— Да так просто. — Я все знаю! Трофим кивнул — в подтверждение собственной догадки. Наверняка Леша Серов позвонил Мише, сказал, что Слава им интересовался, а тот всего лишь сделал правильные выводы. — Ситуевина у нас тут нехорошая, — замялся Кислицын. — Ситуация! — не терпящим возражений тоном поправил бывшего одноклассника Бондарев. Не в тех они отношениях, чтобы общаться на сленге, именно это и подчеркивал Миша. — А если ситуевина? — раздраженно спросил Слава. — Ситуация, — едва заметно усмехнулся Бондарев. Его, похоже, радовал надвигающийся момент, когда можно будет наказать Славу за хамство, и тем самым спросить с него за прошлое. А в настоящем он намного сильней своего давнего обидчика. Трофим не видел и тени сомнения в своем превосходстве во взгляде Миши и понял, что ему пора вмешаться. — Ситуация у нас такая… — сказал он, открывая дверь. Заметив это движение, Бондарев сместился к багажнику машины, но при этом повел головой, увлекая Трофима за собой. Он давал понять, что не бежит от него, а переходит в более удобное для себя положение. За карманом для парковки находился газон, — просторное место для драки. — Ситуация у нас очень сложная, — приближаясь к Мише, сказал Трофим. — И непонятная… Вчера мы похоронили Мурата. — И что? — Ни одна черточка не дрогнула на лице Бондарева. В это время из машины вышел Слава, разминая плечи. Вряд ли он готовился к атаке на Мишу, но и лебезить перед ним не собирался. — Я понимаю, у тебя с ним старые счеты… — Какие счеты? — насмешливо спросил Бондарев. — Смерть списывает все счеты! — Он глянул на Славу, который приближался к нему с левого бока в то время, когда он стоял лицом к Трофиму. — А на меня чего смотришь? — сузив глаза, спросил Кислый. — Смотрю, — значительно сказал Миша. — Я следующий, да? — Когда-нибудь и ты умрешь. — Мурат не умер, Мурата убили. — Это не важно. — Что не важно?! — взвился Слава. — Мурата не просто убили! Кто-то свел с ним те самые счеты, о которых мы с тобой толкуем! — Кто свел? — Ты их и свел… Когда у тебя смена? — Я сейчас не работаю в охране. — А где работаешь? — Пока нигде. — Бондарев хмурил брови, стараясь держать взятую планку. Статус безработного мужчины никому не делает чести, он это понимал, но делал вид, будто ему все равно. Слава так не думал и на Мишу смотрел, словно выискивал в нем слабину. — Где ты был вчера? — спросил Трофим. — Где был, то мое дело, — качнул головой Бондарев, глядя на него с чувством превосходства, в котором уже улавливалась наигранность. — Да нет, я просто спрашиваю, может, ты работу искал, может быть, я мог бы тебе помочь. — Трофим не обострял отношения, он подходил к Мише осторожно. — Ты женат? — спросил Слава. — Тебе-то что? — Значит, не женат… А живешь с кем? С мамой? — Что-то я не понял! — Бондарев развернулся к Славе и угрожающе повел плечом, будто собираясь его ударить. Но Слава его почему-то совершенно не боялся. — Да чего тут не понять? Мурату кто-то отомстил. За тебя отомстил, за Ленку, за Робика… За всех убогих, короче! — Кто это убогий?! — хищно сощурился Бондарев, но Славу не ударил. Знал, что запросто сможет отправить его в нокаут, но не ударил. — Слава, твою мать! — Трофим зло зыркнул на Кислого. Опять его несет как бешеную лошадь, но если раньше Трофим не пытался останавливать зарвавшегося дружка, то сейчас готов дать ему в морду, чтобы людей не оскорблял. — Кто убогий?! — Миша попытался столкнуть Трофима с пути, но тот уперся. Более того, резко развернулся, крепко взял его за плечи, будто собираясь с силой надавить на них. — Миша, мы думаем, что это ты убил Мурата! — глядя на него исподлобья, стараясь не торопиться, проговорил Трофим. — Не убивал я Мурата! Бондарев отвел назад голову, показывая, что может боднуть Трофима. Но для этого ему не хватало злости. Сила чувствовалась, а желания ее применять — нет. — А что ты там про старые счеты говорил? — спросил Слава. Он обходил Мишу справа, и тот вынужден был податься назад. И еще плечом дернул, отталкивая Трофима. — Ну да, были счеты… Мурат еще та сволочь. Не меньше, чем ты! — Я сволочь? — поигрывая плечами, спросил Слава. Раздухарился он, назревала драка. И очень хорошо, если Миша сможет вырубить хама с одного удара. Трофим нисколько не возражал против такого урока, если, конечно, не тронут его самого. Он-то Бондарева никогда не обижал. — Эй, спокойно! — Предостерегающе глянув на Славу, Трофим встал между ним и Мишей. И тот уже не пытался отталкивать его. — Я бы тоже сказал, кто такой Мурат, если бы его не убили! О мертвых либо хорошо, либо ничего… Трофим понимал, что тушит пожар бензином, но со Славой по-другому нельзя, душевные уговоры и сюсюканья он воспринимал как слабость. И раньше так было, и сейчас ничего не изменилось. — Эта гнида его и убила! — Слава ткнул пальцем в Бондаря. — Закрой пасть, урод! — сорвался тот. — Слава, сзади! — схитрил Трофим. Слава отреагировал мгновенно, резко обернулся, глянул по сторонам, но никто не подкрадывался к нему, тем более не нападал. — Что-то я не понял! — Слава угрожающе развернулся к Трофиму. — Зато я понял, — усмехнулся Трофим. — Не веришь ты, что Мурата убил Миша! — Парни, да вам лечиться надо! — Бондарев покрутил пальцем у виска. При этом он уже не выглядел тем непоколебимо спокойным суперменом, каким хотел казаться. Трофим повернулся к нему. — Но ведь Мурата кто-то убил! — Я здесь при чем? — мотнул головой Бондарев. Разволновался он, расклеился. Возможно, он вовсе не такой уж и грозный, каким хотел казаться. Во всяком случае, Слава в это уже не верил, поэтому и ухмылялся, глядя на Мишу как на свою жертву. — А в очередь нас кто поставил? — напирал Трофим, всматриваясь Бондареву в глаза. — В какую очередь? — Миша сожалел, что не смог удержать взятую планку, морально поплыл, но его нисколько не пугала ответственность за смерть Мурата. И Трофим это видел. Скорее всего, Бондарев не убивал. И очередь не задавал. — А первым умирает Дима Евсюк, за ним идут Мурат, Кислый и я. — Да что ты там перед ним стелешься? — одернул Трофима Слава. — Где он был вчера днем? Что делал? — Дома я был, — заявил Миша. — Отвечал он Славе, но смотрел на Трофима. Может, это и не самый явный, но все же признак слабости. — С мамой? — язвительно спросил Слава. — Оставь маму в покое! — Голос у Миша сорвался на истеричную ноту. Трофим как будто услышал голос из прошлого. Он не видел, как Слава с Муратом избили Бондарева, но был свидетелем, как они над ним просто издевались, то скажут обидное, то подзатыльник дадут.