь внуков. Я не предполагала, что рожу еще одного. В таком-то возрасте! – Неужели ты не могла с кем-нибудь поговорить об этом? – спросила Мэл. Она покачала головой. – Мэл, – всхлипнула она, – люди в глубинке… Жители маленьких городков знают, что стоит об этом заговорить, как… Нет, – продолжила она, качая головой, – я готова была сквозь землю провалиться, когда поняла, что беременна, а ведь мне уже сорок восемь лет. Я плохо себя чувствовала и была слегка не в себе.