– Универмаги «Мейсис» и «Кроуфордс». Сеть ресторанов «Чайлдс». – Они уже сделали заказы? – Пока нет. – (Майкл выпучил глаза.) – Но обязательно сделают! – не сдавалась Фиона. – На следующей неделе я встречаюсь с их закупщиками. Я угощу их чаем, и они после первой же чашки поймут: это то, что им надо. Мне требуется лишь придумать название. И упаковку, чтобы выделялась. Дядя, ты лучше помоги грузчикам, а я пойду задам задачку Нейту и Мэдди… – Идей у тебя – невпроворот. Одна другой чуднее, – проворчал Майкл, доставая из кармана рабочие рукавицы. – Не иначе как Уильям Макклейн втемяшил их тебе в голову. В следующий раз ты замахнешься и купишь чайную плантацию. Фиона промолчала. Уж лучше бы дядя не приплетал Уилла. Ей очень понравилась их тогдашняя прогулка. Но Уилл больше не давал знать о себе, и это ее огорчало. «Ишь размечталась», – мысленно отчитывала себя Фиона. Глупо ожидать, что человек его положения всерьез заинтересуется ею. Она не подошла даже уайтчепельскому лоточнику. Разрыв с Джо не только разбил ей сердце, но и нанес удар по ее уверенности. Фиона почувствовала себя заурядной, непривлекательной девчонкой. Отсутствие вестей от Уилла лишь укрепляло в ней это чувство. Устав спорить с племянницей, Майкл подошел к чайному фургону, вытащил оттуда тележку и покатил к ящикам. Фиона вернулась в магазин, где ее ждали друзья. Нейт покусывал карандаш и хмурил брови, разглядывая лежащий на дубовом прилавке эскиз, который сделала Мэдди. – Мэдди, какая красота! – воскликнула Фиона, бросив взгляд на эскиз. – Тебе нравится? – покраснев от похвалы, спросила Мэдди. – Он чудесный! – Я так рада. Вот только фон вызывает у меня сомнение. Хотела спросить Ника. У него замечательный глаз. Он ведь должен скоро прийти? Ты говорила, что позвала его на ужин. – Должен. – Фиона посмотрела на часы и нахмурилась, увидев, что уже половина седьмого. – Вообще-то, ему пора быть здесь. Не представляю, что́ могло его задержать. Ей вдруг стало тревожно. В прошлый раз Ник выглядел неважно, но уверял, что с ним все в порядке. И еще посоветовал не дрожать над ним, как наседка над цыпленком. Фиона и сама ловила себя на излишнем беспокойстве. Она постоянно волновалась: за Ника, за Шейми, за всех, однако ничего не могла с собой поделать. Слишком много дорогих ей людей она потеряла, чтобы не замечать чужих простуд и кашля и смотреть сквозь пальцы на проказы младшего братишки, лезущего черт знает куда. – Наверное, его маляры задержали, – сказала Мэдди. – Помнишь, он говорил, что на этой неделе они должны красить стены. А оставить их и уйти он не может. Потому и запаздывает. – Ты права. Теперь я вспоминаю. Значит, должен появиться с минуты на минуту. Успокоившись, Фиона сосредоточилась на эскизе Мэдди. Мэдди изобразила впечатляющую индийскую процессию. Впереди на белых слонах ехали увешанные драгоценностями махараджи. За ними шли женщины в сари, неся корзины чайных листьев. Замыкали процессию дети, игравшие с обезьянами и попугаями. Над махараджами реяло знамя, пока без надписи. – Здесь тоже что-то будет? – спросила Фиона, указывая на знамя. – Название чая, – ответил Нейт. – Его необходимо как-то назвать. Иными словами, мы должны создать марку. – Марку? – Да. – Нужно научить покупателей спрашивать твой чай, как они спрашивают другие товары известных марок. Например, если они хотят купить рутбир, то требуют «Хайрс», а если мыло – то «Айвори». Мы должны убедить людей, что твой чай лучше, чем недоразумение, которое они привыкли брать у своего бакалейщика. – И как мы придумаем название? – С помощью бумаги, карандаша и напряженной фантазии нас троих. Мэд, поделись с нами бумагой. Теперь начнем выписывать все полезные свойства твоего чая, все его достоинства, а потом посмотрим, не подойдет ли что-то из них для названия или запоминающейся фразы. Все трое принялись писать, делясь словами и найденными значениями. – Бодрящий… терпкий… бисквитный, – сказала Фиона. – Бисквитный? – удивился Нейт. – Это слово из чайного мира. Означает стойкий аромат, какой дает правильно высушенный лист. – Слишком специфическое. Продолжай искать. – Так… успокаивающий… будоражащий… – Успокаивающий или будоражащий? – уточнил Нейт. – Чай бывает тем и другим, – ответила Фиона. – Это же два противоположных свойства. – Да. Но по себе знаю: это так. – Медного цвета… сильный… дерзкий… – предложила Мэдди. – Освежающий… восстанавливающий… – назвал свои свойства Нейт. Все трое продолжали искать и записывать свойства чая, которые казались им подходящими для новой марки. Листы заполнились словами, однако нужное слово – броское и емкое – так и не было найдено. Нейт удрученно вздыхал, постукивая карандашом по прилавку. Он скосил глаза на лист Мэдди, затем потянулся к записям Фионы: – Фи, покажи, что́ успела насочинять? – Ничего особенного. Чепуха какая-то. – Неправда. Ты нашла хорошие слова. Нет, просто замечательные. Мэдди, посмотри. В левом нижнем углу Фиона написала слова «восхитительный» и «вкусный». Потом зачеркнула «вкусный», написав «вкусный чай». Далее она объединила слова, получив «вкусночай». Это подстегнуло фантазию Фионы. Она остроумно сыграла на том, что английское написание слова «чай» (tea) по звучанию совпадало с окончанием многих существительных (-ty). Результатом стали новые слова вроде «редкочай» (raritea) и «добротночай» (qualitea). – Думаю, название у нас уже есть! – возбужденно произнес Нейт. – Как насчет такого… Тэс-Ти (TasTea) – «вкусночай», являющийся «добротночаем» (qualitea)… и «доступночаем» (affordabilitea)… Нет, последнее не подойдет. Сочтут за намек на что-то дешевое… Какие еще слова можно выдумать? «Нужночай» (propertea), «тонкочай» (subtlety), «личночай» (personalitea), «честночай» (honestea), «враждочай» (hostilitea)… – «Враждочай»? – испугалась Фиона. – Нейт, кто станет покупать чай с таким жутким названием? – Нет… нет. «Особочай» (specialtea)! – крикнула Мэдди. – То, что надо, cara! – рявкнул обрадованный Нейт, целуя жену. – Итак, что у нас получилось? «Тэс-Ти» – «вкусночай»… «добротночай»… – …«честночай», непревзойденно освежающий «особочай»! – закричала Фиона. – Да! Да! Потрясающе! Мэд, ты сумеешь уместить все это на знамени махараджей? – Sì, sì. У меня достаточно места, – ответила Мэдди. – Ну вот, Фиона, твоя реклама готова! Можешь размещать ее в газетах, на щитах и омнибусах. Этот рисунок подойдет и для этикеток на пачках. – Спасибо вам обоим! Это так здорово! – воскликнула сияющая Фиона, крепко сжав руку Нейта. – Вы только представьте: моя собственная марка чая! Надеюсь, ее будут покупать. Сейчас в соседний дом заносят пять тысяч фунтов этого чая, за что родной дядя готов меня повесить. – Я ничуть не сомневаюсь, что чай пойдет нарасхват, – сказал Нейт. – Когда тебя поддерживает такое рекламное агентство, как «Брандолини и Фельдман», провал исключен. И что еще важно, – возбужденно добавил он, – марка чая – всего лишь начало, верхушка айсберга. Она предполагает не какой-то один сорт, а множество сортов под общей торговой маркой. – Да. Десятки разных сортов. – Только представь: два десятка сортов чая и все продаются под маркой «Тэс-Ти». Скромные чайные салоны, которые ты собираешься открыть, вскоре превращаются в модные заведения. Не успеешь оглянуться, как у тебя уже целая сеть! Представь: твоими чайными салонами и магазинами покрыт весь Нью-Йорк и Бруклин, Бостон, Филадельфия… – …а потом все Восточное побережье… наконец, вся страна! – воскликнула Фиона. – Ты ведешь оптовую продажу чая гостиницам, – продолжал Нейт. – И универсальным магазинам, – подхватила Фиона. – Железным дорогам и пассажирским кораблям, – добавила Мэдди. – А вы оба будете заниматься исключительно рекламами «Тэс-Ти», придумывая все новые картинки для газет и этикеток. И… – Это будет невероятный успех, – сказала сияющая Мэдди. – Для всех нас! Смеясь, Фиона взяла подругу за руку, и они принялись кружиться в вальсе по залу магазина… пока Нейт не остановил их танец, опасаясь, как бы они не рухнули на пол. Все трое видели только грядущие перспективы, поэтому никто не заметил мальчишку лет десяти. Тот остановился у самой двери и мял в руках шапку, терпеливо дожидаясь, пока эти странные взрослые обратят на него внимание. Потом, не дождавшись, подошел и подергал Нейта за куртку. – Прошу прощения, сэр, – сказал он. – Прости, сынок, – спохватился Нейт. – Я тебя и не увидел. Магазин уже закрыт, но, думаю, хозяйка сделает для тебя исключение. Что ты хочешь? – А Фиона Финнеган здесь живет? – Да. Это я, – ответила Фиона, которая не могла отдышаться после вальса. – Вам нужно пойти со мной, мисс. Прямо сейчас. Медлить нельзя, – сказал мальчишка, направляясь к двери. – Мальчик, постой. Куда я должна пойти? И кто тебя послал? – Меня зовут Стиви Мэкки. Моя ма велела идти к вам. Она сказала, что мистер Сомс, наш жилец, умирает. Фиона неслась по лестнице дома номер двадцать четыре на Шестнадцатой улице, перепрыгивая через две ступеньки. Все мысли о чае и чайных салонах начисто выветрились из ее головы. Сейчас ею владела только одна пугающая мысль. Мысль о том, что ей суждено потерять еще одного близкого человека. Ее лучшего друга. Они взяли кеб. Пока ехали, Стиви рассказал ей, что мать узнала о болезни Ника только сегодня. Подошло время платы за следующий месяц. Днем она спустилась вниз и постучала в дверь. Когда никто не ответил, она открыла дверь запасным ключом и вошла. Ник лежал в спальне и, по словам мальчишки, был очень болен. – Чем он болен, Стиви? – спросила Фиона, страшась услышать ответ.