Он спустил собаку, которая помчалась как стрела. – Идите по ее следам, – посоветовал Саул. Кенет скоро догнал Напасть, которая, остановившись на лужайке у самого озера, что-то обнюхивала и громко лаяла. Кенет увидел на сырой земле след человеческой ноги. Такое открытие неприятно поразило его. Неужели неприятель так близко подходил к ним ночью? А что же сталось с лошадьми? Мудрено было решить этот вопрос. Ясно только то, что лошадей нигде не видно, и очень вероятно, что они кем-нибудь уведены. Везде были видны следы мокасин, перемешанные со следами лошадиных копыт; видно было, что вор становился на пень, чтобы вскочить на лошадь. Вот и остались Кенет с товарищем без средств к продолжению пути! Напасть преспокойно уселась на задние лапы и изучала физиономию своего теперешнего хозяина с таким вниманием, которое доказывало, насколько она принимает участие в совершившемся факте. – Уведены! – прошептал Айверсон. – Безумно было бы гоняться пешком за конокрадом. Надо скорее вернуться к Саулу и сообщить ему неприятную весть. А собака, по-видимому, была совсем другого мнения. Но Кенет не отказался от своего намерения и вернулся к проводнику, который выслушал весть о потере лошадей с равнодушием истинного охотника. – Не в первый раз судьба так шутит со мной. Сколько раз уводили мою прекрасную лошадь! Только от этого нам не легче. Краснокожие добрались до наших лошадей, теперь доберутся и до наших скальпов! Я в таком положении, что им и труда-то большого не будет содрать с черепа кожу с волосами. Впрочем, сегодня я чувствую себя несравненно лучше вчерашнего. Пожалуй, у меня хватит сил немного пройтись. Смотрите-ка! – воскликнул торжественно Саул, сделав удачную попытку подняться на ноги и сделать несколько шагов, хотя не совсем крепкими и уверенными ногами. – А я обдумал план, не знаю только, одобрите ли вы его. – Послушаем, любезный друг, а затем я изложу вам и свои соображения, – сказал старый предводитель. – Я думаю, надо построить плот и переправиться на какой-нибудь островок этого озера или просто переплыть на другую сторону; этим мы скроем по крайней мере наши следы, что также очень важно в нашем положении. Выгадать бы нам только два-три дня, пока вы не окрепнете для путешествия пешком. – И прекрасно! И мне пришла в голову точно такая же мысль. Не теряйте же времени; за лесом недостатка нет. Срубите несколько деревьев и свяжите их ивовыми побегами. Если у вас достанет умения, то мы мигом переберемся через озеро, как посуху. – А вот увидите, на что я годен, – улыбнулся Кенет и тотчас принялся за работу. Очень скоро плот был готов, на одном краю Кенет настелил мягких веток, чтобы удобнее положить Саула Вандера. Потом вырубил длинный багор и вытесал два весла. – А не худо бы вам взобраться на тот холм и осмотреться, особенно в направлении северо-востока. Собака все туда поворачивает. Я давно уже наблюдаю за ней, с тех пор как лежу здесь, словно поломанное ружье. За ничего лучшего я хоть глаза в ход пускаю. Понимаете ли? – Глаза – чудесное орудие, часто полезнее рук и ног. Я влезу вон на ту высокую сосну и оттуда, может быть, хорошо все увижу. Не слишком легко удалось это ему после короткого, но мучительного плена; однако скорее, чем можно было ожидать, он вскарабкался на самую вершину дерева. С ее высоты он отчетливо видел всю возвышенность, покрытую лесом, и поначалу не заметил ничего такого, что могло бы возбудить подозрение, но только собрался спускаться, как вдруг увидел, что у подошвы холма что-то движется. Внимательно всмотревшись, он узнал человеческую фигуру, и ему показалось, что это был индеец. С тоскливым чувством он стал высматривать и другие фигуры, скрывавшиеся между кустарниками, – все они двигались прямо к тому месту, где ночевали наши герои. Кенет поспешно спустился с дерева, в полном убеждении, что черноногие напали на их след. – По лицу вашему вижу, что не с радостными вестями возвращаетесь. Но помните, что закаленному в боях охотнику редко не удается выпутаться из беды. Если же вы не предвидите благополучного исхода, то предоставьте меня судьбе, а сами бегите что есть сил, пока время не ушло. – Покинуть друга в опасности – значит заслужить еще худшую участь, чем та, которая грозит нам теперь. Правда, я заметил приближающегося неприятеля, однако надеюсь вместе с вами избегнуть их преследования, в противном случае, поверьте, мой труп будет лежать неподалеку от вашего. Я верую в Промысел Божий; до сего времени он охранял меня от бесчестья покинуть товарища в опасности. С жаром и чувством истинного достоинства были произнесены эти слова. – Хороший вы человек. Вижу, что вы созданы из твердости и искры кремня, который заменяет сердце честного искателя приключений в этих краях. Восхищаюсь вашей энергией, но сожалею, что ставлю вас в такое затруднительное положение, из которого целым нам не выйти. – Что бы ни случилось, никто не скажет, что мы не исполнили своего долга до конца. – Хорошо, я люблю таких людей и докажу вам, что не совсем же я конченый человек. Саул поднялся на ноги и сам, без помощи Кенета, добрался до плота. – Человек может, если захочет, – приговаривал он выразительно, хотя видно было, что каждый шаг стоит ему невероятных усилий. Кенет в сопровождении Напасти последовал за ним и отчалил от берега. – Дайте-ка мне весло, – сказал Саул. – Вам трудно будет грести. – А вот увидим, дружище! Взявшись за весло, он действовал им как нельзя лучше в продолжение нескольких минут. Но вскоре его силы, видимо, иссякли, и, положив весло, он сказал со вздохом: – Не так-то легко, как я полагал! – А вот и островок как раз напротив нас, я обогну его, и тогда мы укроемся за ним от любопытных глаз. Ловко обогнув мыс, Кенет направлял свой плот по тихим и глубоким волнам, как вдруг послышался голос: – Ого! Незнакомцы, как вы сюда попали? Не намерены ли вы проехать мимо, не перемолвив словечка с вашим ближним? Голос ясно исходил с острова. – Кто это говорит? – спросил Кенет, не видя человека. – Гремучие змеи! Неужели вы не узнаете меня? Я Великий Ворон Красной реки! Я Единорог, Скиталец Севера! – Том Слокомб! – воскликнул Кенет с удивлением. – Так меня зовут только в просторечии, – сказал Том, являя свою фантастическую особу, до того времени скрывавшуюся за деревом, – истинно добросовестные натуралисты не поставят меня в эту категорию! Друзья! Я – звено соединения в цепи мироздания! Изымите меня из этой цепи, и будет всемирный разрыв. Устремите на меня ваши взоры и увидите, как я сотворен: звериная шкура и красная кожа с одной стороны, суконное платье и белая кожа – с другой! Кар! Кар! Напасть опустила хвост, подняла морду и завыла жалобно и неодобрительно. – Удивительно! Каким чудом вы сюда попали? – спросил Кенет. – О! Что же тут мудреного? Черта разъединения двух племен не могла затеряться. Та красная тварь – я подразумеваю Волчонка – не хотела нам помочь, как, вероятно, вы еще помните. Мы хотели уже оказать взаимную помощь друг другу, как вдруг появился громадный великан и освободил нас так, что мы не понесли никакого ущерба, кроме небольших царапин от связывавших нас по рукам и ногам веревок. – И Ник Уинфлз освобожден? – спросил Кенет радостно. – И Ник Уинфлз, и зверолов, с ними бывший. Они спаслись и, вероятно, вслед за тем попали в новую западню, потому что задумывали какую-то экспедицию, когда я с ними расстался. Сказать по правде, они не слишком-то восхищались моим обществом, поэтому мы и расстались. – В каком направлении они двинулись? – Уж этого я не могу сказать, потому что не знаю, да и не думаю, чтоб они сами это хорошо понимали. Они толковали о той молодой женщине. Но если вам надо еще порасспросить меня, то не лучше ли будет вам ко мне подъехать? – Но каким же образом вы забрались на этот остров? – спросил Кенет, подплывая к нему. – На звериной спине. – Каких это зверей? – Разумеется, на лошадях. – Да на лошадях-то каких? – расспрашивал Кенет, сильно озадаченный. Вместо ответа Ворон Красной реки страшно закаркал, на что, как обыкновенно, неодобрительно отозвалась Напасть. – Поневоле закаркаешь, как подумаешь, о гремучие змеи! Сколько во мне могущества! Меня преследуют, а я увел прошлую ночь более сорока лошадей! – Эге! Да вы, я вижу, козырь козырем! Но как же вам это удалось? – спросил Саул с любопытством. – Это мой фокус. Нет создания на четырех ногах, которое я не мог бы увести. Знайте же, я видел, как эти красные твари раскинули свое становище, и рассмотрел их костры, как только они были разведены. – А сколько их, не заметили? – спросил Саул Вандер. – До сотни наверняка, но я насчитал всего девяносто, остальной же отряд не смог рассмотреть. Итак, видя такое множество и сознавая, что одному их всех не перебить, я обратил свое внимание на животных и, как уже сказал вам, успел утащить до сорока голов. – Славная штука! Но куда вы их девали? – О! Некоторые из них переведены сюда, чтобы краснокожие не обнаружили их, – отвечал Ворон, поглаживая бородатую сторону лица, – если глаза ваши зорки, то можете увидеть пару образцов между кустарниками. Кенет взглянул в указанном направлении и обомлел; он увидел лошадей: свою и Ника! Так вот кто был ночной вор, наделавший столько волнений! Он не мог скрыть удивления, но не знал, чему больше дивиться, хладнокровной ли самоуверенности Тома Слокомба или его способностям искажать истину. – Где же вы видели этот страшный лагерь дикарей, которых вы так удачно ограбили? – спросил он. – Вон с той стороны острова, – отвечал Том, нимало не смутившись. – Неудивительно. Ваш чудесный рассказ, как я теперь вижу, обязан причудам богатого воображения. Сотня ваших индейцев ограничивается двумя заблудившимися охотниками, а сорок лошадей являются в виде двух украденных. Вы Ворон, не всегда правду каркающий. Неподдельное удивление выразилось на лице Тома, который воскликнул с разочарованным и обиженным видом: – Скалистые горы! Кто бы мог подумать? Пускай с меня живьем сдерут скальп, если я не был уверен в истине того, что рассказывал вам. Тут, оказывается, кроется тайна, которую я и сам, право же, не в состоянии разъяснить. Может быть, это происходит от моей двойственной натуры. Пускай кто-нибудь влезет в мою шкуру, чудесное соединение двух племен, и сам убедится, что иной раз все переворачивается вверх дном. – Я и вижу, что так, – отрезал Кенет. – Да, видно, что в вас не перечесть фокусов разных, – заметил Саул, – но довольно тратить время и слова попусту. – Что однажды родится в живом существе, то рано или поздно выйдет наружу. Я же нечто вроде странствующего вулкана, который должен в известные сроки производить извержение. Заткните мне глотку, извержение прорвется откуда-нибудь с другой стороны. Том закончил свою речь оглушительным карканьем. Саул Вандер остановил его в самый разгар шумных заявлений, между тем как Кенет зорко всматривался в оконечность острова, мысом выдававшуюся в озеро. Ему показалось, что там движется человеческая фигура. Может быть, это было обманом зрения, но могло случиться, что это действительность. Но что бы там ни было, а молодой человек не спускал глаз с предмета, привлекшего его внимание.