Оливье похрустел горошинами, кивнул и заказал шесть бушелей гороха, сто фунтов свежего картофеля, два ящика спаржи, три ящика шпината, две дюжины бобов ванили, четыре ящика апельсинов и по три ящика манго, ананасов и бананов. – Вас никак все-таки разжаловали в грузчики? – спросил он, глядя на закатанные рукава рубашки Джо и запачканный землей жилет. – Не угадали, месье. Я всего лишь помогал разгружать товар, – ответил Джо. – Главный поставщик явился ко мне в пять утра и сообщил, что двое его рабочих заболели. Словом, нужны мои люди для разгрузки. В конторе у меня на тот момент был всего один служащий, и тот по горло занятый выпиской заказов. Пришлось закатывать рукава и спускаться самому. Парень и так засиживается допоздна. Пожалел я беднягу. – Скажите лучше, что затосковали по старым добрым временам, – усмехнулся Оливье. Джо, пойманный на вранье, засмеялся: – И это тоже… Но вы взгляните сюда. Он снял тряпку с плетеной корзинки. Оливье довольно улыбнулся. Внутри на подстилке из белого риса лежали угольно-черные, терпко пахнущие трюфели. – Пару дней назад выкопали во Франции, – с гордостью сообщил Джо. – Вы только посмотрите… почувствуйте, – сказал он, настойчиво пихая в руки француза крупный гриб. – Крепкий, мясистый, ни пятнышка. Лучшее, что предлагает «Перигор». Возьмете две дюжины? – Две? Вы спятили? Я возьму двенадцать! Деньги позволяют. Оливье поднес трюфель к носу, после чего нежно и мечтательно уставился на гриб: – Аромат… просто неописуемый. Так и пахнет постельными забавами. – Что с вас, лягушатников, взять? – покачал головой Джо. – Вечно у вас кухня рядом со спальней. – А к чему их разделять? То и другое – важные стороны человеческой жизни. Но откуда это знать человеку, который питается таким merde?[17] – Он указал на недоеденную сосиску в тесте, лежащую на ящике поверх скомканных бумажных листов. – Что в этом плохого? – спросил Джо, которому нравилось поддразнивать Оливье. – Добротная пища для добротного английского желудка! Джо питал слабость к сосискам в тесте, рыбе с чипсами и многим другим блюдам его детства, что не мешало ему иметь утонченный кулинарный вкус, не уступающий вкусам его друга. – Ба! У англичан нет ни желудка, ни языка! Друг мой, я приехал в Лондон не только готовить изысканные блюда, но и воспитывать вас. Учить ваших саксонских мулов понятию, что такое настоящая еда. И что я получаю? Мне возвращают филе. Оно, видите ли, плохо прожарено. Я готовлю говяжьи мозги – их никто не желает есть. К любому блюду требуют этот чертов вустерский соус. К любому! Им хоть камни подавай, эти англичане не почувствуют никакой разницы! – Вероятно, не просто камни, а с луковой подливой, – поддел француза Джо. – Приходите вечерком ко мне на кухню, и я покажу вам, что́ такое настоящая еда, – заявил Оливье, тыча пальцем в грудь Джо. – И ради Бога, приведите с собой женщину! А то едите как дикарь, живете как монах. Дайте мне их, – закончил он свою тираду, указывая на трюфели. – Насколько помню, двенадцать дюжин? – Нет! Я заберу все, что у вас есть! – закричал Оливье, успевший вспотеть. – Разве я могу пройти мимо такого сокровища? Или, того хуже, отдать на растерзание какому-нибудь английскому недотепе? – Оливье, вам доставить заказанное? – Все, кроме трюфелей. Их я заберу с собой. И до вечера. Жду вас ровно в девять! Джо с улыбкой смотрел вслед своему вспыльчивому другу. Он был доволен собой. Никто из щеголеватых парней, нанятых им в продавцы, не смог бы за считаные минуты продать целую тележку фруктов и овощей плюс корзину дорогостоящих трюфелей и получить персональное приглашение на обед от лучшего лондонского повара. Но с кем же пойти? Джимми был по горло занят приготовлениями к свадьбе. Может, Кэти согласится. Джо взял из ящика грейпфрут. Аромат этого фрукта был ему куда приятнее, чем самые дорогие французские духи. Он стоял посреди своего вместительного склада. Вокруг сновали грузчики, поднося ящики и корзины с заказами к телегам и фургонам. Поставщики размещали привезенные товары. Здесь же ходили, придирчиво выбирая фрукты и овощи, шеф-повара лучших ресторанов, отелей и клубов. Джо ощутил прилив гордости. Но стоило ему взглянуть на часы, которые показывали семь, и гордость сменилась чувством вины. Хозяину нечего делать на складе. Его место – в кабинете, среди груды бумаг. Он и собирался разгрести эту груду. Нарочно приехал сегодня пораньше. Но, как назло, старший продавец попросил помочь с разгрузкой. Джо не мог отказать этому человеку. Ему захотелось вновь ненадолго почувствовать себя обычным продавцом. Себе Джо пообещал, что всего на часик, а уже торчит здесь целых два. Но ему было никак не уйти отсюда. Он не помнил, когда в последний раз спускался на склад. Этого и не требовалось. Теперь его дни были заняты проверкой отчетов вместе с бухгалтерами, встречами с архитекторами и строителями, с которыми он обсуждал планы открытия новых магазинов. Джо скучал по складу. Ничто так не будоражило его, как волнующее искусство торговли. – Вот он где! – послышался крик. Поймали. Продолжая вертеть в руках грейпфрут, Джо обернулся. Перед ним стояли Джимми, его брат и правая рука, и светловолосая сестра Кэти. Она работала в самом крупном его магазине, находившемся в Челси. – Если забыл, за эту работу мы платим грузчикам, – сказал Джимми. – Немножко размялся, чтобы руки силу не теряли, – ответил Джо, чувствуя, что оправдывается. – Джимми, а давай подарим нашему братцу тачку. Пусть толкает ее по Хай-стрит и продает яблоки с апельсинами. Родные места, – поддразнила старшего брата Кэти. – Может, согласишься расстаться с грейпфрутом и покажешь мне новый магазин, которым я буду управлять? Кстати, мы должны были встретиться там полчаса назад. – Черт и трижды черт! Прости, дорогуша. Сейчас плащ возьму, и поедем. Джо вернул грейпфрут в ящик. Джимми и Кэти поспешили к лестнице. Идя за ними, он услышал оживленный разговор о новом магазине в Найтсбридже. Оба брата и сестра возлагали большие надежды на магазин, которому предстояло стать новым флагманом компании «Монтегю». Кэти ничуть не смущала должность управляющей такой громадиной. Ей уже исполнилось восемнадцать. Смышленая девчонка: быстрая, общительная, порой склонная к опрометчивым решениям. Иногда с ней бывало непросто, но только ей Джо мог доверить управление новым магазином. И не только потому, что она его родная сестра. Джимми в свои двадцать шесть изрядно поднаторел в торговле овощами и фруктами. Идея открытия магазина в Найтсбридже в основном принадлежала ему. Джимми хотелось открыть в Лондоне магазин, каких еще не было. Естественно, там станут продавать и всем привычные овощи и фрукты. Но изюминкой магазина станут экзотические овощи и фрукты, которых многие лондонцы никогда не видели. Например, черника, окра и тыквы из Штатов; киви, личи и кумкваты из Китая. Из тропиков сюда доставят гуайяву, папайю и другие фрукты; из Мексики – огненный перец и огромные арбузы, а из Индии – тамаринд и кокосы. Что касается Джо, ему просто хотелось быть самым лучшим в мире, самым современным и чутко реагирующим на запросы покупателей торговцем. Это был предел его мечтаний и амбиций. – …но латук, эндивий и шпинат – растения капризные, – услышал он голос сестры. – Слишком жарко – и они вянут. Слишком холодно – почернеют раньше времени. Как вы собираетесь их правильно хранить? У вас и места-то недостаточно… – Ты не трещи, а просто послушай. Слова не даешь вставить! Там будет система искусственного тумана. Джо придумал. Она сохраняет весь скоропортящийся товар. Кажется, его только что с грядки сорвали. – Система искусственного тумана? – повторила Кэти, толкнув Джимми в бок. – Будет врать-то! – Клянусь тебе, Кэт! – Джимми, а ведь это… – Она не смогла подобрать нужное слово; недоверие сменилось восторгом. – Взаправду? А придурки из «Хэрродс» знают? Они же от зависти полопаются! – Никто пока не знает. И ты держи язык за зубами. С открытием нашего магазин «Хэрродс» превратится в… – «Хэрродс» превратится в занюханную лавчонку, – вмешался Джо, дергая брата и сестру за уши. – Идем, покажу планы. Планы и чертежи будущего магазина лежали на массивном дубовом столе. Джо и Джимми подробно рассказали Кэти о том, что где разместится. Первый этаж – это большой открытый зал, с потолком, опирающимся на большие колонны, где будут продавать свежие овощи и фрукты; мраморная лестница, ведущая на верхние этажи, будет в дальнем конце зале. На втором расположится цветочный магазин, а также кондитерский, с большим выбором лучшего шоколада и конфет. Здесь же можно будет купить чай, кофе, табак и изысканные вина. Третий этаж займет ресторан, где посетители смогут перекусить и выпить чая. – Джо, какая прелесть! – воскликнула Кэти. – А каким будет убранство? Какие цвета? – Не буду пока распространяться. Могу лишь сказать: такого в Лондоне еще не видели. – Мод? – сразу догадалась Кэти. – Ну… не только. – А ты что успел? – Заказал фрески с изображением четырех времен года для стен первого этажа. Настоящие художественные шедевры! Мод со мной согласна. Она считает, что фрески сразу придадут магазину неповторимый и роскошный вид. Люди будут знать: такого больше нигде нет. – Джо, ты опять начудил? Это же магазин, а не музей. Джо поднял руки: – Знаю, сестренка. Знаю… но прибереги слова, пока сама не увидишь. Фрески того стоят. Благодаря им мы окажемся вне конкуренции. Представляешь? Люди приходят и от удивления разевают рот. – А как насчет белой плитки? Что в ней плохого? – спросила Кэти. – Получилась бы жуть. Они бы сделали зал похожим на скотобойню. – Полы там какие будут? – Вот полы будут из плитки. Но не белой. Голубой и зеленой. Со скрытыми отверстиями для слива воды. Так что твои девчонки-уборщицы не отвертятся. Не скажут, что грязную воду сливать далеко. Каждую плиточку тебе отдраят. Кэти довольно ухмылялась. Она была помешана на чистоте. В ее нынешнем магазине она уволила нескольких уборщиц за полосы на окнах и грязные полы, не желая слушать никаких оправданий. – А второй этаж? А ресторан? – допытывалась Кэти. – Павлины, – ответил Джимми. – Павлины? Они же все полы загадят? Братцы, вы никак спятили? – Я же не про живых павлинов говорю. Про картины, – торопливо добавил Джимми. Кэти поочередно взглянула на братьев. – Мне не дождаться, когда все это увижу сама, – призналась она. – Там работы закончились? – Почти, – ответил Джо. – Мод работает сутками, торопясь успеть до отъезда. В будущем месяце она отправляется в Китай. – Знаю. На прошлой неделе заходила ко мне в магазин в Челси. Наорала на маляров. Они, видите ли, перепутали цвет окантовки окон. – Кэти зажала между пальцами карандаш, изображая сигарету с длинным мундштуком, какие любила курить Мод. – Дорогая, я же говорила о цвете баклажана, – произнесла Кэти, подражая манере Мод. – Я велела им покрасить в цвет баклажана, а они выкрасили в чертов яркий фиолетовый! – Кэти схватилась за лоб и рухнула на пол, изображая обморок. – Вставай, обманщица. Мод так себя не ведет, – сказал Джо. – Может, с тобой и не ведет! Ты бы видел ее волосы! Совсем обкорнала себя! – Видел я ее волосы. Ну что, мы готовы? – Это все, что ты видел? – спросила Кэти, нахально улыбаясь ему с пола. – Ничего не понял, – признался Джо. – Так, мысли вслух, – пожала плечами Кэти и вскочила на ноги. – Мод говорила: она ждет не дождется, чтобы уехать в Китай. Сдается мне, она хочет скрыться от одного синеглазого дьявола. Имени она, правда, не назвала. Может, ты, случаем, знаешь, кто он? – спросила Кэти, в упор глядя на Джо. – Не знаю и знать не хочу, – торопливо ответил Джо, протягивая руку за сюртуком. – Поехали. – Хорошо! Я рада. – Кэти остановила брата, чтобы поправить ему галстук. – Потому что у меня есть для тебя кое-кто на примете. Она будет у Джимми на свадьбе. Чудесная девчонка из Степни.