– В Пятигорске. Там мастер есть, у него вся семья шитьем зарабатывает. Вот у него и себе и ребятам своим все заказываю. – Не боишься, что кому-то секреты твои продаст? – тут же последовал вопрос. – А нет тут никаких секретов, – усмехнулся Елисей. – А сшить такое любая толковая баба сможет. Главное, объяснить правильно. – Ладно. Раз хочешь сам все на месте посмотреть, ехать пора, – вздохнул полковник, бросив быстрый взгляд в окно. К подъезду подали коляску с поднятым верхом, и они, усевшись в нее, отправились по маршруту. Осматривать дорогу было решено от дома графа до дворянского собрания и обратно. Внимательно отследив все повороты, Елисей выбрал подходящую тихую улицу и, тронув полковника за рукав, еле слышно выдохнул: – Здесь. – Почему именно тут? – тут же последовал вопрос. – Улица тихая, узкая. Вся кустами засажена. Сами гляньте, уже сейчас тут нет никого. А как стемнеет, так и вовсе никого не станет. Вот на повороте я в коляску его и запрыгну. Кучер как раз лошадь придержит. К их коляске подкатил легкий фаэтон, из которого выскочили два молодых офицера. Быстро подойдя к коляске полковника, они коротко откозыряли, с интересом поглядывая на настороженно замершего парня. – Что у вас? – негромко спросил контрразведчик. – Заканчивают. У нас все готово. Карета на соседней улице стоит. Через полчаса начнут расходиться, – бодро отрапортовал один из офицеров. – Сколько человек с ним будет? – подумав, уточнил Елисей. – Кучер и слуга. Оба на облучке поедут, – быстро ответил офицер, поежившись под внимательным взглядом парня. – Сигнал решено фонарем подать. – Вы б еще выстрел оговорили, – не удержавшись, фыркнул Елисей. – Не нужно никаких сигналов. Двое на козлах, это и так знак. Не так много экипажей подобным образом ездят. – Слушайте, господа. Слушайте и на ус мотайте, – жестко приказал полковник. – Умение без шума человека скрасть это вам не фунт изюму. Тут особые знания нужны. – А чем фонарь-то не угодил? – не удержавшись, сварливо поинтересовался докладывавший офицер. – Насторожит. Фонарь на темной улице сразу видно. И любой в таком случае всматриваться станет, – коротко пояснил Елисей. – На козлах их двое будет, так что один станет в сторону фонаря смотреть, а второй обязательно оглянется. А мне это не нужно. Пока они совещались и решали, что когда делать, окончательно стемнело, и Елисей, доставая из кармана маску, тихо скомандовал: – Время. По местам все. Выскользнув из коляски, он бесшумно растворился в темноте. Только кусты еле слышно зашуршали. * * * – М-да, всегда знал, что нагайка казацкая оружие опасное, но и в голову не приходило, что ею вот так-то можно, – высказался полковник с заметной растерянностью. – Мы тут ноги по самые колени стерли, по улицам за графом бегая, все головы ломали, как его брать, а ты нагайкой. Слушая его, Елисей только усмехался, даже не пытаясь возражать или что-то отвечать. Получилось и вправду лихо. Как он и планировал, на повороте кучер придержал коня, и парню осталось только правильно рассчитать прыжок. Едва оказавшись в коляске, он трижды взмахнул нагайкой, к концу которой был привязан кожаный мешочек с песком. Никто из седоков коляски даже понять не успел, что случилось. Просто из темноты вдруг возникла безмолвная темная фигура, а дальше сознание их отключилось. Елисею осталось только придержать коня и дождаться, когда помощники полковника Тимофеева подгонят арестантскую карету. Быстро перегрузив всех троих в свой транспорт, контрразведчики растворились в темноте. Елисей, вернувшись в коляску полковника, снял с себя маску и, переведя дух, спросил, ехидно поглядывая на полковника: – Ну что, домой? – Ты там случаем никого насмерть не зашиб? – только и нашелся что спросить Тимофеев. – Живехоньки, – отмахнулся парень. – Головы поболят малость, но от этого еще никто не умирал. Кивнув, контрразведчик вылез из коляски и, бросив кучеру: – Домой его отвези, – исчез в ночной темноте. Сам он появился в собственном доме спустя сутки. Усталый, с красными как у вампира глазами, но сияющий довольной улыбкой. Елисей в этот момент как раз заканчивал завтракать. Усевшись за стол, полковник ухватил из тарелки булочку и, откусив разом половину, с полным ртом буркнул подскочившему слуге: – Чаю подай. От кофе уже в животе печет. Дождавшись, когда он расправится с булочкой и запьет ее парой глотков чая, Елисей не удержался и, понизив голос, поинтересовался: – Сложилось? – Ты и представить не можешь, как, – весело улыбнулся полковник. – И снова все тебе благодаря. Твое появление в его коляске графа так напугало, что меня увидев, он чуть от радости ума не лишился. Он-то подумал, что его опять горцы скрасть хотят. А тут какая-то контрразведка. Вот его и понесло на радостях. Столько всего занятного выложил, что писари мои записывать не успевали. В общем, готовься. Генерал-губернатор мое прошение о награждении утвердил. Ты в списке имеешься. – Шо, опять? – голосом волка из мультика спросил Елисей, мысленно про себя посмеиваясь. Помня, что сам граф, хоть и будучи офицером, особой смелостью не блистал, первыми парень вырубил его подручных. Слугу и кучера. И только третий удар нагайкой пришелся по самому графу. Так что, хоть и быстро все случилось, но кое-что рассмотреть он успел. Отсюда и такой дикий испуг. Что такое плен у горцев, он на своей шкуре испытал, и повторения не желал ни в коем случае. Полковник, усмехнувшись на высказывание парня, качнул головой и, глотнув чаю, сменил тему: – Одежда тебе когда готова будет? – Сегодня отдать обещали, – вздохнул парень. – Вот и прекрасно. Прием через два дня. Сегодня же сходи, примерь и убедись, что все сидит, как положено. И Христом Богом тебя прошу, Елисей, давай без твоих шуточек. Поверь, дело весьма серьезное. Не дразни гусей отношением к дворянству. Знаю, что тебе плевать на них, но на приеме постарайся удержаться. Потом я сам тебе помогу кое-кому уши надрать. Но на приеме никаких эксцессов допущено быть не должно. Уговор? – Так я вроде никогда ничего подобного себе не позволял, – насторожился Елисей. Тон, которым все это было высказано, двойного толкования не допускал. Похоже, каша заварилась действительно крутая. Впрочем, при аресте человека подобного статуса по-иному и быть не может. Что ни говори, а граф изменник, это всегда серьезно. Удивленно разглядывая полковника, Елисей пытался понять, что вообще происходит. Если он так не уверен в нем, зачем тащит на прием? А если там затевается что-то неприятное, почему не хочет предупредить? Или это и есть предупреждение? Тогда о чем именно оно? Тем временем Тимофеев, допив чай, отодвинул блюдце и, вздохнув, устало добавил: – Да не сверли ты меня взглядом. Сам еще толком ничего не знаю, но после доклада о деле от его высокопревосходительства услышал фразу, что иногда, в особых случаях, он может закрыть глаза на случившуюся дуэль. Вот и подумал, что это было предупреждение для тебя. – Может, и так, – задумчиво протянул парень, вспоминая ту короткую беседу с генерал-губернатором в саду. – Ладно. Пойду, сосну пару часов. Вечером опять за бумаги, – тяжело вздохнул полковник и, поднявшись, вышел. Проводив его взглядом, Елисей, поблагодарил слугу, прибиравшего со стола, и, прихватив в прихожей папаху, отправился в ателье. Или, как тут говорили, швейню. Пожилой мастер, соплеменник Изи, едва завидев парня, изобразил радостную улыбку и, отложив какую-то выкройку, принялся нахваливать свою работу, попутно жалуясь на срочность заказа и прочие сложности. Кивая в такт его словам, Елисей с интересом осмотрел черкеску, что была надета на манекен, и не найдя в ней изъянов, спросил, поворачиваясь к мастеру: – Я могу ее примерить? – Само собой, ваша светлость. Само собой, – засуетился портной. Пройдя в кабинку, парень быстро переоделся и, затянув на талии наборный пояс, вышел в зал, к зеркалу. Большое ростовое стекло в роскошной резной ореховой раме отразило крепкого, жилистого, выше среднего роста молодого парня. Еще не мужчину, но уже начавшего матереть юношу. Новенькая черкеска с погонами есаула сидела словно влитая. Газыри были расположены ровно, по ниточке. Серебра мастер на этот заказ не пожалел. Новые штаны и сапоги были уже куплены. Рубашку белого шелка мастер тоже успел закончить. Платил за все это роскошество полковник Тимофеев из казны своей службы. Зачем он все это затеял и почему пошел на эти траты, Елисей так и не понял. На взгляд парня, было гораздо проще дать ему время съездить в крепость. Но что сделано, то сделано. Хотя, если вспомнить историю с захватом графа, то такая спешка становилась вполне объяснимой. Убедившись, что все в порядке и работа выполнена отлично, Елисей переоделся в свое, повседневное и, отдав обновки мастеру, для упаковки, спросил: – Каков уговор с господином полковником? – Одну минуточку, ваше сиятельство, – оживился мастер. – Вот, извольте вот эту бумажку подписать, а дальше мы с его высокопревосходительством все решим, к нашему вящему удовольствию, – пояснил он, протягивая парню лист бумаги. Быстро пробежав его взглядом, Елисей сообразил, что это своего рода акт выполненных работ, и, достав из кармана одно из своих изобретений, вечную ручку, быстро расписался. – Интересная вещица, – заинтересовался ручкой портной. – Похоже, иностранная. – Ошибаетесь, почтенный. Нашего мастера работа. Ювелира из Пятигорска, – иронично усмехнулся Елисей, не спеша закручивая колпачок. – Позвольте спросить, кого именно? – Звать Изя. Здоровый такой. Но мастер, каких поискать. У него много интересных новинок бывает. – Этот шлемазл и вправду мастер, но будь моя воля… – портной не договорил, скривившись так, что Елисей едва удержался, чтобы не двинуть его кулаком в челюсть. «Похоже, у моего приятеля серьезные проблемы с соплеменниками», – хмыкнул про себя парень, забирая заказ. Выйдя из ателье, Елисей свистнул, подзывая лихача, и, назвав кучеру адрес, отправился домой. Теперь осталось только прицепить к черкеске ордена, и можно отправляться на губернаторский прием. Отдав обновки слуге, Елисей, после короткого раздумья, решил отправиться на базар. Идея пополнить свою казну за счет местного криминала не давала парню покоя. Уж очень вольготно местные воры себя в городе чувствовали. Невольно складывалось впечатление, что там имеется серьезная «крыша». Но повторять налет на «малину» ему почему-то не хотелось. Словно что-то подсказывало, что в этот раз все так гладко не выйдет. Подумав, парень решил поступить проще и наглее. По его наблюдениям, добычу с базара уносили один раз в день. Вечером. До этого момента все украденное собиралось в закутке за лабазами. Карманники, сдав всю добычу, уходили, а курьер относил добытое на «малину». И только после подсчета выручки они получали свою долю. Прирезать пару «быков» и курьера для парня было не сложнее, чем воды попить. Умение метать ножи никуда не делось, а с годами стало даже лучше. Так что с «быками» все просто. Главное, не дать уйти курьеру с добычей. Значит, первым нужно валить его. Ну, а дальше план война покажет. Лишь бы не довести дело до стрельбы. Шум Елисею был категорически не нужен. В том, что грабители будут уходить с базара одними из последних, парень не сомневался. Прежде чем отдать добытое «иванам», нужно было все пересчитать. А это занимает время. Да и спешить им некуда. С этими мыслями Елисей добрался до торговых рядов и, первым делом купив стакан семечек, окунулся в непередаваемую атмосферу торговой площади. То и дело щупая и оценивая разный товар, он интересовался ценой и, отпустив какую-нибудь шутку, шел дальше. Сновавшие в толпе щипачи пару раз присматривались к нему, но уловив его внимательный, жесткий взгляд, уходили в сторону. Связываться с вооруженным казаком желающих не находилось. Уж очень слава о них ходила недобрая. Недаром в том же Пятигорске на том же базаре воровать рисковали только пришлые. Местных всех давно извели. Дойдя до продуктовых лабазов, Елисей незаметно нырнул в узкий проход между складов и, обойдя их по кругу, вышел к тому самому закутку, где в прошлый раз следил за бригадиром, собиравшим добычу. Убедившись, что его никто не заметил, парень пристроился под стеной лабаза, за кустами и принялся отслеживать каждое движение бандитов. Часа через два он знал в лицо всех щипачей, быков охраны, а самое главное, бригадира, отвечавшего за сбор и передачу награбленного. Вернувшись тем же путем на базар, Елисей купил пару бытовых мелочей и не спеша направился к выходу.