– Это невозможно не заметить. – Не думай, что о ней не стоит разговаривать. Это та еще гадюка. – Что она собой представляет? Марино пожал плечами. – Никогда не была замужем – не нашла себе достойных мужиков. Предположительно, напропалую спит с влиятельными женатыми типами. Ей нужна только власть, док. Говорят, она хочет стать следующим секретарем общественной безопасности, чтобы каждому копу в Содружестве штатов[1] пришлось целовать ее прелестную задницу. – Этого никогда не случится. – Не будь так уверена. Я слышал, у нее высокопоставленные друзья, связи в правительстве штата, и это одна из причин, почему нам ее навязали. У нее наверняка есть какой-то план. У таких сучек всегда есть план. Чувствуя себя усталой и подавленной, я открыла багажник и вдруг вспомнила о случившемся утром. Позабытые переживания навалились так сильно, что я чуть не упала на машину. – Ты будешь сегодня отмечать годовщину его смерти? – спросил Марино. – Ни в коем случае, – тихо ответила я. – Это было бы нечестно по отношению к нему. Марино вопросительно посмотрел на меня. Я чувствовала, что он наблюдает за мной, пока снимала комбинезон и кроссовки. Потом положила их в двойной мешок. – Марино, дай, пожалуйста, сигарету. – Ты опять начала курить? – На этом складе примерно пятьдесят миллионов тонн табака. Наверное, подействовал его запах. – Это не тот запах, который ощущаю я. – Расскажи, что происходит, – попросила я после того, как он дал мне прикурить. – Ты сама только что видела. Она наверняка все объяснила. – Да, но я все равно не понимаю. Брей командует патрульными и другими полицейскими и не имеет отношения к расследованиям. Она говорит, что тебя невозможно контролировать, поэтому она сама взялась решить эту проблему. Зачем? Когда она пришла сюда, ты даже не числился в ее отделе. С какой стати она заинтересовалась тобой? – Может, считает меня умным и привлекательным. – Это само собой, – заверила я. Марино выдохнул дым с такой силой, будто задувал свечки на торте, и посмотрел на свою майку, словно впервые ее видел. – Знаешь, – сказал он, – я мог бы уйти на пенсию и получать около сорока тысяч в год. – Приглашаю тебя на ужин, Марино. – Если добавить это к тому, что я смог бы зарабатывать консультантом по безопасности и прочими делами, то получится приличная сумма. И не нужно каждый день копаться в этом дерьме и видеть возомнивших о себе всяких поганок. – Меня попросили пригласить тебя на ужин. – Кто попросил? – подозрительно осведомился он. – Узнаешь, когда придешь. – Что это еще значит? – спросил он нахмурившись. – Иди помойся и надень что-нибудь, от чего не разбежится весь город. Потом приходи ко мне. Примерно в половине седьмого. – Ну, если ты вдруг не заметила, док, я на работе. На этой неделе работаю с трех до одиннадцати. На следующей – с одиннадцати вечера до семи утра. Я свежеиспеченный начальник смены всего этого чертова города и работаю, когда отдыхают все другие начальники, – то есть в вечернюю и ночную смены, а также в выходные. А это означает, что теперь всю оставшуюся жизнь я буду ужинать в машине. – У тебя есть рация, – напомнила я. – Мой дом находится в черте города, а значит, в твоей юрисдикции. Приезжай, и если тебя вызовут, отправишься на вызов. Я села в машину и включила зажигание. – Не знаю, – сказал он. – Меня просил... – начала я, но вновь навернулись слезы. – Собиралась тебе звонить, но ты меня опередил. – Кто? Это какая-то бессмыслица. Кто тебя просил? Зачем? Неужели приехала Люси? Мне показалось, он доволен тем, что Люси подумала о нем, объясняя этим мое приглашение. – Мне жаль тебя разочаровывать. Так ты приедешь? Он опять заколебался и начал отгонять мух, слетавшихся на ужасный запах. – Марино, мне действительно нужно, чтобы ты приехал. Это очень личное и очень важное. Мне трудно далась эта фраза. Я не предполагала, что когда-нибудь буду просить его о личном одолжении. Не могла вспомнить, кому в последний раз адресовала такие слова за исключением Бентона. – Это правда, – добавила я. Марино смял под каблуком сигарету так, что от нее осталось табачное пятно и искрошенная бумага. Он прикурил новую сигарету, отводя взгляд. – Знаешь, док, мне действительно нужно бросить курить. И пить виски. Я глотаю сигареты одну за другой, как попкорн. Приеду, если приготовишь чего-нибудь вкусненького. Глава 6 Марино пошел искать душ, а я почувствовала небольшое облегчение, как будто на время освободилась от жестокого давления. Подъехав к дому, вынула из багажника мешки с грязной одеждой и принялась за привычный дезинфекционный ритуал, который проводила почти всю свою жизнь. В гараже разорвала мешки и бросила их вместе с обувью в чан с кипящей водой, моющей жидкостью и хлорной известью. Затолкала комбинезон в стиральную машину, помешала раствор с обувью и мешками длинной деревянной ложкой и прополоскала вещи. Потом вложила дезинфицированные мешки в два чистых пакета, которые отправились в мусорный контейнер, и поставила кроссовки сушиться. Все, что было надето на мне, я тоже положила в стиральную машину. Добавив стиральный порошок и хлорку, я раздетой побежала через весь дом в душ, где тщательно оттерла все тело антисептиком – за исключением ушей, носа и кожи под ногтями – и почистила зубы. Стоя под душем, чувствуя, как вода упругими струями льется на шею и голову, я вспоминала пальцы Бентона, массирующие мои плечи. Он всегда говорил, что их нужно разминать. Отсутствие Бентона причиняло боль, фантомную боль. Воспоминания были столь яркими, что мне казалось, Бентон рядом. Я не отпускала от себя свою потерю, потому что не хотела признать ее. Именно это я постоянно повторяла друзьям. Я надела костюм цвета хаки, голубую рубашку в полоску, обулась в легкие кожаные туфли и поставила компакт-диск с музыкой Моцарта. Полила цветы и убрала омертвевшие листья, вытерла пыль, навела порядок, а все, что напоминало о недоделанной работе, убрала с глаз долой. Позвонила матери в Майами, зная, что по понедельникам она играет в лото и ее не будет дома, поэтому я смогу просто оставить сообщение. Я не стала смотреть новости, поскольку не хотелось напоминать себе о том, что я недавно с трудом с себя смыла. Я налила двойную порцию виски, прошла в кабинет и включила свет. Книжные полки были забиты научными трудами и работами по астрономии, на них стояли тома Британской энциклопедии и разнообразные справочники по садоводству, флоре и фауне, насекомым, минералам и даже инструментам. Я вытащила словарь французского языка и отнесла его к столу. Слово "loup" означало "волк", но я не нашла "garou". Немного помедлив, я поняла, как решить проблему. Ресторан "Маленькая Франция" был одним из лучших в городе, и хотя по понедельникам он был закрыт, я знала домашний телефон шеф-повара, потому что он и его жена были моими хорошими знакомыми. Я набрала номер. К телефону подошел сам шеф-повар. – Вы давно к нам не заходили, – приветливо сказал он. – Мы часто вас вспоминаем. – Была занята, – объяснила я. – Вы слишком много работаете, мисс Кей. – Мне нужно перевести пару слов, – попросила я. – И мне также надо, чтобы все осталось между нами. Никому ни слова. – Разумеется. – Что такое "loup-garou"? – Мисс Кей, вас, должно быть, посещают кошмары! – удивленно воскликнул шеф-повар. – Я очень рад, что сегодня не полнолуние. "Loup-garou" – это "оборотень"! Прозвучал дверной звонок. – Сотни лет назад во Франции, если человека считали loup-garou, его вешали. Они очень часто встречаются в летописях. Я посмотрела на часы: шесть пятнадцать. Марино пришел раньше, а у меня ничего не готово. – Спасибо, – сказала я своему другу-французу. – Обещаю, что скоро вас навещу. Снова прозвучал звонок. – Иду, – крикнула я Марино через домофон. Я выключила сигнализацию и впустила его. Он был в свежей форме, волосы аккуратно приглажены, и от него слишком сильно пахло одеколоном. – Ты выглядишь немного лучше, чем в последний раз, когда мы виделись, – заметила я, направляясь на кухню.