Не получив ответа, Майкл потребовал еще виски. – Пропойца чертов! – пробормотала Фиона, продолжив наводить порядок. Она отчаянно нуждалась в дядиной помощи. Отскребать грязь и наводить блеск она умела. Эту тяжелую работу она знала в совершенстве. Но разговоры с банковскими служащими и кредиторами требовали иных знаний, а их у Фионы не было. Она успела пообщаться с двумя бывшими поставщиками Майкла – торговцами мукой и рыбой. Увидев магазин открытым, те зашли и стали требовать денег. Фиона заплатила дядины долги, надеясь завязать хорошие отношения с поставщиками, а также рассчитывая на возобновление кредита. Оба наотрез отказались. Где ей теперь искать новых? Даже если и найдет, как узнать, что они не запросили с нее втридорога? Фиона совершенно не знала ни стоимость провизии, ни то, что едят американцы. Как точно рассчитать нужное количество тех же круп? Сколько времени уйдет, чтобы распродать сорокафунтовый мешок овсянки? Неделя? А может, на неделю потребуется два мешка? Или десять? Сколько молока закупать на один день продажи? Сколько мяса и колбас? Сплошные вопросы и ни одного ответа. Ничего-то она не смыслит в торговле. Ровным счетом ничего. Походом в банк ее затея и закончится. Вчера, в понедельник, она уже была там и записалась на прием к президенту банка. До конца недели еще несколько дней, но разве это что-то изменит? Президент увидит перед собой неумеху и выставит за дверь. Фиона инстинктивно полезла в карман за синим камнем, подаренным Джо. Она всегда делала так, если была чем-то встревожена или напугана. Камня в кармане не оказалось, ведь она сама продала подарок Джо ростовщику. Ее охватило щемящее чувство потери. Фиона продолжала тосковать по Джо. Ей отчаянно не хватало его, особенно сейчас. Он бы точно знал, что делать. Он бы вмиг развеял ее уныние дружеским подкусыванием и поцелуями, заставил бы ее смеяться, как прежде. Мысли о Джо вызывали у Фионы боль. Казалось, она дотрагивалась до большой рваной раны и в очередной раз убеждалась, что та совсем не затянулась и продолжает болеть. И так будет всегда. Ну почему она не в силах его забыть, как он забыл ее в Ночь Гая Фокса? Часы на стене пробили полдень. А в Лондоне уже пять часов вечера. Джо выходит из конторы и отправляется домой. Где теперь его дом? Поди, такой же богатый, как у тестя. И носит дорогую одежду. Наверное, у него есть свой экипаж. Счастлив ли Джо, женившись на Милли? Фионе было мучительно думать, как Милли каждый день заглядывает ему в глаза, видит его улыбку, ласкает его. А она, Фиона Финнеган? Она уже никогда его не увидит. Возможно, Джо обедает дома. Или в каком-нибудь дорогом ресторане. Или… «В любом случае этот придурок не торчит по задницу в мусоре, его руки не перепачканы чистящим средством и ему не надо оттирать пол от соляной корки, в которую превратился вытекший маринад», – дерзко заявил Фионе внутренний голос. Ей хотелось рассердиться на эти слова. Злиться всегда лучше, чем грустить. Фиона пробовала убеждать себя, что ее не волнует ни местонахождение, ни занятия Джо, поскольку она его ненавидит. Но врать себе она не могла. Она по-прежнему любила Джо, невзирая на случившееся. И сейчас ей больше всех сокровищ мира хотелось, чтобы Джо вошел, обнял ее и сказал, что случившееся было чудовищной ошибкой. «Держи карман шире, дура!» – подумала Фиона. Усилием воли она прогнала мысли о Джо. У нее работы невпроворот. Некогда ей стоять столбом и жалеть себя. Надо красить стены. Фиона не представляла, куда идти за краской, но помнила, как в первый день видела возле соседнего дома банки с краской. Раз хозяин или хозяева красили свое жилище, значит подскажут, где продаются краски. Фиона решила немедля наведаться к соседям и спросить. Едва она вышла из магазина, к тротуару подкатил кеб. Дверца открылась, и оттуда выпрыгнул высокий блондин. В руках он держал корзину для пикника. – Николас! – закричала обрадованная Фиона. – Каким чертом тебя сюда занесло? – Соскучился по тебе. Хотя мы и договаривались встретиться в четверг, мне было не дождаться. Как здорово, что он приехал! От одной его улыбки у нее поднялось настроение. – А ты замечательно выглядишь, – сказала Фиона. Она не лукавила. Ник, как всегда, был безупречно элегантен. Возможно, бледноват только. – Зато ты выглядишь как маленькая чумазая старьевщица, – сказал он, стирая с ее подбородка пятно чистящей пасты. – Чем ты тут вообще занимаешься? Ник скользнул по ней взглядом, удивившись засученным рукавам и подоткнутому подолу. Потом заметил груды мусора, выложенные у стены, пустой магазин и объявление об аукционе, все еще красующееся в витрине. Он нахмурился: – М-да, действительность обманула твои ожидания. Я прав, старая форель? – Не совсем, – ответила Фиона, вспомнив странную манеру Ника награждать ее жуткими прозвищами. Старая туфля. Старая кошелка. Старая землеройка. Старая палка. – Что случилось? – Видишь ли… – вздохнула Фиона, – моя тетка умерла прошлой осенью. Дядя с тех пор запил и не просыхает. Магазин, сам понимаешь, побоку. Выплаты по закладной тоже. Банк распорядился магазин закрыть, а здание выставить на торги. Я записалась на прием к президенту банка. Хочу узнать, можно ли сохранить магазин, если заплатить все долги. Я и так уже потратилась на дядиных кредиторов. И все может пойти насмарку. Боюсь, как бы в банке меня не выгнали взашей. – Понятно. – А как твои дела? – Прескверно, – с лучезарной улыбкой ответил Ник. – Жилье я себе так и не нашел. Место для галереи – тоже. Где чересчур тесно, где мрачно и грязно, а где дерут три шкуры за аренду. И вдобавок час назад получил телеграмму. Оказалось, что все купленные мной картины… я на них ухнул практически всё, что имел… в Гавре погрузили не на тот корабль, и они поплыли в Йоханнесбург. На самый край этой чертовой Африки! Не представляю, через сколько месяцев они доберутся сюда. В отеле шумно. Еда гадкая. О настоящем чае здесь и понятия не имеют. А во что они превратили английский язык! И что ни американец, то жуткий грубиян. Фиона сочувственно улыбнулась ему: – Я успела возненавидеть Нью-Йорк. – Я тоже. На редкость отвратительное место! – с улыбкой ответил Ник. – Но когда мы сходили на берег, ты говорил… – Забудь о том, что я говорил. Нес какой-то бред. – Он обнял Фиону за плечи. – Ник, – вздохнула она, опуская голову на его плечо, – полный провал. – Грандиозный. – И что нам теперь делать? – Пить шампанское. Немедленно. Единственное лекарство от провала. Фиона занесла корзину в магазин и сказала, что ей нужно сходить к соседям и узнать, где те покупали краску. Ник вызвался пойти вместе с ней. Подойдя к двери, они услышали громкие спорящие голоса. Мужской голос явно принадлежал уроженцу Нью-Йорка. Женский намекал на то, что английский язык для нее не родной. В Уайтчепеле так говорили итальянские эмигранты. Фиона собралась было постучать, но решила не вклиниваться в спор. Однако ее увидели в окно. Дверь распахнулась. На пороге стоял приветливый молодой человек. На его подтяжках и галстуке был один и тот же узор пейсли. – Входите, не стойте на пороге! Меня зовут Нейт. Нейт Фельдман. А это моя жена Маддалена. Красивая черноглазая женщина в заляпанной краской белой блузке и синевато-серой юбке подняла голову от чертежного стола и махнула неожиданным гостям. Ее роскошные черные волосы были собраны на затылке в узел. Фиона представилась, затем представила Ника. – Я… зашла узнать… где тут продают краски. Малярные. Я ваша соседка. Привожу в порядок… дядин магазин. Несколько дней назад увидела возле вашей двери банки из-под краски… Надеюсь, мы не помешали… – Вы слышали крики? – со смехом спросил Нейт. – Не волнуйтесь. Это мы так работаем. Сначала кричим и орем, затем в дело идут ножи и пистолеты. Побеждает тот, кто останется в живых… – Он посмотрел на недоумевающие лица Фионы и Ника. – Я же шучу, гости дорогие! Это шутка такая… А если серьезно… Как вам такая идея. – Нейт изобразил в воздухе очертания большого плаката. – Я нарисую фургон. Над ним будут слова: «СЕЛЬТЕРСКАЯ ВОДА ХАДСОНА». Кучера я нарисую так, что он наклоняется с сиденья и говорит вам, покупателям: «Эта водица шипит и пузырится. Желудку поможет, коль с ним беда случится…» Рисунок уже есть. Мэдди, покажи гостям… Видите? Как по-вашему, сработает? – Конечно сработает, – ответил Ник. – Иллюстрация очень захватывает. – А слова? Хотите… – Нейт! Ты до сих пор не предложил гостям сесть! – упрекнула мужа Маддалена. – Простите! Пожалуйста… располагайтесь. Он указал на диванчик, заваленный афишами и оттисками. Чтобы сесть, Фионе пришлось сдвинуть одну из афиш. – Извините нас за беспорядок, – продолжал Нейт. – У нас тут и мастерская, и дом. Решили начать собственное дело. Открыли свое рекламное агентство. Только-только открылись, потому и хаос. – Мистер Фельдман, какой замечательный рисунок, – сказала Фиона, разглядывая плакат. – Ради бога, зовите меня просто Нейтом. – Нейт… мне так понравилась эта картинка! В верхней части плаката шла крупная надпись: «КРЕКЕРЫ-ЗВЕРЮШКИ ОТ УИТОНА – ПРИКЛЮЧЕНИЕ В КАЖДОЙ КОРОБКЕ!» Рисунок изображал детскую, где несколько ребятишек открыли коробку с крекерами, а те, выпрыгивая наружу, превращались в настоящих зебр, тигров и жирафов. Звери кружились по комнате, катая на себе детей. Фиона знала: Шейми было бы за уши не оттянуть от таких крекеров. – Должно быть, компания Уитона теперь едва успевает продавать свои крекеры, – сказала она. – Понимаете… – замялся Нейт, – эту рекламу мы им еще не предлагали. – Мы вообще пока ничего не предлагали, – сказала Мэдди, выходя из-за стола. – Открылись всего неделю назад. Новички на рекламном рынке. Не создали себе клиентуру. – То, что вы видите, было сделано с расчетом на будущее, – пояснил Нейт. – Прошлись по конторам компаний. Везде предлагали первую рекламу сделать бесплатно. Если она привлечет покупателей, за вторую нам уже заплатят. – Тяжеленькое у вас начало, – сказал Ник. – Да. Но скоро мы получим настоящие заказы, – с оптимизмом произнес Нейт. – У нас осталось много знакомств по прежним местам работы. Я работал в фирме Петтингилла. Мэдди – в рекламном бюро Уолтера Томпсона. Мэд, ты согласна, что очень скоро мы заявим о себе? Мэдди кивнула и улыбнулась мужу. Фиона увидела в ее глазах надежду, но с оттенком тревоги. Похоже, реальное положение дел отличалось от слов Нейта. – Я совсем забыл о правилах гостеприимства, – спохватился Нейт. – Не желаете ли перекусить и чего-нибудь выпить? – Ой, Нейт, caro[9], я… еще не ходила в магазин, – смущенно призналась Мэдди, поворачиваясь к Фионе; щеки у итальянки пылали, как у провинившейся девочки. – Мы были так заняты, что я совсем забыла. Фиона догадалась: у Мэдди и Нейта было туго с деньгами. – Спасибо за предложение, но мы зашли на минутку, – торопливо сказала она. – Мы… я… магазин… Ник спас положение: – Думаю, мы избавим Мэдди от походов в магазин и прочих ненужных хлопот. Я приехал к Фи в гости, захватив целую корзину разной снеди и две бутылки лучшего сорта «Вдовы Клико». Предлагаю сделать творческий перерыв, отправиться к Фионе и разделить с нами трапезу. Даже настаиваю. Недопустимо, чтобы это гастрономическое богатство испортилось и оказалось на помойке. Особенно если вспомнить о множестве голодающих детей в… хм… – Он махнул рукой. – Словом, везде, где нынче водятся голодающие дети. Фиона заставила супругов согласиться. Исчерпав запас вежливых отказов, те сказали «да». В магазине Ник открыл корзинку и достал оттуда икру, салат из омара, куриное заливное, копченую семгу, хлеб, фрукты и небольшие аппетитные кексы. Помимо еды, в корзине лежали фарфоровые тарелки, серебряные столовые приборы и хрустальные бокалы. Все это было рассчитано на четверых, однако количество еды вдвое превышало число участников импровизированного пикника. Столом служил отдраенный Фионой прилавок. Их разговоры продолжились за едой. Нейта и Мэдди живо интересовало все, что касалось Ника и Фионы. Прежде всего их планы на ближайшее время. Затем Нейт прочел Фионе целую лекцию о новой науке, называемой рекламированием. Он говорил о силе и значимости рекламы. Имя производителей товаров и владельцев магазинов обязательно должно быть у публики на слуху. Когда Фиона откроет магазин, ей обязательно нужно позаботиться о рекламе. Она пообещала супругам стать их первой платной заказчицей. Ник добавил, что вторым будет он. Пока они ели, вернулись мальчишки с внушительным бумажным пакетом пончиков. Фиона тут же забрала у них пакет, объявив, что это десерт, а сначала надо поесть что-нибудь более существенное. Иэн побежал наверх за дополнительными тарелками. Шейми обнял Ника и сказал, как он рад, что тот еще не умер. – Не спрашивай, – шепнула Фиона, поймав испуганный взгляд Ника. Шейми по корабельной привычке назвал Ника папой. Фиона объяснила Нейту и Мэдди, что им втроем пришлось пуститься на некоторые хитрости. Накормив и уложив Нелл, в магазин спустилась Мэри. Ник церемонно подал ей бокал шампанского. Подошел Алек с готовым цветочным ящиком и удивился преобразившемуся магазину. – Спасибо, Алек, – сказала Фиона, накладывая ему еды. – Очень надеюсь, что старалась не для какого-то нового владельца, – с тревогой добавила она. Мэри в очередной раз отмела ее тревоги, а Мэдди, покончив с едой, глазом художника оглядела стены и сказала, что кремово-бежевый цвет будет для них намного выигрышнее, чем нынешний белый. Она дала Фионе адрес местного магазина, торгующего красками, и написала, какой оттенок спросить. Иэн и Робби вызвались туда сходить. Мэдди посоветовала перед покраской вымыть стены. Увидев ведро с мыльной водой, итальянка засучила рукава и принялась за работу. Растроганная Фиона попыталась ее остановить, сказав, что сама займется стенами. – Тогда мне придется продолжить работу с мужем. Я уж лучше стены помою, – заявила Мэдди. Изобразив обиду, Нейт схватил тряпку и принялся начищать дверную ручку. Ник, полный энтузиазма, но не имеющий практических навыков, схватил швабру и стал водить ею по полу, но только размазал грязь. Пока все смеялись над усилиями Ника, Фиона почувствовала, как с ее худеньких плеч свалилась часть груза. Впервые за неполную неделю ее нью-йоркской жизни она была по-настоящему счастлива. Пусть события разворачивались не так, как ей представлялось, пусть родной дядя – не помощник, а лишь помеха, она уже не отчаивалась. У нее есть чудесное семейство Манро, особенно Мэри, свято верящая в успех ее затеи. У нее есть замечательный Ник и новые друзья. Все они верили в свои мечты и не унывали. Если Мэдди и Нейт рискнули прежним благополучием ради собственного дела, если Ник не оставлял попыток найти помещение и открыть галерею, у нее тоже получится с магазином.