Легким жестом руки я заставил обглоданные кроличьи кости подняться с тарелок в воздух, добавил сухих веточек с эльфийского деревца и опавших резных листьев. Из бокала извлек несколько засахаренных вишен, вытащил косточки из них. Все трофеи завертел над столом в миниатюрном вихре, прошептал слова соединения и оживления. Масса костей немедля обросла плотью и шерстью, наполнилась псевдожизнью. Сотворенное существо уставилось на эльфийку изумрудиками глаз, встало на две пары задних лап, три пары передних забавно поджало. Крылья моего творения, похожего на зеленую пушистую гусеницу, вышли чересчур короткими, мультяшными. Я сомневался, что зверь мог летать. Зато он умел пританцовывать на столешнице, шевелить ушками-листочками. – Чужая магия. – Радесса не подумала улыбнуться. – Твой отец учился в Ири? – Он много путешествовал в молодости, много островов посетил. Ирь входит в Западные острова? Она не ответила, осушила очередной бокал, уставилась в пустоту. Я достану тебя, гордая стерва! Мое создание подобралось к пальцам Радессы, ткнулось в них носом. Эльфийка отдернула руку, брезгливо вытерла о платье. – Папа звал этих созданий «зверями Салье». Она вздрогнула, уставилась на меня. – Как звали твоего отца? – Варинар дха’Гвардей. Урожденный дха’Алис. Она разочарованно сникла. – Мой отец был некромантом, как и его отец, – добавил я. Протрезвеет, все вспомнит, каждое слово через лупу рассмотрит, я не сомневался. Рэй мрачнел, он не желал делиться информацией о моем «чудесном» происхождении. У меня же были иные планы. – Может, и прадед был некромантом, – продолжал я отыгрывать роль. – Я и деда-то не знал. Тебе нравится зверь? Она скривилась, отвернулась от моего зеленого мультяшного уродца. – Не грусти. Он будет тебя веселить. Я поклонился и вернулся к Лине. – Актер из тебя фиговый, – «похвалила» она меня. Чем богат, тем пользуюсь. Главное – добыл трофей: несколько золотых волосков с головы эльфийки. Не ахти что, но делу не помешают. Через полчаса я заперся в местном туалете – единственном уединенном месте нашего тарантаса – для совершения очередного обряда. За годы изгнания я переработал систему древних эльфов-некромантов, понял – не важна фигура, вычерчиваемая на просторах страны. Важен охват местности и концентрируемая при этом сила. Пальцы уверенно изобразили в воздухе два слоя светящейся сети, наполнили ее знаками и символами. Первый слой впитался в мое тело. Второй просочился сквозь пол и расправил крылья под землей. За оставшееся время пути до столицы успею провести еще четыре обряда. Двадцать вокруг нее и один в центре. И тогда… нет, об этом думать рано. Первоочередная задача – заинтересовать Радессу. Через нее я доберусь до королевы с королем-зомби. Через нее я отомщу и выполню свои обязательства перед Карло. – Кто занял мое место? – зашумели за дверью. – Проваливай к демонам! Я выбрался из укрытия, пропуская внутрь пьяную эльфийку. Бывшая любовь теперь внушала отвращение. Столица Сиарнэ больше не напоминала о моей дуэльной юности. До земных мегаполисов она не доросла. Смешение стилей в архитектуре и разнообразие строительных материалов сделали ее пародией на фантазийную картинку. Окружавшие Зиирин разновеликие гномьи высотки походили на обломанные зубы великана. Улицы расширились, но остались кривыми. Дома старой постройки выглядели обшарпанными. Новые – кичливо яркими. По стенам домов болезненно-пестрыми граффити расползлись магические иллюзии: полупрозрачные вьющиеся лианы, танцующие или сражающиеся люди, красочные птицы и звери. То тут, то там мелькали рекламные надписи. Меня они раздражали. Хотя, вдруг я придираюсь? – Дорогая, – я обнял Лину за талию, – тебе нравится Зиирин? – Ты знаешь, в какой город я хочу вернуться, – сухо ответила она, отворачиваясь от окна-иллюминатора. Я прав. Городскому архитектору следует как минимум застрелиться. «Автобус» остановился на главной площади напротив темных стен дворца, тянущего к небу вычурные витые башни. На земной вечеринке я видел похожий шоколадный торт. – Я знаю хорошую гостиницу, – начал Мишка. Мучимая жесточайшим похмельем Радесса хотела ему что-то ответить. Полагаю, про гостеприимство королевы и отдельный номер в городской тюрьме. Но светоч ошарашил нас всех: – Гостиница – слишком мелко для такой замечательной компании. Он первым распахнул дверцу и выбрался на площадь. Нас уже встречали – Рэй подсуетился. Его братья по вере в количестве семи персон разных рас выстроились по линеечке и разве что честь нам не отдавали. Хотя была ли у них честь, если посмели так нас компрометировать? – Почтенные Апофис дха’Гвардей и Рэйвандистиэль Атнародиэль Файорсан дих’Этиль, а также все сопровождающие вас, – высокопарно начал высоченный и самый разряженный из компании эльф, приветствуя нас кивком головы. – Мы взяли на себя смелость снять для вас особняк. Рука в золотых кольцах и браслетах изящно взметнулась и указала на трехэтажный домище цвета капучино, щедро украшенный белоснежной лепниной и позолотой. Приятно было наблюдать за ошалевшим лицом Радессы. Как раз из-за тонкой сетки облаков выбралось блеклое солнышко, озарило мой новый домик и стоящий справа от него золоченый храм Творца. Остальная часть обширной площади осталась в тени. Более театрального появления я бы себе не вообразил. Хотя, нет, представителей фан-клуба было маловато. Где очередь за автографами? Где визжащие фанатки? Непорядок. Я изобразил вежливую улыбку, поклонился светочам. – Да ты святоша, некромант, – презрительно и одновременно заинтересованно прищурилась Радесса. – А что, все поместимся, – по-хозяйски заявил Мишка. – Чур, мне две комнаты для репетиций. – Спасибо, что подвезла, – добила эльфийку Лина. – Не болей после застолья. «Супруга» взяла меня под руку и потащила вслед за разряженной компанией светочей. Не стоило так злить королевскую шпионку. Тем более шпионку с похмелья. Но я был спокоен. Неделя у меня есть. Королева выслушает Радессу, но предпочтет не ссориться со служителями веры, вначале пустится в разбирательства. А там я проверну свои делишки и… Так, мечтать рано. Сегодня ночью меня ждут пять ритуалов в разных концах города. Радесса Фае из клана Алавиль С улицы здание тюрьмы тюрьму не напоминало. Светлые оштукатуренные стены, украшенные росписью вокруг окон, резные входные двери, светлая парадная и уютные кабинеты начальства на входе: все создавало впечатление добропорядочности, спокойствия. Часть камер действительно была образцовой и предназначалась скорее для посещения международных делегаций, нежели для реального содержания преступников. Но едва прибыв в столицу, Радесса спешила не в них. В примыкавшей к головному зданию башне содержали изменников родины. И сегодня королева лично пожелала присутствовать на допросе дельвийского шпиона, пойманного отрядом Радессы. Заклинание правды на него не действовало. Копаться в чужой голове и расплетать ажурное кружево защитных чар тюремный маг не пожелал. Пришлось призвать палача и через пытки болью взламывать барьеры в сознании. Шпион молчал долго, терпел там, где другие уже лишились бы чувств. Но палач знал свое дело, и теперь по коридору разносились вопли и проклятия. – Может, эффективней вызвать мага? Что, если он не выдержит? – осторожно осведомилась у королевы эльфийка. Они стояли у дверей пыточной, наблюдая за бьющимся в оковах саффой. Тот умудрился устроиться в казначейство, передавал врагам информацию о военных расходах. Когда его разоблачили, долго отказывался верить в провал, дерзил, пока не очутился здесь. Королева покровительственным жестом погладила Радессу по плечу: – Что ты, милочка, – улыбнулась ее величество. – Заклинание правды – это банально и неинтересно. А пытки раскрывают личность, показывают ее потенциал. Да и смотреть, как пленник реагирует на различные раздражители, весьма занимательно. Эльфийка мысленно выругалась, но послушно кивнула. Она не в том положении, чтобы спорить. Раз за разом в такие моменты перед глазами вставала холодная сырая темница. С потолка по стенам сочилась мутная вонючая жижа. Неровные плиты пола за годы пропитались влагой. Из узкого окошка под потолком постоянно дуло. Много дней провела в темнице пленная эльфийка. Тесный металлический ошейник стискивал шею, короткой цепью крепился к стене, мешая дышать и глотать. Первые трое суток длина цепи позволяла стоять на коленях. Ни встать в полный рост, ни сесть, ни тем более лечь было невозможно. Когда Радесса от безысходности попыталась удавиться, явились тюремщики, сменили цепь кандалами, оставив подавляющий магию ошейник. Королева пришла на четырнадцатый день, брезгливо прикрыла платком нос, долго разглядывала сидящую в углу пленницу. Шпионка помнила, как поразили ее тогда эманации страха, боли, смерти, исходящие от гостьи. Как она с ужасом осознала – ни благородному Таресу, ни безрассудному Лиорсару ее не победить. Но тогда дочь Леса была куда отважней, чем сейчас. Прыжок через всю камеру к тюремщице получился великолепным. И бесполезным. Девушка врезалась в невидимую стену и рухнула на плиты, раздирая в кровь колени и ладони. – Ты, гниль болотная, за меня отомстят! – бессильно шипела она. – Ты кровью умоешься, мерзкая смертная. Угроза насмешила тюремщицу. – Клан Алавиль… – продолжила эльфийка. – С радостью продал тебя, – закончила за нее королева, наслаждаясь гневом жертвы. – Лживая крыса! – За жизнь напыщенных дураков из посольства старейшины и твоя родня были счастливы заплатить жизнью воровки, передавшей в грязные руки смертного реликвию лесного народа. – Реликвию? Она три тысячи лет валялась в хранилище! Радесса что есть силы рванула ошейник. Металл ожидаемо выдержал. По корке запекшейся крови на шее потекла свежая – алая с зелеными искрами, как у всех эльфийских магов. Королева с интересом наблюдала за мучениями пленницы. – Подумай, девочка, готова ли ты заплатить почти вечной жизнью за причуды двух смертных мальчишек? Если да, помни – дерево отменно горит. Она спокойно выслушала эльфийскую и орочью брань и ушла. В окошко своей камеры Радесса видела ужасную казнь Тареса, смотрела, как солдаты складывали костер для нее. Она любила Тареса, уважала Лиорсара, но… Она честно пыталась держаться. Лишь когда ее вывели на площадь, привязали к столбу, севшим от страха голосом магичка прохрипела: – Не надо! Я все сделаю! Все, что она скажет! Расскажу, предам, убью! Все во имя нее! Ее покаяние не оценили. Огонь жадно накинулся на хворост у ног. Вспыхнули одежда и волосы. Исчезло все, кроме чудовищной боли. И тут королева явила милость, щелкнула пальцами, потушила пламя. Ничего не соображающая от страха и боли девушка послушно повторила вслед за мучительницей клятву полного служения в обмен на жизнь и исцеление. Клятву рабыни. Так из врага родилась преданная шавка. Бессильно повисший в оковах шпион из Дельви заговорил. Радесса не вслушивалась в его сбивчивые всхлипы. Ей хотелось поскорее выйти на воздух, увидеть над головой небо. – Разрешите вернуться к своим обязанностям. – Конечно, милочка, – легко согласилась королева. – Переоденься и умойся с дороги. Через полтора часа жду тебя у себя с докладом о путешествии. Эльфийка поспешила домой, после – во дворец. Чтобы понять: пыток вражеского шпиона королеве оказалось мало. Проверка работы казначейства вскрыла пропажу корабля, купленного у островных купцов, и гибель двадцати шести воинов из отряда Радессы. Королева лично проверила выплаты семьям погибших и теперь требовала ответа. – Только честность для своей королевы, правда? – тихо уточнила мучительница.