– У вас тут, конечно, никакого оружия? – Иван Александрович протянул Матвею фонарь. – Разве что ножи для колки льда. Я, знаете ли, не в зону боевых действий ехал. Они уже вышли на крыльцо. – Вы очутились в гораздо более страшном месте, – вскользь заметил Иван Александрович. – Не гасите свет в доме. Они спустились по ступенькам, и Максим видел, как тяжело дается его спутнику каждый шаг. – Давайте я сам сбегаю за Юлианой, – предложил он, – а вы подождете нас тут. – Исключено, – отрезал Иван Александрович. – Вдвоем у нас больше шансов. И потом, вы понятия не имеете, с чем столкнулись. – Так вы все загадками говорите! – Позже. Сейчас важно успеть добраться до нее первыми. Они шли по мощеной дорожке через парк. Тьма густела на глазах, небо из мутно-серого становилось черным, но пока ничего подозрительного Матвей не замечал. Деревья отбрасывали чернильные озерца теней. Со стороны домика, где поселилась компания молодежи, доносились голоса и музыка, но слышно было не слишком отчетливо: лил дождь, заглушая все прочие звуки. Матвей хотел натянуть капюшон, чтобы не вымокнуть, но старик не позволил. – Нужен полный обзор. Капюшон помешает. – А другие люди? Им ничего не угрожает? – спросил Матвей. Он шел быстро, но Иван Александрович не отставал, хотя один бог знает, чего ему стоило выдерживать темп. – Угрожает, конечно. Но мы ничего не можем сделать. Нам никто не поверит. Так что этим бедолагам остается положиться на помощь ангелов-хранителей, покрепче запереть двери и не высовываться ночью на улицу. Матвей снова не стал спрашивать, что с ними может случиться: старик все равно не будет ничего объяснять. Он подумал о Юлиане, вспомнил, как она читала ему в аэропорту статью про проклятую деревню, как она оглянулась и помахала ему сегодня. Юлиана прошла по этой дорожке меньше часа назад – и Матвею не верилось, что с девушкой что-то может случиться. Во-первых, никто всерьез не верит, что беда действительно ходит рядом и может, как бешеная собака, презрев все законы логики, наброситься на любого из нас. «С кем угодно, только не со мной и не с моими близкими» – вот она, мантра. А во-вторых, несмотря на беспокойство, которое Ивану Александровичу удалось посеять в его душе, Матвей все равно до конца не верил ему и потому чувствовал себя немного глупо. Площадка перед зданием спортивного комплекса была пустынна. Очевидно, желающих поддержать форму пока не нашлось. Как и административный корпус, это строение тоже было двухэтажным. По периметру здания уличное освещение было включено, но на большой территории перед ним, так же как и в парке, который они пересекли, фонари не горели. Между тем стемнело невероятно быстро, и, обернувшись назад, Матвей увидел позади себя почти непроглядную черноту. Аллея, по которой они шли, кусты и деревья, клумбы, которые летом запестрят цветами, – все тонуло во мраке. Не будь небо затянуто тучами, уже можно было бы разглядеть звездные россыпи. Матвей поймал себя на мысли, что ему хочется скорее подняться по ступенькам, оказаться на хорошо освещенном крыльце. Холодная мгла липла к телу, казалась живой. Она таила опасность и будоражила душу, пробуждая неясные страхи. – Почти пришли, – с облегчением выдохнул Иван Александрович. Со стороны здания раздался пронзительный вопль. Кричала женщина. – Юлиана? Не понять было, она это или нет. Истошный, захлебывающийся, полный боли крик пронесся над их головами и оборвался столь же внезапно, как и начался. И снова – музыка вдалеке, невнятный шепот дождя. Мужчины, не сговариваясь, рванулись вперед. Матвей в несколько прыжков оказался почти у самых ступенек и готов был уже взбежать по ним, как услышал за спиной глухой вскрик. Обернувшись, он увидел, что его спутник лежит на земле, силясь подняться. Выпавший из руки фонарь покатился по земле, но оружия своего старик не уронил. – Нога, – выговорил он. – Подвернул. Бегите! Я справлюсь, догоню вас! Матвей хотел было так и сделать, но его внимание привлекло движение позади Ивана Александровича. В первый момент ему показалось, что тьма ожила, зашевелилась. Приглядевшись, Матвей понял, в чем дело, – кто-то шел по аллее. Какая-то тень, более темная, чем окружающая мгла. Вернее, даже не тень – тени. Люди («Конечно, люди, кто же еще?!») двигались в полной темноте, беззвучно и… как-то странно. В чем странность, понять не удавалось, но Матвей почувствовал, как по коже поползли мурашки, в желудке похолодело. Он знал, что должен идти, но не мог сойти с места. – Что вы стоите! – выкрикнул Иван Александрович. Он уже поднялся на одно колено. – Там кто-то есть! – Матвей вытянул руку. – Смотрите! Старик резко повернул голову. – Боже мой… – голос его сорвался. – Они пришли. Они идут! Пораженный увиденным, Иван Александрович снова завалился на бок, но тут же снова привстал, попытался ползти, чтобы отодвинуться от идущих как можно дальше. Матвей колебался лишь долю секунды. Бросился назад, подхватил старика под мышки, помогая ему встать. Краем глаза он постоянно следил за тенями. Они были уже ближе, с каждым шагом придвигаясь к границе света и тьмы. – Спасибо. – Идти можете? Иван Александрович пропыхтел что-то в знак согласия. – Опирайтесь на меня! – Фонарь! Я уронил! Подберите! Матвей хотел сказать, что он им ни к чему, но не стал спорить. Если старик привез фонарь сюда из России, значит, в этом был смысл. В том, что Иван Александрович не городской сумасшедший, а человек, который владеет какой-то тайной, он больше не сомневался. Матвей без лишних разговоров подобрал фонарь, сунул за пояс, как ковбой – пистолет, и они поспешили к спасительному крыльцу. Старик дышал тяжело: наверное, повредил ногу при падении, но старался не наваливаться на Матвея. Двигались они достаточно быстро. Добравшись до первой ступени, посмотрели назад и увидели, что их преследователи (или не преследователи вовсе?) не пересекли и половины территории перед спорткомплексом. Теперь Матвей и Иван Александрович находились на свету, почти у самой двери. Остановившись, переводя дыхание перед тем, как преодолеть невысокий подъем по лестнице, они смотрели на идущих. Те не останавливались, двигаясь, словно роботы; не шли, а надвигались – неумолимо, неотвратимо, как гигантская волна или торнадо – и смотреть на это было настолько страшно, что Матвею захотелось закрыть глаза. – Целая толпа, – пробормотал он. – Кто все эти люди? – Я скажу вам… позже. Пожалуйста, пойдемте, – слабым голосом проговорил старик, и Матвей испугался, как бы он не упал в обморок. Оторвав взгляд от идущих, Матвей потащил Ивана Александровича по ступенькам. Он не мог знать наверняка, но чувствовал, что за ними неотрывно следят десятки немигающих глаз. Их взгляды жалят, как злые осы, и все, чего они хотят – причинить боль, покалечить, убить. Вспомнился тот отчаянный, полный муки и ужаса крик. На краткий жуткий миг Матвею показалось, что темные зловещие фигуры вдруг очутились прямо за его спиной, добрались до него. Расстояние между ними исчезло, чья-то рука вот-вот ляжет на плечо и… Матвей обернулся. Идущие не останавливались, но были по-прежнему далеко. Он закусил губу, пытаясь собраться с мыслями, успокоиться. Иван Александрович взялся за ручку двери, и спустя мгновение они ввалились в холл. – Запереть, – с трудом выговорил старик. Матвей повернул защелку. Дверь была заперта, но в безопасности он себя не чувствовал. Кто-то или что-то здесь представляло для них угрозу. Входная дверь не казалась Матвею надежной. Вряд ли она была серьезным препятствием для поджидающих во мраке. Да и огромные, в пол, окна легко могли разбиться. Додумывать, что может случиться, если это произойдет, не хотелось. «Мы здесь в ловушке», – подумал он, со всей отчетливостью поняв в эту минуту, что запросто может и не выбраться наружу. Не вернуться домой. Не выжить. Глава 7 Ольга не слышала, как загорелся соседний дом. Криков, которые доносились оттуда, не слышала тоже, потому что сунула в уши беруши, взяла бутылку вина, плитку шоколада и закрылась в ванной. Вспоминать о том, что произошло, не хотелось, но не вспоминать не получалось. То, что озадачило и неприятно удивило всех приехавших в «Плаву планину», ее лишь обрадовало. Чем меньше народу, суеты и внимания к ее персоне, тем лучше. Объяснять, почему вместо двух счастливых влюбленных в домик, зарезервированный для молодоженов, заселилась одна печальная девица с потерянным взглядом, желания не было. Куда лучше и проще было просто взять на стойке ключ и пойти к себе. Когда Ольга открывала дверь, начался дождь. «Погода плачет – как раз под настроение», – тоскливо подумала она.