– Почему? – Чтобы устать. Иногда ему бывает не заснуть. Эмброуз кивнул. Имс вызвал первого обвиняемого – оборванного субъекта, который признал все обвинения. Затем вызвали двоих мужчин вполне приличного вида. Каждого спросили, есть ли у него адвокат, на что оба ответили отрицательно. Свою вину они признали. Далее настал черед Ника. Когда судья спросил у него про адвоката, Стивен Эмброуз поднялся с места и подошел к скамье подсудимых. Ник, сидевший с опущенной головой, удивленно посмотрел на него, потом перевел взгляд на скамьи для публики и вскоре нашел Фиону. Их глаза встретились. Глаза Ника были полны страха. Он попытался улыбнуться, но вместо улыбки получилась гримаса. Фиона с трудом удержалась, чтобы не броситься к нему и не обнять. Имс спросил Эмброуза, признаёт ли его подзащитный свою вину. – Ваша честь, он невиновен, – ответил адвокат. – Советник, я не настроен участвовать в вашей клоунаде. Мистера Сомса арестовали в «Слайде». Есть показания свидетелей, а также полицейских, производивших арест, – ледяным тоном произнес Имс. Эмброуз поднял руки с безупречным маникюром: – Я не оспариваю нахождение моего подзащитного в «Слайде». И тем не менее я утверждаю о его полной невиновности по всем предъявленным ему обвинениям. Ваша честь, произошла чудовищная ошибка. – Обычное заявление, – вздохнул Имс. В зале послышался смех. – Мой подзащитный мистер Сомс забрел в упомянутое заведение по совершенно невинной причине. Ему просто захотелось выпить, и он не распознал, что́ это за место. Мой подзащитный страдает бессонницей и имеет привычку гулять поздними вечерами по улицам. Физическое утомление помогает ему заснуть. Будучи иностранцем, он недостаточно хорошо знает все части нашего города и природу некоторых обитателей Нью-Йорка. Он и не подозревал, что оказался в заведении, имеющем дурную репутацию. Фиона затаила дыхание. Затея Стивена была рискованной. А вдруг Ник не впервые посещал «Слайд»? Вдруг кто-нибудь из обвиняемых сказал, что видел его там? Она посмотрела на этих людей. Некоторые усмехались, но молчали. – Мистер Сомс – уважаемый и добропорядочный член общества, – продолжил Стивен. – Обвинения, предъявленные ему, ложны. Законопослушного человека ошибочно арестовали… – Советник! – …и к тому же подвергли унизительному обращению. Я хочу, чтобы это было отражено в протоколе. – Советник Эмброуз, эта небылица меня не впечатляет, – заявил Имс. – Я навидался и наслушался всевозможных уловок с целью избежать наказания, и ваша стара как мир. Фиона вновь заплакала. Теперь Ника вряд ли что-то спасет. – Дорогая, только не плачьте. Не могу видеть ваших слез, – послышался эмоциональный шепот за ее спиной; это был Питер Хилтон. – Ваша честь! Ваша честь! – закричал он, вскакивая на ноги. «Боже, только не это!» – подумала Фиона. – Мистер Хилтон, не… – начала было она, но газетчик уже выбрался в проход. – Призываю к порядку! – потребовал Имс, постучав судейским молотком. – Не кричите с места, сэр. Извольте подойти. – Извините, – пробормотал Хилтон и засеменил в сторону судьи. – Что вы имеете сказать, мистер… – Хилтон. Питер Рэндалл Хилтон. Я веду раздел в газете «Нью-Йорк уорлд» – «Сплетни от Питера» – и… – Так что имеете сказать, мистер Хилтон? – А вот что. Мистер Эмброуз говорит вам правду! Произошла ошибка. Ужасная ошибка. Ник Сомс не является… ну, вы знаете, – сказал он. – Нет, сэр, не знаю. – Он не педик! Зал суда взорвался хохотом. Имс несколько раз стукнул молотком. – Да, Ваша честь, он не из этой публики, – утверждал Питер. – У него есть возлюбленная. Особа женского пола. Я не вправе называть здесь имена, но готов это засвидетельствовать. Фиона увидела свой шанс. Она встала и попросила разрешения подойти к судье. Имс разрешил, и она пошла на дрожащих ногах. Эмброуз называл свою уловку рискованной. Ее была еще рискованнее, а шанс на успех еще ничтожнее. Уилл разъярится, когда узнает, но иного выхода у нее не было. У Ника тоже. Откашлявшись, Фиона сказала: – Ваша честь, мистер Хилтон сказал правду. Мистер Сомс – мой жених. Вот уже два месяца, как мы помолвлены. Зал наполнился удивленными возгласами и загудел как улей. Имс сердито застучал молотком, угрожая посетителям удалением из зала. – Мистер Эмброуз тоже сказал вам правду, – продолжала Фиона. – Николас плохо спит и часто гуляет по вечерам, чтобы утомиться. Не представляю, как он мог забрести в заведение вроде «Слайда», но уверена: он бы и близко не подошел к этому месту, если бы знал. И еще я уверена, что он глубоко сожалеет о допущенной ошибке. Эмброуз испуганно посмотрел на Фиону. – Ваша честь… – торопливо заговорил он, но его слова потонули в общем шуме. Посетители возбужденно переговаривались. Газетчики, почуяв сенсационный материал, отпихивали друг друга локтями, пытаясь узнать имя Фионы, правильное написание фамилии Сомса и адрес его галереи. Рассерженный Имс что есть силы хватил молотком по столу. Удивительно, как рукоятка не переломилась пополам. – Советник! – заорал он. Его голос справился с восстановлением тишины лучше молотка. Имс собрал бумаги и встал: – Советник Эмброуз, вы и ваш балаганный спектакль начинают все больше меня утомлять. Объявляю короткий перерыв. К моему возвращению все должны снова сидеть на своих местах. И полная тишина в зале, чтобы я слышал каждую пролетающую муху. Я понятно выразился? Никто не решился ответить вслух. Собравшиеся молча кивали. Резко повернувшись, Имс удалился в совещательную комнату, шумно захлопнув дверь. По притихшему залу разнеслось эхо. Фиона вернулась на место, сев рядом с Тедди. Между ними вклинился Стивен Эмброуз. – То был очень мужественный шаг, – тихо произнес он. Фиона сокрушенно кивнула. Она надеялась спасти Ника, но, судя по всему, сделала только хуже. – Выше нос, – улыбнулся Эмброуз, заметив ее потухшие глаза. – Исход пока неизвестен, но если после наших заявлений Имс не отправит Ника на виселицу, досточтимому судье придется его освободить. Уилл-младший сделал большой глоток шотландского виски и удовлетворенно поморщился, чувствуя приятное жжение в горле. – Камерон, тебе известно, что ты гений? Гений, черт тебя побери! Камерон, положив ноги на стол, во весь рот улыбнулся другу: – Все идет довольно хорошо, даже если я сам говорю об этом. – Довольно хорошо? Лучшего хода процесса просто невозможно представить. Я и подумать не мог, что она явится сюда! – воскликнул Уилл-младший, развалившись на стуле и подняв глаза к потолку. – Надо же! Проторчать целую ночь в Гробницах и теперь здесь, в зале суда, вместе с педиками и преступниками! Мой отец будет вне себя от ярости! А что было после заявления Эмброуза о невиновности его подзащитного? – Потом Хилтон встрял, – со смехом ответил Камерон. – Уилл, я очень жалею, что тебя не было в зале. Он встал и на весь зал провозгласил, что Ник Сомс не педик. Я боялся упасть со стула. Камерон пустился рассказывать о выступлении Питера Хилтона. Уилл-младший внимательно слушал, удивленно кивая и не веря своей удаче. Все прошло как по нотам; лучше, чем он отваживался надеяться. Камерон сообщил ему, что в зале полным-полно газетчиков. Явились и несколько фотографов. Назревает грандиозный скандал. К вечеру, а может, и к середине дня все это дерьмо разлетится и покроет Фиону Финнеган с головы до пят! После таких заявлений отец наверняка порвет с ней. Одно дело жениться на уважаемой женщине из низшего сословия, но взять в жены ту, что путается с извращенцами… – …а затем, Уилл… ты не поверишь… она подходит ко мне и говорит, что помолвлена с Сомсом. Уже два месяца! – Что? – Она заявила, что они помолвлены, а Сомс забрел в «Слайд» случайно. Гулял, видите ли, чтобы спать лучше. Бедняжка страдает бессонницей. И дальше в том же духе ярмарочных балаганщиков. – Камерон презрительно махнул рукой. – Они всерьез думают, будто я вчера родился. «Это счастливейший день в моей жизни, – выслушав Камерона, подумал Уилл-младший. – Девчонка сама мне подыгрывает, и так усердно». – Послушай, Камерон… – Слушаю, – ответил судья, подлив ему виски. – А вдруг я ошибаюсь? Что, если отец простит ей эту выходку? – Тогда весь наш тяжкий труд и услуга, которую я оказал Мэллою, окажутся напрасными. Но ты не волнуйся, Уилл. Твой отец не решится ее простить. Особенно после газетной шумихи. – В его нынешнем сумасбродном состоянии все возможно, – сказал Уилл-младший, залпом проглотил виски и посмотрел на друга. – Я думаю, судья Имс, что нам представился редкий шанс раз и навсегда вывести мисс Финнеган из игры. И мы обязательно должны воспользоваться такой возможностью. Камерон посмотрел на него и кивнул. Уилл-младший убедился: друг понял его намек. Они с раннего возраста умели читать мысли друг друга. В детстве это помогало им сочинять правдоподобные истории, в школе выворачиваться, будучи пойманными на обмане во время экзаменов. Вместе они шли по жизни, вместе пойдут и дальше. – Если твой отец когда-нибудь узнает правду, он меня вздернет. – Не узнает. Откуда ему узнать? Я уж точно ему не расскажу. – Я вот о чем: он ведь узнает, что процесс вел я. Думаешь, он ни о чем не догадается? – А что он может сказать? Ты даже не знаешь, кто она такая. Ты когда-нибудь видел отца с ней? – Нет.