– Ты слышал о черном герцоге? – подключился к расспросам эльф. – Все слышали, – зевнул я и кинул нетерпеливый взгляд на Рэя. Мол, чего они пристали к рядовому телохранителю? – Ты унаследовал его дар. Дар пробивается из тебя, закручивается воронкой над головой. Даже сейчас она заметна. Вот как, значит? С исчезновением игл сила Запредельного вырвалась наружу. Скоро проявятся другие интересные эффекты. Свита из призраков, например. Надо спешить с исполнением клятвы. – Скорее всего, ты его внук, – добавил человек. – Дар слишком ярок. – Круто, – сыграл я в дурачка. – Значит, я герцог? Тот некромант, насколько я помню историю, бедным не был. – Будут тебе деньги и титул. В свое время, – растоптал мой энтузиазм человек. В его глазах я опустился до банального попрошайки. – Если раньше про это не проведают шпионы королевы. Радесса Фае дышит тебе в затылок. – Да-а, папа часто говорил: его отец был законченным психом, – задумчиво протянул я. – Особенно когда я подался в некроманты. – Когда мы можем с ним увидеться? – по-деловому спросил эльф. – Ты – не скоро. Он… – Я кивнул на человека. – Если не воспользуется продляющим жизнь зельем, лет через тридцать – сорок. Я поклялся отцу, что его труп не потревожу. Тем более из-за предка-психопата. – Герцог иль’Харса был великим магом! – сердито оборвал меня седой. Ох, да тут фан-клуб. Ребята получают удовольствие, листая подгнившие страницы моего прошлого. – Он воскресил священные ритуалы, постиг мудрость наших предков! – запричитал эльф. Как все запущенно! – От меня что надо? Они напряглись. На лбу Рэя выступили капельки пота. Нехорошие предчувствия шевельнулись в душе. Седой зашуршал рясой, выудил из ее складок толстую потертую тетрадку в коричневом кожаном переплете. Слишком хорошо известную мне тетрадь. С ее помощью я обзавелся мертвой армией. Там много чего интересного написано, каждую строчку я до сих пор помню наизусть. И как тут сохранить бесстрастное выражение физиономии? Творец, пусть мне до тебя не было дела всю жизнь, дай сил сейчас. – Это чей робкий девичий дневник? – Я небрежно выхватил тетрадь, пролистал. Ответом мне стали гримасы презрения на лицах святош. Седой остался бесстрастным, лишь присматривался ко мне. Зря глаза упражняешь. – Вашего любимого герцога казнили страшной казнью. Во всех учебниках написано, – зевнул я. – Если тут его писульки, любуйтесь ими в мое отсутствие. – Это журналы опытов сильнейших некромантов эпохи Великих войн! – негодующе топнул ногой эльф-переговорщик. – Светоч, сразу бы сказал – музейный экспонат, им надо восторгаться через стекло. – У тебя не возникает желания изучить великую мудрость предков? Ты же некромант, – удивился седой. – Мой, как вы считаете, дедушка уже приложился к мудрости и сдох в муках. Лучше сразу скажите – что нужно, не соблазняйте раритетами. Я небрежно швырнул тетрадку через головы окруживших меня жрецов. Не зря в свое время увлекался баскетболом. Тетрадка шлепнулась аккурат в центр гранитного алтарного камня у ног статуи Творца. Как они на меня посмотрели! В других обстоятельствах прокляли бы до конца моих дней. А нет, сдержались. Видать, сильно прижало ребят. – Через полчаса прибудет машина до столицы. – Я обернулся к непривычно тихому Рэю. – Или твои приятели говорят, что им от меня нужно, или пусть ищут другого идиота. – Спасти страну, – вместо онемевшего светоча отозвался седой. Ох, и они туда же! Тарес, Карло, теперь они. Может, у них эпидемия патриотизма? – Уважаемые, я, конечно, из глубинки. Но успел убедиться – корабли тут плавают, паруса орре летают, машины ездят, дороги сносные, народ одет добротно, судя по округлым фигурам, не голодает. Кого от кого спасать-то? Все счастливы! – Нами правит зомби! – выпалил седой, зло сверкнув глазами в сторону Рэя. – Нынешний король уже двадцать лет как мертв. Королева-чернокнижница правит от его имени. Тут даже я завис. – И все знают? – Никто, кроме самых близких. И тех, кто способен видеть, – отозвался седой. Черты его лица поплыли, волосы развеялись белым дымом. На меня смотрела змея. Нет, скорее, чешуйчатый червяк. По-другому я сказать не мог. Склизкий дождевой червяк, облаченный в рясу. Если вторая ипостась моей прабабки из расы дараль выглядела столь же отвратительно, хорошо, что я человек. – Верю. – Я развел руками. – Что делать-то? Кольцо жрецов вокруг меня уплотнилось. Подобрались поближе остальные: люди, эльфы, саффы, даже марл и орк затесались в ярко разряженную компанию служителей веры. Эх, не к тем ты, Карло, обратился. Прокисла твоя разведка. Здесь сочный заговор созрел – любо-дорого понаблюдать и даже почувствовать. – Поторгуемся? – осведомился, выслушав их требования. В итоге я остался доволен. Вспомнились тридцатые годы в Америке. В те дни я возил контрабанду, выполнял деликатные поручения мафиози и политиков. Порой умудрялся за одно и то же поручение получить оплату и с одних, и с других. Надеюсь, не растратил квалификацию. В этот раз я тоже вез опасную контрабанду, промаркированную яркими этикетками «справедливость» и «месть». Довезу ли? Весь путь до гостиницы Рэй не проронил ни слова. Также молча он разглядывал бледно-желтый транспорт, прибывший за нами по требованию Радессы. Тот напоминал автобус без колес, парил над землей на высоте двух ладоней, пыхтел в небо закрученной змеевиком трубой. Имел шесть окон-иллюминаторов с каждой стороны и выпуклую стеклянную кабину для водителя – уродливого гнома. – Да это же Емелина печка! – восторженно заявила Ангелина, выбравшись на порог гостиницы в компании менестреля. Мишка безропотно погрузил в летающего монстра наши чемоданы, помог забраться внутрь Лине, вышел к нам. Из-за столика кафе рядом на него неотрывно смотрели два неприятных типа. Менестрель их заметил, но даже не попытался скрыться. Как бы бросал вызов: «Вот он я. Поймайте, если сумеете». – Миш, я освобождаю тебя от клятвы, – сделал я благородную попытку. – Тебе нельзя в столицу. – Я клялся не тебе, а Творцу, – упрямо ответил он. – Я еще на войне поклялся ему служить. Пока с эльфами леса делили, я пообещал: если выживу, принесу обет во имя жизни, буду ему следовать. За жизнь платить – служением, за войну – миром. Не отступлю, чем бы мне это ни грозило. – Вот почему ты вором заделался, – усмехнулся я. – И утопил команду целого корабля! Он не стал отвечать, помахал рукой выглянувшей из «автобуса» Ангелине, поспешил к ней. Я слышал, как она пообещала ему рассказать сказку про Емелю и волшебную щуку. Пусть дети и блаженные развлекаются. Светоч тоже забрался внутрь. Я стоял и ждал Радессу. Все годы я винил себя, что затянул с проведением ритуалов, слишком поздно начал Заклинание призыва, был слеп к угрозе. Не предвидел опасностей, не уберег двух самых дорогих мне друзей по праву сильнейшего. Теперь выяснилось, что она всех предала. Продала! Разыграла фарс с собственным пленением, казнью. Когда она решилась на предательство? До свадьбы с Таресом или после? Когда поняла, что двум юнцам не победить королеву-ведьму? Или действовала по приказу эльфийских старейшин – двуличных алчных тварей? Зачем разыграла фарс с собственной казнью? Она выбрала сторону. Я тоже. Радесса вышла из гостиницы в окружении слуг. Сегодня ее светло-коричневый наряд пестрел зеленой вышивкой и немыслимым количеством оборок. Он казался чересчур тяжелым для хрупкой фигурки. – Скучно, некромант? – подначила она меня. Я проигнорировал, руки не подал. Она разглядела двоих наблюдателей в кафе, помрачнела, все поняла. – Свидетелей нельзя оставлять в живых, хвосты тем более, – обронила эльфийка и вошла в «автобус». Я никак не отреагировал на ее фразу. Пусть сама обрубает хвосты. У нее талант. Ехали мирно, если подобное слово можно употребить по отношению к нашей странной компании, и с комфортом. Просторное помещение салона напоминало гостиную богатого дома. Вдоль стен, обтянутых шелком оливкового цвета, стояли три мягких кожаных дивана, два резных столика и бар, переполненный всевозможной выпивкой. На стенах между закрытыми окнами-иллюминаторами красовались городские пейзажи. В углу в кадке причудливо ветвилось деревце из эльфийского леса. Хозяйка сразу наполнила наши бокалы, залпом осушила свой, налила второй, забрала с собой бутылку и, не разуваясь, разлеглась на диване. На столиках остывал заказанный в гостинице обед. Я сидел рядом с «женой». По соседству пристроились Мишка с Рэем. Менестрель твердо решил остаться трезвым, прошептал: – Вино – нектар и солнца дар. Я пью, не пьянея. И лишь мудрею. Хорошее применение магии Слова нашел мой клятвенник. Светоч небрежным жестом благословил свой бокал, заодно и Линин. За этих двоих не стоит волноваться, не захмелеют. На меня алкоголь никогда не действовал опьяняюще, спасибо прапрабабке. Если хозяйка планировала упоить нас вусмерть, затея позорно провалилась. Сама Радесса себе не отказывала, пила бокал за бокалом. Лина дорассказала сказку про Емелю, и Рэй пустился в объяснения, что сказка ненаучна, рыбы не волшебные существа, и исполнение чужих желаний не входит в их функционал. Так и выразился: «функционал». Мы переглянулись с Линой, едва сдерживая смех. Эльф-богослов с удовольствием рассуждал о науке и порицал сказочного героя. Толкина на него нет! В этот момент меня с Ангелиной связывало куда больше общего, чем со всеми присутствующими. У нас был целый мир. Там я провел большую часть жизни. И я по этому миру уже начинал скучать, как скучал по стране Ири из мира Аффа, где прошло мое ученичество. Странно, за свою родину я только воюю. Она не рада мне, каждый раз одаривает подлянками. Очередная подлянка развалилась на диване напротив и задумчиво разглядывала собравшуюся компанию сквозь стекло бокала. На Мишку смотрела с ненавистью. На остальных с плохо скрываемым презрением. – Что госпожа наша невесела? Эльфу надоело выдвигать научные теории. Лина над ним посмеивалась. Мишка требовал новых сказок. – О чем печалишься? – Эльф не отставал от молчаливой Радессы. – Нет у меня права на печаль. Только на радость. Аж тошнит, какую сильную. И щенячью преданность, – пьяно сообщила она, ворочаясь на подушках. Ого, как интересно! План созрел сам собой. Я подмигнул Лине и подсел к эльфийке. – Позволь развеселить тебя, ясноглазая госпожа. Этому фокусу научил меня отец. Не отец, конечно. Учитель Салье. Но отцом он был куда большим, чем родной герцог иль’Харса.