* * * В результате они с Виханом составили расписание. Утром ежедневная рутина: проверить отчёты о состоянии, убедиться, что гравитация и система обеспечения газового состава не отключатся, а генераторы не подорвутся. Затем обучение, обед и снова обучение. Затем ремонтные и обслуживающие работы, а затем ужин и свободное время. Также они выделили день без занятий через каждые пять дней. К счастью, корабль по большей части был самоочищающимся, ребятам оставалось только собирать свой собственный мусор в баки и загружать стирку в автоматы, а маленькие бытовые дроиды заботились обо всём остальном. Миккель был командирован отвечать за системы жизнеобеспечения, связь и визуальный поиск, прослушивание сообщений и обнаружение всего необычного. Арнольд занимался инженерными работами, тактическим оружием и обороной. Лорин следила за компьютерными системами, а Бет и Вихан занимались всем понемножку. Под контроль Люсиль отошли навигация и механика Прыжка, также она занималась поиском кратчайшего маршрута к колонии. – Нельзя произвольно выбрать точку, куда ты хочешь прыгнуть, и просто отправиться туда, – сказала она через два дня. Девочка стояла перед голограммой, изображавшей карту окружающего их космоса. – Пространственно-временной континуум изогнут, словно бы намотан сам на себя. Можно прыгнуть отсюда сюда, – она свела указательный и большой пальцы, оставив крохотный промежуток, – но в нашем пространстве мы переместимся отсюда сюда. – Она пристукнула по двум участкам карты в противоположных её концах. – Отсюда, где мы сейчас находимся, очень сложно выбраться. Мы так близко к колонии, но мы не можем прыгнуть напрямую отсюда туда. Получается, мы должны двигаться вот так… – Она ткнула в какую-то кнопку, и на карте высветилась дорожка из дюжины, если не больше, шагов. Она вычерчивала зигзаги через галактику и вела к крохотной колонии почти в самом её центре. Арнольд присвистнул: – Это что же, десять Прыжков? – Тринадцать, – сказала Люсиль. – Я не вижу другого пути. Вихан ничего не сказал. Бет была разочарована, но пыталась не показывать этого. Тринадцать Прыжков! Тринадцать погружений в Сон. Тринадцать сражений за контроль над собственным телом. – А более короткого маршрута нет? – спросила она. – Куда-то ещё? Куда угодно. Люсиль пожала плечами. – Космос большой, сама знаешь. И во всём нём существует лишь около пятидесяти колоний. Вот, посмотри. – Она коснулась голограммы в той точке, где они находились, и увеличила масштаб, чтобы показать разнонаправленные векторы. – Вот маршруты, которыми мы можем проследовать отсюда. Вот эти, они ведут в никуда, вроде как тупиковые. Вот эти – здесь, здесь и здесь – ведут к астероидным полям, а это очень плохо. Вот эти, про них мы вообще ничего не знаем – они не разведаны. А вот эти… – Люсиль указала сразу на несколько линий, – они ведут в пространство видеши. – Её указательный палец едва приметно дрогнул. – Этими никто не пользуется, никогда. Она покачала головой. – Выходит, мы должны прыгнуть подальше от всего опасного, вот сюда, где никого нет. А затем ещё раз и ещё раз. – Окей, – сказала Бет. – Что ж. Молодец, Люсиль. – Люсиль с довольным видом отвесила небольшой поклон. Бет повернулась к остальным. – Вы слышали её, – сказала она бодро. – Пускай Кривобока всё доделает там, снаружи, – она указала вверх на поверхность корабля и топающего по ней гизмо, – и у нас есть путь домой. Тринадцать Прыжков. Уже в тысячный, казалось, раз Бет с недоумением подумала, как же они попали в это место. Доклад Миккеля был более настораживающий. «Орион» был немного потрёпан, однако он был спроектирован, чтобы обеспечивать жизнь и активную деятельность нескольких сотен человек экипажа, а теперь должен был поддерживать всего шестерых; пассажиры в состоянии сна нуждались лишь в толике пищевых, водных и кислородных ресурсов. При необходимости они могли пребывать в таком состоянии годами. Зато довольно тревожащими оказались сканы корпуса. – Видите вот эти подпалины? – Миккель показал на экран. – Это следы лазерного огня. Здесь… и здесь. Лазер не может огибать углы, а раз подбиты разные бока корабля, значит, в него стреляли – и с этой стороны тоже. Получается, атакующих было как минимум двое. И вот ещё что. – Он приблизил изображение, чтобы показать люк для технического обслуживания, выглядевший явно вмятым и поцарапанным. – Я думаю, что кто-то пытался к нам вломиться, – сказал он. Другие, как оглушённые, вытаращились на него. – Ты… – Голос Бет сорвался, и она прочистила горло. – Ты хочешь сказать, что кто-то пытался взять нас на абордаж? – Думаю, что так, да, – спокойно ответил Миккель. – Но я не знаю, как и когда. Все сенсоры и внутренние камеры были неактивны. – Корабль, – позвала Бет, – нас недавно атаковали? Появилась голограмма Корабля. – «Орион» был атакован трижды за свою историю, – сказал он. – Да-да, но я имею в виду в последнее время. – «Орион» не подвергался атаке с тех пор, как вы пробудились ото сна. – Так, а раньше? – «Орион» не подвергался атаке с момента запуска колонизационной миссии и до неизвестного События. Эти его ответы были смехотворно и раздражающе педантичны. – Да, что насчёт времени после События?! Повисла небольшая пауза, а затем Корабль сказал: – Записи в бортовом журнале были повреждены. Бет нахмурилась. – Хм-м. – В голову ей пришла ужасная мысль. – Миккель, а тот люк… Им же не удалось проникнуть внутрь, верно? Все напряжённо замерли. Люсиль зажала рот ладонью и пискнула. Но Миккель покачал головой: – Нет. Он заперт изнутри, и охранные пломбы целы – его не вскрыли. Все выдохнули. – Ну что ж, это уже что-то, – сказала Бет. – Окей, кто следующий? * * * Бет полагалось проходить командную подготовку. Она казалась бесконечной. – Командование включает различные области личностного развития и обучения, – провозглашал Корабль, используя материал, подготовленный майором Грейлинг. – В их числе: психологическая твёрдость, харизма, уверенность в себе, владение ситуацией, эмпатия, лояльность, дисциплина, справедливость, самоконтроль и безжалостность. Некоторые из них зависят от природных качеств индивида, например харизма. Харизма является полезным подспорьем, но только если командир не допускает серьёзных промахов. В случае если он не обладает другими необходимыми навыками, вскоре его несостоятельность станет очевидна подчинённым. Большинство же прочих черт можно развить в себе упорными тренировками. Судя по характеристике, данной тебе майором Грейлинг, в определённых областях ты имеешь хороший балл, однако уступаешь в дисциплине и безжалостности. Пожалуйста, прокомментируй. – У меня низкие показатели по безжалостности? – переспросила Бет. – Но разве это плохо? – Безжалостность необходима в чрезвычайных ситуациях. Командование подразумевает принятие тяжёлых решений. – Я взорвала генераторный отсек! – выкрикнула девочка, вскакивая со стула. – Это было очень даже тяжёлое решение, согласен? – Мисс Маккей обладает задатками хорошего офицера, – сказал Корабль. На этот раз голосом майора, надтреснутым и ужасно знакомым, так что Бет от удивления смолкла. – Она проявляет сильные навыки эмпатии и похвальную старательность. Её теоретическая работа удовлетворительна. Однако ей недостаёт твёрдости и самоконтроля. Она весьма хаотична. В следующем семестре мы сконцентрируемся на этих областях. Конец характеристики. Бет осела обратно в кресло и постаралась замедлить сбившееся дыхание. Уже своим собственным голосом Корабль продолжил: – Акцент в твоём обучении будет сделан на техниках самоконтроля, необходимых, чтобы стать эффективным капитаном. – Будет весело, – пробурчала она. – Мы начинаем немедленно. Урок первый: «Умей властвовать над собой». Бет застонала и рухнула головой на стол. * * * Корабль гонял Бет и остальных по учебному плану, пока ребята не начинали мечтать о технической работе как об избавлении. Теория и практика, снова и снова, зубрёжка различной информации, необходимой для обслуживания «Ориона» с его сложнейшими системами. Во время утренних обходов аватар Корабля следовал за каждым из ребят, находя всё новые возможности пополнения их знаний, а по вечерам предлагал видеоматериалы и интерактивные курсы, которые они могли посмотреть в своё свободное время. Бет начало казаться, что Корабль преследует её даже во сне. – Представь себя капитаном корабля, плывущего по морю, – говорил он ей. И опять цитировал майора Грейлинг. – Ветер дует, и море вокруг волнуется, и у тебя есть только твой корабль и твоя команда. Ветер треплет тебя. Ты не можешь остановить ветер. Волны накатывают на тебя. Ты не можешь победить море. Это неподвластно тебе. Если ты разозлишься на ветер или проклянёшь море, остановятся ли они? Нет. Разумеется, нет. Но ты хозяйка своего корабля. Ты властна над сердцем, что бьётся в твоей груди, и над голосом, что кричит в тебе, и над руками, поворачивающими штурвал. Ты можешь направить свой корабль по ветру или против ветра, против волн или по волнам. Ты можешь поднять или опустить паруса. Ты не можешь контролировать море, но ты можешь контролировать свои реакции и действия. И в зависимости от них ты или выживешь, или умрёшь. Ты хозяйка своего корабля. Что бы ты ни делала и куда бы ты ни пошла, везде ты встретишь силы, неподвластные тебе. Они будут препятствовать тебе, досаждать или же просто игнорировать в ту минуту, когда ты захочешь быть услышанной. Но в каждом из этих случаев одно остаётся непреложно: ты хозяйка своего собственного корабля. Снова и снова Корабль заставлял её повторять это как мантру, пока она не стала слышать эти слова во сне, пока не начала бормотать их в полудрёме. – Я не могу контролировать море. Я не могу контролировать ветер. Но я хозяйка своего корабля. Я не могу контролировать море… 18 Скиталец