Глава 9. В которой снова просыпается память — Откуда Вы знали, что он скажет? — Комарова с выражением огромного интереса смотрела на меня. Она сидела полубоком, повернувшись лицом. Наверное, чтоб лучше видеть, как я реагирую на вопросы. Вообще заметил, чем больше мы с Александрой Сергеевной общаемся, тем сильнее ее желание разобраться в моих тараканах. А если взглянуть со стороны, особенно с ее стороны, думаю, в их наличие сомневаться не приходится. В представлении Комаровой, чекисты, когда ее найдут, должны тут же начать выбивать информацию. Так она себе это фантазировала. И что? Вон он я. Нашёл. А занимаюсь смертью какого-то Маслова. Да еще ее таскаю за собой. Просто Шерлок Холмс и Доктор Ватсон. Мы ехали в машине, которую я наглым образом снова экспроприировал у Калинина. Выдвинулись с завода сразу, как только Ведерников покинул кабинет. Потому что я очень сильно хотел поскорее встретиться с Анной Степановной. Особенно после беседы с Игорем. — Знал. Да. Более того, Александра Сергеевна, предполагал, что он постарается задурить мне голову. — Я усмехнулся. — На самом деле все очень просто. Чтоб человек явился с повинной, для этого должны быть весомые причины. И поверьте, вовсе не угрызения совести. Люди чрезвычайно эгоистичны. Чрезвычайно. Всегда все делают только ради своей выгоды. Ведерников пришёл не каяться. Он пришел, потому что ему надо было отвлечь мое внимание. — Вы не сильно верите в людей. — Комарова отвела взгляд. После того, что произошло в кабинете, до появления Ведерникова, она старалась не задерживаться глазами на любой части моего тела. Даже, если это лицо. Тем более, если это лицо. Александру Сергеевну явно смущал тот момент, что не сильно она сопротивлялась моему напору. А если говорить откровенно, то вообще не сопротивлялась. Значит, ей понравилось. Либо она сама испытывает нечто подобное. Тянет эту дамочку ко мне. Несомненно. А чего бы и нет, если я классный тип. Вообще, между прочим, неизвестно, к чему бы мы пришли, не явись Ведерников. — Вы неправы. Как раз, верю в людей. Верю в их двуличие, продажность и эгоизм. Хочу заметить, люди меня ещё ни разу на подвели. — Я свернул на улицу, которая вела к дому инженера. — Ну, да…Ладно. А как же, например всякие личности, отдавшие жизнь на благо другим? — Эти личности просто хотели получить в замен ощущение своей значимости. Своей душевной щедрости. И всякая подобная ерунда. Типа, делает хорошо кому-то, и уходит с сознанием, какой он молодец. Все тот же эгоизм, Александра Сергеевна, не обольщайтесь. Комарова фыркнула и вообще отвернулась, уставившись в окно. На самом деле, едва Игорь Леонидович вошёл кабинет, я сразу подумал, какая-то херь. С чего бы ему бежать ко мне каяться. Но именно в тот момент еще не понимал, в чем прикол. Конечно, Комаровой приврал. Сказал, будто с самого начала все просчитал. Хрена там. Однако, пусть она лучше думает, что я весь из себя хитромудрый тип, чем догадается о том, насколько огромные имеются провалы в памяти. Тут уже на нее вину не свалишь. Ни от какой "болталки" подобного произойти не могло. И вопросы возникнут тогда у самой Комаровой. А вернее самый главный вопрос. Кто Вы такой, Максим Сергеевич? А вот на него я как раз ответить и не могу. Моментально поеду в дурку. Ведерников, когда я велел ему говорить при Комаровой, минут пять сидел молча. Изображал, будто собирается с силами и мыслями. Переживает. Кстати, неплохо изображал. Кое-кому даже можно поучиться. — Я должен сообщить Вам некоторую информацию. Дело в том, что в нашем отделе имеет место злоупотребление служебным положением. Николай Иванович Мальцев и Нина Ивановна Филатова состоят в отношениях, которые являются аморальными. Ведерников торжественно посмотрел на меня, выдерживая паузу. Я тоже говорить не торопился. Разглядывал Игоря Леонидовича с выражением вежливого интереса на лице. Удивилась, наверное, только Комарова. И то, потому что не знала кандидатуры возможного любовника и, скорее всего, думала, это кто-то поинтереснее. Она же слышала разговор Филатовой с Ведерниковым в туалете. Без того ясно, что блондинистая соблазнительница мутит с кем-то женатым и при положении. Просто судя по недоумению на лице Александры Сергеевны, даже ей положение Мальцева показалось недостаточным для большой и чистой любви со стороны Ниночки. Всего лишь начальник отдела. — Почему Вы молчите? — Спросил Ведерников через пять минут тишины. — Должен что-то сказать? — Я сохранял на лице все то же выражение…никакое выражение. Вот как можно было бы назвать. В любом случае, если Ведерников реально рассчитывал произвести фурор этой новостью, то он, конечно, идиот. И данный факт ставит под вопрос его участие во всех случившихся событиях. — Ну, как…Это же аморально! Мальцев — женатый человек. Да и вообще. Устроить любовницу в отдел, это, знаете ли… — Пухлый покачал головой, ещё больше напоминая мне пингвина. — Полностью согласен! Все? Или ещё что-то? Может, Вы расскажите нам о себе? Лицо Ведерникова изменилось моментально. Оно как-то вытянулось и даже в одну секунду похудело. Отвечаю. — Аааа…Что о себе? Я ни с кем не имею подобных взаимоотношений. Занимаю свое место заслуженно. — Конечно, конечно… — Я развел руками. Мол, ну о чем может быть речь. — Еще бы и Вы имели подобные взаимотношения. Боюсь, тогда моральные принципы нашего общества рухнули бы безвозвратно. — Эм…— Ведерников немного подался вперед. Наклонился ближе, будто собирался вот именно сейчас , в этот момент, сообщить мне что-то по секрету. — Максим Сергеевич, Вы издеваетесь? — Вообще, да. Вы же считаете нормальным прийти сюда и издеваться надо мной. — Я между прочим, искренне хотел донести Вам всю серьёзность ситуации. — Игорь Леонидович обиженно надулся. Черт, как же сильно он напоминает мне пингвина. Просто не могу отделаться от этой ассоциации. Ну, может, еще немного тюленя. — Донесли. Поздравляю. Но вообще, думаю с Вашей стороны гораздо разумнее будет сейчас свалить из кабинета, пока я ваше появление воспринимаю, как некую глупую шутку, а потом, осмыслив истинное положение вещей, прикинув одно к другому, сопоставив все, вернуться и поговорить уже откровенно. И вовсе не о том, какие отношения связывают Мальцева и Филатову. — О чем Вы? — Ведерников заметно нервничал. — А Вы сами подумайте. Будьте любезны, идите на своё рабочее место. Ведерников вскочил и промаршировал к двери. Однако, все-таки в последний момент остановился. Подумал буквально несколько секунд и вернулся обратно. — Я знаю, где находится Лев Иванович. — Сказал он, усевшись обратно на стул. Комарова после его фразы вскинулась и удивлённо посмотрела на меня. Естественная реакция, учитывая, что Александра Сергеевна тоже знает, где находится Маслов. В морге. Где же ему еще быть? Вопрос в том, что эту информацию мы не озвучивали. Я запретил Калинину пока что делать факт смерти инженера достоянием общественности. В любом случае замену ему уже подбирали, это было решено изначально, как только Лев Иванович пропал. Я кинул быстрый взгляд в сторону Комаровой. Выразительный взгляд. Мол, сидите молча и ничего не говорите. Потом снова уставился на Ведерникова. — Да Вы что…Удивительно. Так…И где же находится Лев Иванович? — Понимаете, я благодарен ему за то, что он взял меня в специальную группу. Для меня это, как для специалиста, очень большой шаг. Поэтому, когда он обратился за помощью, я не смог ему отказать. Буквально в тот день, когда мы видели его в последний раз, Лев Иванович во время обеденного перерыва отозвал меня в сторону. Он выглядел очень взволнованным. Расстроенным. Нервничал. Сказал, будто дома какие-то проблемы, не поладил с женой. И спросил, нет ли возможности перебиться некоторое время с жильем. Я понимаю, это странно. Почему именно ко мне. Но мы с Львом Ивановичем неплохо общались. Не могу сказать, что были друзьями. Конечно, нет. У него вообще не было друзей. Но, если сравнивать с остальными…В общем, я, например, даже не удивился. — Помогли? — Мой тон, выражение лица по-прежнему не менялись. И это, похоже, сбивало Ведерникова с толку. — Ну…да, помог. Предложил ему дачный домик. Он остался мне совершенно случайно, от очень дальней родственницы. Я летом часто приезжаю туда, чтоб отдохнуть от городской суеты. Ничего сверхъестественного. Одна комната, кухня. Участок шесть соток. Вот и решил, почему бы не помочь Льву Ивановичу. Отдал ключ. Замок простенький, но все равно закрываю, естественно. Просто я не думал, что он совсем больше не появится. Понимаете? Был уверен, дело исключительно в семейных проблемах. Мало ли. Поругались или еще что-то. А потом, когда стало известно, что исчез не только Маслов, но и чертежи, сам испугался. Потому что странная история выходит. И я оказался в ней замешан. — Конечно, конечно… Водички хотите? — Я протянул руку в сторону графина, который стоял тут же на столе. Ведерников отказался, а я продолжил. — Естественно. В Вашем положении можно понять все переживания. Долги. Родственники, опять же, которые тянут деньги. Я сейчас об отце и брате. Комарова, которую видел краем глаза, изумлённо вскинула взгляд, оторвавшись от изучения пола под ногами. Последние пять минут она пялилась именно туда. Наверное, чтоб не выдать некоторую информацию своим поведением. Просто автоматическая реакция на новые, очень волнительные сведения. Так как в личном деле об этом не говорилось. И Александра Сергеевна, естественно, ни сном, ни духом о грязных секретиках Ведерникова. Игорь Леонидович открыл рот, будто ему не хватало дыхания. Несколько минут смотрел на меня взглядом, который вообще ничего не выражал. Охренел пацан. Ясное дело. Я сам охренел. От того, как не вовремя и неожиданно включилась память Максима Сергеевича. Хотя, тут скорее наоборот. Вовремя. Есть подозрение, она, память, реагирует на какие-то моменты, связанные с тем, что мой предшественник делал. Например, Ведерниковым он интересовался очень. Поэтому сейчас я лишь озвучил те мысли, которые неожиданно пришли мне в голову. Пришли ровно в ту секунду, когда Игорь Леонидович начал рассказывать про инженера. Мысли были не мои. Максима Сергеевича. Он действительно активно интересовался Пингвином. И это, если честно, удивительно. В тот момент Маслов еще был жив, никаких проблем не имелось. На кой черт проснулся интерес к Ведерникову, не знаю. Пока еще не знаю. Логика поведения Максима Сергеевича во многом мне неясна. Но он действительно проверял членов спецгруппы уже после начала ее работы. Я на секунду увидел картинку. Максим Сергеевич сидит в этом кабинете, перебирает личные дела. А потом — информация о Ведерникове. Уж не знаю, каким образом ее разыскали. Это мне память не объяснила. А вот то, что у Ведерникова имеются брат и отец, очень даже наглядно показала. — Вы знаете…— Игорь усмехнулся, а потом как-то виновато опустил голову. — Все знаете? — Все знать невозможно. — Я ответил спокойно, без иронии. — Вы рассказывайте. Не стесняйтесь. Раз пришли, значит, есть для этого весомая причина. — Хорошо….Я устроился на эту работу действительно заслуженно. Не знал о том, что у меня имеются такие родственники. Мама развелась с отцом, когда я был совсем маленьким и переехала в другой район… Ведерников замолчал, глядя невидящим взглядом в пустоту. — Да. И Вам она об отце ничего не говорила. И после развода взяла девичью фамилию. А потом вообще попросила родную сестру, которая работает в администрации вашего чудесного посёлка, выдать новые документы. В которых отца не указали. Вот так она стала матерью-одиночкой. Кстати, ради Вас же. Прекрасно понимала, что с отцом-уголовником ничего хорошего в этой жизни не добьёшься. Но Вам с детства хотелось разыскать второго родителя. Вы же помнили, что он был, хоть и смутно. Знаете, как говорят, благими намерениями выстлана дорога в ад. Вот у Вас так получилось. Вы нашли отца. Но гораздо позже. Когда уже устроились на завод. Оказалось, еще и брат имеется, успевший по малолетке сходить в места не столь отдалённые. Ваш родитель ухитрился жениться повторно. Вы не только разыскали родню, но и додумались на радостях рассказать им о себе все. В том числе, где работаете. А вот потом уже выяснилось, что папенька нежных чувств к Вам не питает. Как и брат, естественно. Но вы очень вовремя их нашли. С точки зрения, родственников, которые поняли, появилась дойная корова и можно теперь не переживать за кусок хлеба. Вам приходится их содержать, потому что и отец, и брат, пугают постоянно тем, что придут сюда, расскажут правду. Естественно, Вас попрут с завода за мое-мое. С такими родственными связями Вас тут быть не должно. И Вы ведётесь на этот шантаж. Кстати, да…Так называется то, что делает Ваш отец. Шантаж. Все верно рассказываю? Можете поправить, если что-то упустил. — Нет. Все правильно. — Ведерников, наконец, перестал изображать из себя хрен знает кого. В данный момент он выглядел просто как глубоко несчастный человек. Уставший и замученный. — Чу́дно. А что ж Вы сразу, в первый день ко мне не пришли? Это я про инженера нашего. Семью пока оставим в покое. Почему не сказали, что Маслов взял у Вас ключи от дачного домика? Ведь он мог остаться жив. — В смысле… Жив… А сейчас он, что? — Цвет лица Ведерникова в одну секунду стал белым. Потом слегка зеленоватым. — А сейчас он в некотором роде мертв. — Я вежливо улыбнулся. Будто сообщил нечто крайне обыденное. — О Господи… но как? Сердце? — Игорь Леонидович испуганно переводил взгляд с меня, на Комарову и обратно. Мне показалось, у него даже рука дернулась, чтоб перекреститься. Интересно, как только приходит какая-то задница, все атеисты быстро обретают веру. — Ага. Сердце. Но в большей мере — нож в нем. В этом сердце. Знаете, если в жизненно важные органы тыкать, чем не попадя, велик шанс отправить человека на тот свет.. — Он что? Его убили? — Игорь Леонидович натурально был готов впасть в истерику. У него даже голос зазвенел. Вот-вот заплачет. — Да. Но сейчас это темой для дальнейшего обсуждения не является. И говорить кому-то данную информацию запрещаю. Ясно? — Я встал из-за стола, обогнул его и замер рядом с Ведерниковым. — Ну, что ж… Спасибо за откровенность. Можете идти. Ведерников моргнул несколько раз подряд. Как — то испуганно и по-детски. — А… и все? — И все. По поводу работы так скажу. Вы — хороший специалист. Несмотря на обстоятельства, не считаю нужным подводить Вас под увольнение. Насчёт семьи и Маслова… Вы же не убивали Льва Ивановича? Ведерников от неожиданности моего вопроса икнул, а потом начал медленно клониться в сторону. Ему явно стало нехорошо. — Да ладно, ладно… — Я быстренько подтянул его за плечо, чтоб он не упал со стула. — Идите уже в отдел. Может водички все-таки? — Нет, спасибо… — Игорь Леонидович вскочил со стула, и, не оглядываясь, выбежал из кабинета. Кстати, достаточно резво для человека, который секунду назад был готов потерять сознание. Вот сразу после его ухода, я сообщил Комаровой, что мы срочно уезжаем. У Александры Сергеевны явно имелось очень много вопросов. Особенно, связанных с Ведерниковым. Прикол в том, что я не знаю, как на них ответить. Поэтому сделал умное лицо, заявил, мол, всему свое время и отправился искать Калинина, чтоб взять ключи от машины. Пока шел, думал, какого черта, твою ж, блин мать? Когда уже память нормально выдаст всю информацию? Потому что в данный момент меня очень, очень интересует, почему, а главное, с какой целью Максим Сергеевич сам планировал шантажировать Ведерникова.