– Он тебя знакомил? – Нет. – Может, отец рассказал тебе о помолвке? – Разумеется, нет. – Тогда в чем тебя обвинять? Ты просто ничего не знал. Ты выполнял свой судейский долг. Со временем… конечно, если такое время наступит… если он тебя спросит, ты сделаешь большие глаза. Скажешь: если бы знал, кто она, то никогда не настаивал бы на таком условии. – Ладно. Убедил. А теперь тебе лучше уйти. Тем же путем, каким пришел. Уилл, никто не должен тебя видеть. Никто. – Никто меня не увидит. Не волнуйся, Кам. Доведи эту игру до конца. Ради меня. Камерон встал, надел судейскую мантию. Друзья условились встретиться за обедом в «Юнионе». Потом Уилл ушел. Он испытывал неимоверное облегчение. Вскоре все это закончится. Гладко, без сучка и задоринки. Отец никогда не узнает, что Камерон умышленно так поступил. И уж тем более не заподозрит родного сына в устройстве всего этого. Уилл-младший превосходно сыграл свою роль. Извинился за прежнее поведение, радушно встретил девчонку. Отец на это купился. Уилл-младший шел по темному коридору, по которому обвиняемых вводили в зал суда и выводили обратно. Он чувствовал себя в долгу перед Камероном и знал хороший способ оказать судье ответную услугу. Как только он попадет в конгресс, то сделает все, чтобы Кам получил вожделенное место в Верховном суде штата. А когда в один прекрасный день он станет хозяином Белого дома, Камерона Имса изберут в Верховный суд страны. Каждому президенту необходим свой, надежный судья. Фиону окружали абсолютно белые стены с портретами великих людей. Их лица были суровыми и надменными. Ее взгляд переместился на американский флаг в углу и позолоченную печать Нью-Йорка. Она пыталась найти в этом величественном и холодном зале хоть какой-то намек на доброту и понимание человеческих слабостей. Она искала признак того, что люди, имеющие столько власти над жизнью других людей, сочетали эту власть с мудростью и терпимостью. Но лица членов суда были жесткими и бесстрастными. Кресло судьи пустовало, и это пугало ее. Имс ни за что не поверит ее словам. Стивен разозлил судью, Хилтон лишь усугубил положение, а сама она стала последней каплей. Он будет настаивать на судебном разбирательстве, после чего Ника вышлют в Англию. Фиона не заметила, как открылась дверь совещательной комнаты, а увидев, насторожилась. Имс занял свое место. Вокруг нее все напряженно ерзали. Зрители и газетчики вытягивали шеи, ожидая дальнейшего развития событий. Имс не заставил их долго ждать. Едва усевшись, он велел Фионе и Эмброузу подойти. Судья откашлялся, окинул притихший зал. – Вопреки тому, каким меня иногда рисуют в многочисленных мелких городских газетенках, – начал он, выразительно посмотрев на Нелли Блай, – я не лишен понимания и сострадания. В сердце Фионы зажглась надежда. – Я также готов признать, что в деле мистера Сомса была допущена ошибка. Услышав это, она ощутила слабость в ногах. «Сейчас все закончится, – подумала Фиона. – Сейчас он освободит Ника». – Мисс Финнеган, вы говорили, что мистер Сомс – ваш жених и что вы расцениваете его появление в «Слайде» как досадную случайность… Это так? – Да, Ваша честь. – Мистер Сомс, это правда? – спросил Имс, повернувшись к скамье подсудимых. Ник испуганно смотрел на Фиону. Она кивнула и тоже посмотрела на него, молчаливо предупреждая: не провали свой единственный шанс. – Прекрасно. Мисс Финнеган, я готов освободить мистера Сомса и передать на ваше попечение. Но при одном условии… – Да, Ваша честь. Я выполню любое ваше условие, – ответила Фиона, сияя от радости и счастья. Ее план удался. Она спасла Ника! Вскоре этот ужасный кошмар закончится. – Я настаиваю на том, чтобы вы вышли замуж за мистера Сомса сегодня. В моем зале суда. Это явится доказательством искренности ваших намерений. Несколько секунд в зале держалась мертвая тишина, а потом он взорвался. Стивен с Тедди заявили о неслыханности подобного требования, совершенно противоречащего всем законам. Имс крикнул им в ответ, что прекрасно умеет распознавать подвох и не позволит себя дурачить на глазах у своих коллег. Газетчики наперебой задавали вопросы Фионе, Нику и Имсу. Зрители оживленно переговаривались, замечая, что сегодня в суде поинтереснее, чем в театре Тони Пастора. Фиона стояла молча, оглушенная выбором, который потребовал сделать Имс. Краешком глаза она увидела какое-то движение. Это Ник пытался привлечь ее внимание, насколько позволяли наручники. Фиона подошла к нему. Останавливать ее было некому. Имс увяз в спорах. Двое приставов утихомиривали обвиняемого, который вскочил со скамьи и, судя по всему, приветствовал решение судьи. Двое других пытались успокоить зал. – Прекрати это. Немедленно, – сказал Ник. – Я такого не выдержу. – Выдержишь. – Ты что, спятила? – прошипел он. – Хочешь растоптать свою жизнь? И ради чего? Фиона, меня же не к виселице приговаривают. Присудят штраф. Я уплачу, и меня выпустят. – Ошибаешься. Тедди говорит, что тебя поместят в тюрьму и продержат несколько недель. Затем будет новый суд, и тебя вышлют. Вышлют. В Англию. Это ты понимаешь? – А ты понимаешь, глупая девчонка, что перечеркиваешь свою жизнь? Будучи замужем за мной, ты уже не сможешь выйти за Уилла! В некоторых местах такое возможно. Скажем, в Аравии, Африке, на островах Полинезии. Но только не в Нью-Йорке. – Я не хочу выходить замуж за Уилла. Николас схватился за голову: – Фиона, прошу тебя, одумайся! За эти двенадцать часов я и так вдоволь насмотрелся безумств и не хочу видеть еще и твои. – Николас… ты однажды женился на мне. Теперь я выхожу за тебя. – Тот брак был инсценировкой. Сама знаешь. А этот уже будет настоящим. – Ты тогда меня спас. – Сомневаюсь. – Спас. Нас с Шейми. Можешь мне верить. Сейчас я спасаю тебя. – Почему? – спросил Ник, подняв на нее глаза. – Потому что я люблю тебя, – пожала плечами Фиона, не найдя других доводов. Судебный пристав взял ее за локоть. – Простите мисс, общение с обвиняемыми запрещено, – отчеканил он, препроводив Фиону к судейской скамье. Имс, обалдевший от шума, снова взялся за молоток. – Порядок в зале! – рявкнул он. – Тишина! Еще одна такая вспышка – и я прикажу удалить всех из зала! – Восстановив тишину, Имс продолжил: – Советник, я готов поверить в историю мисс Финнеган. Взамен я требую от нее словесного подтверждения. Если мистер Сомс действительно невиновен, мне не останется иного, как освободить его, но насмехаться над нашим судом я не позволю. – Ваша честь… Фиона старалась говорить громче, но ее голос заглушил поток гневных слов Стивена, упрекающего судью и состав суда. Адвокат назвал это жестоким условием, которое на корню подорвет венчание в церкви, запланированное его подзащитным. Стивен цеплялся за соломинку, пытаясь любым способом заставить Имса изменить решение. – Гражданская церемония не препятствует религиозной, – возразил Имс. – Ничто не помешает им обвенчаться в церкви. У меня и в мыслях не было препятствовать этому. – Ваша честь! – крикнула Фиона. – Вы хотите еще что-то сказать, мисс Финнеган? – Я принимаю ваше условие. Мы оба принимаем. – Отлично! – кивнул Имс. – Даю вам два часа, чтобы привезти сюда необходимые документы, пока я рассматриваю другие дела… Итак, продолжаем. Следующий по списку… Признаёте ли вы себя виновным? Фиона, голова которой кружилась от усталости и потрясения, едва добралась до своего места. К ней тут же устремились трое репортеров, жаждущих подробностей, но Тедди со Стивеном их прогнали. Четвертой была Нелли Блай. – Тедди, мне нужно с ней поговорить, – услышала Фиона. – Не как газетчице, а как другу. – Тедди, я согласна, – сказала Фиона. Адвокат пропустил Нелли. Сев, она наклонилась к самому уху Фионы, чтобы никто не подслушал их разговор. – Фиона, что вы делаете? – спросила удивленная газетчица. – Уилл вас любит. Я же знаю, что любит. Я это поняла раньше, чем он. Я видела, как он обхаживал вас в «Юнионе», хотя потом и отнекивался. Я часто встречала вас вместе и знаю, какими глазами он смотрит на вас. Зачем же вы так больно бьете по нему? – Если я не выполню требование Имса, Ника убьют. – Фиона, здесь Америка. Никто его не убьет. Ну посидит немного в тюрьме. В худшем случае его вышлют. – Посидит немного в тюрьме? – сердито перебила ее Фиона. – А про каторжные работы вы не слышали? Его пошлют куда-нибудь в каменоломню, когда ему и кирку не поднять. Или заставят что-то тянуть в общей связке, пока не свалится. – Она представила Ника на каторге, и ее замутило от страха. – Нелли, у него сердце слабое, – сказала Фиона, удерживая подступающие слезы. – Ему едва хватает сил поднять картину. А там… землю рыть… или… или тачку с камнями толкать. Он и недели не продержится… Ее голос дрогнул. Слезы все-таки прорвались. Такого напряжения было не выдержать даже ей. Она едва не потеряла Ника, а теперь навсегда теряла Уилла. – Простите, Фиона, я не знала. Черт, перед каким выбором он вас поставил!.. Тише… Простите меня. – Нелли пыталась ее успокоить, а когда Фиона сумела взять себя в руки, газетчица встала во весь рост и крикнула судье: – Черт бы вас побрал, Имс! Сукин вы сын! Имс, говоривший с обвиняемым, умолк. У него вспыхнули щеки. – Что вы сказали? – Вы прекрасно слышали меня! Это цивилизованная судебная процедура или испанская инквизиция? – Да как вы смеете… – Я вам скажу, как это называется. Пародия на правосудие! Принудительное вступление в брак. Вы это знаете не хуже всех остальных, кто здесь собрался! – Довольно! – прогремел Имс, вскакивая со стула. – Говоря со мной в зале суда, извольте уважать если не меня, то представляемое мной правосудие! – крикнул он. – Пристав! Выведите из зала суда мисс Блай и всех репортеров. Немедленно! Протестующих газетчиков вывели. Имс продолжил рассмотрение дел обвиняемых. Фиона с помощью Тедди покинула зал суда через черный ход. Она торопилась за документами – своими и Ника – и не желала снова сталкиваться с газетчиками. Тедди пытался отговорить ее, утверждая, что требование Имса противозаконно. Устанавливать подобные условия и требовать их выполнения не дано никому. Адвокат обещал, что они со Стивеном во всем детально разберутся и обжалуют это требование. Им понадобится несколько дней. От силы неделя.