– Эээй! Здесь Финнеганы живут? Есть кто дома? Фиона подумала, что спокойный вечер – чрезмерное желание, в котором ей отказано. Она распахнула окно, высунула голову и увидела мальчишку. Это он барабанил в дверь. – Что тебе надо? – раздраженно спросила она. – Вы Фиона Финнеган? – задрав голову, спросил он. – Да. Чего ты хочешь? – Как же я рад, что нашел вас, мисс! Можете спуститься вниз? – Только когда скажешь мне, в чем дело. – Это жутко важно, мисс. У меня для вас срочное послание от одного парня. Глава 55 Часы показывали восемь утра. Усталая Фиона сидела на жесткой деревянной скамье в зале суда Нижнего Манхэттена. Ее лицо распухло от слез, одежда измялась после ночи, проведенной в Гробницах, тюрьме на Центр-стрит. Рядом сидел ее адвокат Тедди Сиссонс, занимавшийся покупкой особняка мисс Николсон, а также рекомендованный им адвокат по уголовным делам Стивен Эмброуз. – Такого просто не может быть, – твердила Фиона. – Я как только увидела мальчишку, сразу поняла: он в беде. Но думала, опять что-то со здоровьем. – Не может быть, однако происходит, – сказал Тедди. – И он в серьезной беде. Какого черта его понесло в «Слайд»? Это же притон порока. К таким местам нельзя подходить ближе чем на милю. – Но он подошел! – резко ответила Фиона. – И его там арестовали. А теперь вы должны его вытащить. Вы должны… – У Фионы перехватило горло, и она снова заплакала. – Тедди, сделайте что-нибудь! Вдруг его оставят в тюрьме? – Скорее всего, этого не случится, – сказал Стивен Эмброуз. – Пока совершенное им подпадает под категорию мелких правонарушений. Вероятнее всего, суд ограничится штрафом. – А если судья решит по-иному? Его отправят в тюрьму? – Нет, – хмуро ответил Тедди, протирая глаза под стеклами очков в роговой оправе. – Он же иностранец. Его вышлют из страны. Фиона заплакала еще сильнее. Тедди протянул ей свой платок. Эмброуз, щеголеватый, холеный, с бриллиантовым перстнем на пальце, сказал: – Главная беда – председательствующий судья… Камерон Имс. Он человек жестокий. С некоторого времени он ведет кампанию по очищению города от скверны. Закрывает игорные дома, бордели, места вроде «Слайда». Я тут переговорил с одним полицейским. Имс сильно надавил на Мэллоя, капитана полиции, проводившего облаву. Заставил не миндальничать с нарушителями. И его отказ освободить Ника под залог уже не предвещает ничего хорошего. Фиона закрыла глаза и откинулась на спинку скамьи. Кошмарный сон, от которого ей хотелось проснуться с тех самых пор, как Ник, попавший в Гробницы, ухитрился отправить мальчишку с запиской. Фиона поспешила в тюрьму, рассчитывая вызволить Ника или хотя бы увидеться с ним, но дежурный сержант не разрешил, сославшись на приказ капитана. Фиона надеялась, что Ник не пострадал, что его не оставили без еды и питья и там нашлось место для сна. У нее в мозгу звучали слова Тедди: «…иностранец… вышлют из страны». Случись такое, это уничтожит Ника. Он потеряет галерею и все, ради чего работал. Его насильно отправят в Лондон. К отцу, который его ненавидит и грозился в случае возвращения оставить без гроша. Там он будет совершенно один. Надолго ли его хватит? Ей на спину легла рука. – Дорогая! Что за чертовщина приключилась? У Фионы кольнуло сердце. Это был Питер Хилтон. – Ничего не говорите, – прошептал ей на ухо Тедди. – Слышал, минувшим вечером Ника арестовали. Причем не где-нибудь, а в «Слайде»? Заинтересовался злачными местами? – Я… Питер… Я не знаю… Сама не понимаю, что́ произошло. Здесь какая-то чудовищная ошибка. Фиону вновь захлестнули эмоции. По щекам покатились слезы. – Боже мой, дорогая! Значит, это он? Ник – ваш избранник. Слезы у вас прямо-таки ручьем текут. Женщина не станет плакать из-за мужчины, которого не любит. Я всегда знал, что у Макклейна нет шансов. – Питер, – устало произнесла Фиона, – мы не… Тедди пихнул ее локтем в бок, заставив умолкнуть. Питер ничего не знал о ее помолвке с Уиллом. Об этом знали только самые близкие, адвокаты Фионы и мадам Эжени, умевшая держать язык за зубами. Если кто-то восхищался ее кольцом, Фиона говорила, что это обыкновенная стекляшка, которую она купила ради забавы. Уилл хотел как можно дольше сохранить все это в тайне. Люди и так потом будут сплетничать об их женитьбе. Незачем раньше времени давать Хилтону пищу для сплетен, иначе пронырливый газетчик начнет рыть землю носом. Он разузнает и про платье, и про свадебный торт, и про ночную сорочку, которую Фиона наденет для брачной ночи. И не только разузнает, но и растрезвонит по всему Нью-Йорку. Она слышала, как Хилтон зашелестел блокнотом. Потом заскрипело перо его авторучки. Фиона оглянулась. Людей в зале суда прибавилось. Многие держали в руках блокноты. Фиона узнала Нелли Блай, приятельницу Уилла. Эта женщина вызывала у нее симпатию. Но эта же женщина несколькими абзацами могла уничтожить Ника. Фиона вдруг поняла: газетчики его распнут, даже если суд ограничится штрафом. Достаточно заикнуться, какая публика собирается в «Слайде», – и Нику конец. Разразится скандал. Отвратительный скандал. Люди из высших слоев общества, покровительствовавшие его галерее, отгородятся от него как от прокаженного. Галерею начнут обходить стороной. Это доконает Ника ничуть не меньше, чем тюремное заключение и высылка. Фиону охватила паника. У нее сдавило грудь. Сказав Тедди, что ей надо подышать воздухом, она вышла из зала суда. Ежась от утреннего холода, Фиона мучительно соображала, как ей поступить. Будь Уилл в городе, он бы подсказал. Но его в Нью-Йорке не было и не будет еще несколько дней. И вновь, как когда-то в Лондоне, Фиона ощутила себя беспомощной и раздавленной. На другой стороне улицы находилась юридическая контора. Взгляд Фионы наткнулся на секретаршу за окном. Та говорила по телефону. Ноги сами понесли Фиону через улицу. Надо позвонить Уиллу в отель. Возможно, его не окажется на месте, но попытаться стоит. – Прошу прощения, – сказала секретарше Фиона. – Мне нужно сделать крайне важный звонок. Разрешите воспользоваться вашим телефоном. Я вам заплачу. – Извините, мисс, но я не могу. – Я не стала бы вас просить, но от этого зависит жизнь моего друга. Женщина колебалась. – Ну хорошо, – наконец согласилась она. – Вы знаете номер? Фиона сказала ей название отеля, и через пару минут телефонистка соединила их с отелем в Питтсбурге. Секретарша протянула телефон Фионе. Фиона попросила администратора соединить ее с Уильямом Макклейном. К счастью, он еще находился в отеле и завтракал. Администратор сказал, что пошлет за ним. Фиона едва не расплакалась, услышав в трубке знакомый голос. – Фиона? Дорогая, что случилось? У тебя все в порядке? – Нет, Уилл, не в порядке. – Со слезами в голосе она рассказала о случившемся. Ответ Уилла был мгновенным и резким. – Фиона, послушай меня. Я хочу, чтобы ты как можно быстрее покинула зал суда. – Уилл, я не могу. Нику требуется… – Мне плевать на то, что требуется Нику! – отрезал Уилл. – Гробницы, суд – это не место для тебя. Отгородись от него и вообще от всего этого. Немедленно! Когда газетчики пронюхают, они будут смаковать каждую мелочь. Это плохо кончится не только для Ника. Отправляйся в поместье. Возьми с собой Шейми и Мэри. Я позвоню Эмили и сообщу о вашем приезде. Фиона, ты меня слышишь? – Да… да. Слышу, – помолчав, ответила она. – Я постараюсь побыстрее свернуть дела здесь. Если смогу, вернусь уже завтра к вечеру. Ни с кем об этом не говори. Ты меня поняла? – Да. Вполне. – Вот и хорошо. Мне сейчас пора идти. Сделай так, как я сказал, и все будет хорошо. Будь осторожна, дорогая. Я люблю тебя. – И я тебя люблю, – сказала она, и от этих слов ей свело рот, будто она хлебнула уксуса. – До свидания. – До свидания, Уилл. Его голос смолк. В трубке послышались щелчки. Фиона повесила наушник на стойку телефона, поблагодарила секретаршу и протянула ей доллар. На негнущихся ногах она вышла из юридической конторы. Уилл велел ей бросить Ника. Ее лучшего друга. Человека, спасшего ее, когда у нее не было никого. Теперь он сам попал в беду, и бросить его Фиона не могла, как не могла вырвать собственное сердце. Она вернулась в зал суда и села рядом с Тедди. Посетителей прибавилось. Скамьи быстро заполнялись. В это время дверь судейской комнаты открылась. Появился судебный пристав. – Встать! Суд идет! – пророкотал он. Фиона встала вместе со всеми. Из судейской комнаты вышел Камерон Имс в черной длиннополой мантии. Оглядев зал, он сел и стал читать список дел. Фиону поразило, насколько он молод, но еще сильнее ее поразило необычайно жестокое лицо судьи. Белокожее, с мальчишескими чертами, и одновременно непреклонное, лишенное хотя бы намека на сострадание. Прочитав список, Имс велел привести обвиняемых. Открылась другая дверь, и в зал ввели обвиняемых. Все они были в наручниках. Фиона вытягивала шею, стараясь разглядеть Ника, а когда увидела, едва не вскрикнула. Под левым глазом красовался синяк. Щека была поцарапана, а под носом запеклась кровь. Он прихрамывал. Пиджак на нем был порван. – Ник! – всхлипнула она, вскакивая с места. – Тише! – прошипел Тедди, стараясь ее усадить. Ник ее не слышал, а вот Имс услышал и сердито на нее посмотрел. – Уголовный суд Нью-Йорка приступает к рассмотрению дел, – провозгласил Имс и стал называть причины ареста обвиняемых. – Праздношатание, нарушение общественного порядка… – Мелкие преступления, – прошептал обнадеженный Эмброуз. – …непристойное поведение на публике, приставание к женщинам… и содомия. – А вот это уже серьезно. Это уже настоящее преступление. Тут штрафом не отделаешься. Если Ник не признает себя виновным, его ждет суд. Не знаю, почему Имс решил устроить показательное судилище. – Стивен, неужели мы ничего не можем сделать? Совсем ничего? – бледнея от страха, спросила Фиона. – Есть у меня одна идейка, – сказал Стивен. – Не самая лучшая. – Все равно какая. Надо пробовать. – Вы говорили, что Ник поздними вечерами гуляет по улицам? – Да. Часто.