Чарли прищурился, вглядываясь в массу темного плюща; он заметил толстый стебель, торчащий в футе над ним, встал на цыпочки, ухватился за него обеими руками и подтянулся, упираясь ногами в стену. Листья были скользкими, и ему потребовалось некоторое время, чтобы найти точку опоры. Феникс и Везувий смотрели вниз, и, проследив за их взглядом, Чарли увидел еще один стебель. Он казался недосягаемым, пока Саламандр, быстро карабкаясь рядом с ним, не раздвинул когтями листья. Под ними обнаружилась крепкая петля, и мальчик поднялся еще на один фут. Несмотря на холод, он сильно вспотел. Со стороны руин доносились голоса. Лорд Гримвальд и Ашкелан, должно быть, нашли Амоса. Похоже, они еще не поняли, где находится Чарли. Он облегченно вздохнул и, забыв где находится, вытер пот со лба, отпустив на мгновение плющ. В тот же миг, потеряв опору, мальчик со стоном рухнул вниз. — Простите! — прошептал Чарли котам. Они смотрели на него с нетерпением, а на их мордах ясно читалось разочарование. Хорошо, что он запомнил, где находятся опоры, и поспешно вскарабкался на то место, с которого упал. С помощью котов мальчик подтянулся еще на несколько футов и почти дополз до вершины, когда снова услышал голоса. Двое его преследователей ломились через кустарник совсем рядом. Сверхчеловеческим усилием Чарли влез на плоский верхний край стены, присел на мгновение на неровных камнях и, следуя примеру Огнецов, спустился на землю по другую сторону. Он лежал без движения, измученный и покрытый синяками, а коты, как обезумевшие, завывали и мяукали ему прямо в уши. — Дайте мне минутку, — простонал Чарли, — ведь мы теперь в безопасности. Но у него не было ни единой секунды. Бросив взгляд в сторону, он увидел сверкающий клинок, стоявший посреди дороги и преграждавший путь к бегству. Мечу Ашкелана удалось перелететь через стену. — Нет! — беззвучно закричал Чарли, подскочил как ошпаренный и через мгновение мчался быстрее ветра. Острый меч несся за ним, то рассекая воздух, то ударяясь о твердую мостовую. Огнецы скакали рядом, шипя и плюясь от ярости на стальной клинок, который, казалось, жил собственной жизнью. Должно быть, в конце концов, Ашкелан потерял контроль над своим смертоносным оружием. Возможно, оно могло двигаться только в непосредственной близости от хозяина. Так или иначе, но когда Чарли добрался, наконец, до Главной улицы, меч его больше не преследовал. Мальчик замедлил шаг. У него кололо в боку, перед глазами плыли кровавые круги, ноги почти не слушались, но, по крайней мере, он был жив. Огнецы проводили его до дома номер девять, а затем молча растворились в сумерках. Чарли устало поднялся по ступенькам к входной двери. Когда он вошел внутрь, то заметил, что на кухне, где обычно в это время хлопотала Бабушка Мэйзи, не горел свет. Где же она? Услышав голоса, доносившиеся с другой стороны прихожей, он приоткрыл дверь в гостиную и заглянул внутрь. Бабушка Бон и три ее сестры сидели в мягких креслах возле камина, созерцая пляшущие языки пламени, и угощались сдобными булочками. На кофейном столике в ожидании продолжения пиршества стояла тарелка с аппетитными кексами и пирожными. — Ой! — мальчик поспешно закрыл дверь. Но его успели заметить. — Чарли, зайди-ка сюда! — приказала Бабушка Бон тоном, не терпящим возражений. — Извините за беспокойство, все в порядке, — Чарли на цыпочках прокрался в темную кухню. — Нет, не ВСЕ в порядке! — крикнула двоюродная Тетя Лукреция, — вернись, неслух, сию же минуту! Чарли стиснул зубы. — Что им понадобилось от меня на этот раз? — пробормотал он, снова вернулся в гостиную и встал у порога. — Я просто хотел найти Мэйзи, — мальчик сделал попытку объяснить свое любопытство. — Она ушла за покупками! — отрезала Бабушка Бон. — Но уже вечер, — Чарли посмотрел на часы. Оказалось, что на самом деле сейчас только половина пятого пополудни. Он думал, что с тех пор, как покинул дом, прошло не меньше суток. Бабушка Бон презрительно фыркнула: — Она, наверное, заглянула по пути к Миссис Кэттл — торговке чайниками выпить чаю с тарталетками. Изрядно проголодавшийся Чарли тяжело вздохнул и с жадностью уставился на тарелку с пирожными, истекающими кремом и взбитыми сливками. Он просто поедал их глазами. Насмешливый голос Бабушки Бон отвлек его от напрасных мечтаний и вернул обратно на грешную землю: — Мэйзи оставила для тебя кое-что перекусить в холодильнике. Сердце Чарли упало. Он так хотел поесть чего-нибудь горячего. — Где ты был? — принюхиваясь, подозрительно спросила двоюродная Тетушка Юстасия, — от тебя пахнет гарью и дымом. — Сила ясновидения Юстасии сегодня явно не на высоте, — подумал Чарли. И тут до него дошло, что она над ним просто издевается. Наверняка тетя прекрасно знала о его путешествии в туннель и об Амосе с огненным факелом. — Пойду-ка я, пожалуй, тоже выпью чаю, — Чарли попятился к выходу. — Назад! Юстасия спросила, где ты был, отвечай. Немедленно, — слова Бабушки Бон пресекли его жалкую попытку к отступлению. Мальчик заколебался. Если они и так уже обо всем знают, то какой ему смысл отрицать очевидное и что-то придумывать? — Если вам так хочется знать, — решился он, — я был в «Кафе для домашних животных». Но, как вы знаете, по распоряжению Городского Совета его навсегда закрыли. Там был какой-то тип, он искал шкатулку. Я тоже туда зашел, но мы с ним ничего не нашли. Все четыре женщины оцепенели от того, что услышали и уставились на него в полнейшем шоке. Их губы сжались в тонкую линию, что говорило о крайнем недовольстве, а брови над черными пронзительными глазами угрюмо сдвинулись. Казалось, они на какое-то время потеряли дар речи. Увидев выражение лиц Бабушки Бон и тетушек, Чарли понял, что он сделал глупость и выдал себя с головой. Теперь на него начнется настоящая охота. Блуры хотели найти шкатулку до того, как отец Чарли вернется домой. Поиски превратились в смертельно опасную игру, и будущее Билли Грифа повисло на волоске. Как и жизнь отца Чарли Лайелла Бона. ГЛАВА 7 ОЛИВИЯ И ГОРГУЛЬЯ Тишина длилась всего несколько секунд, но за это время в голове Чарли пронеслось столько мыслей, что его сознание слегка помутилось. Он ясно представил малыша Билли, бесконечно блуждающего по зачарованным джунглям Графа Харкена; увидел деревянную шкатулку, инкрустированную перламутром, шкатулку, в которой хранился секрет, способный изменить жизнь всех, кого он знал. В сознание Чарли проник настойчивай голос Бабушки Бон, доносящийся как будто с далекого острова: — Очнись, парень, я, кажется, к тебе обращаюсь. Приди, наконец, в себя. — А я, а я, — потерянно бормотал мальчик, пытаясь сфокусировать внимание на бледном лице женщины, которая нависла над ним грозным коршуном и трясла его за плечи, больно впиваясь в них острыми длинными ногтями. — О чем ты сейчас думал? — спросила Бабушка Бон. — Ни о чем. — А ты что скажешь, Юстасия? — Бабушка Бон повернулась к своей ясновидящей сестре. — Он думал о Билли, — ответила Юстасия, — и о шкатулке. Чарли был потрясен. Оказывается, его ясновидящая тетя пребывала сегодня в отличной форме. — Я никогда не видел шкатулку, — стал оправдываться мальчик, — ну, ту коробку, инкрустированную перламутром, которую ты имеешь в виду, — сбивчиво и нескладно закончил он. — Чарли, где твой отец? — спросила Юстасия, встав рядом с Бабушкой Бон, чтобы заглянуть племяннику в глаза. — Я, правда, ничего не знаю. Я знаю не больше вас. Они с мамой наблюдают за дельфинами и китами. — Но когда ты о нем думаешь, что ты видишь? — Юстасия наклонилась так близко к Чарли, что он скривился от неприятного запаха, идущего у нее изо рта. — Ничего… — Мы прекрасно знаем, что у тебя есть дар, — не на шутку разозлилась бабушка, — мы знаем, что ты можешь увидеть отца в своем воображении, если хорошенько этого захочешь. Хватит притворяться и прикидываться дурнем. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — настаивал на своем Чарли. — Они никогда не должны узнать о лодке, — подумал он и заполнил разум образами ближайших друзей: Бенджамин и Спринтер Боб, Фиделио, Оливия и Лизандр, Габриэль Муар и его хомячки... — Ну? — Бабушка Бон выжидающе посмотрела на Юстасию. — Чепуха, — поморщилась ее сестра, — разум мальчишки заполнен всякой ерундой. Бабушка Бон злобно схватила Чарли за руку и потащила за собой на кухню, где усадила его за стол и заставила выпить залпом кружку холодного молока. Потом перед ним появилась тарелка с позавчерашним сыром и галетами, и Бабушка Бон коротко приказала: — Садись. Ешь. Потом мы поедем на прогулку. Ты едешь с нами. — Но..., — робко попытался возразить Чарли. — Никаких «НО», — отрезала она, делая ударение на втором слове.