– Я работаю на Совет Пяти, придурок! Немедленно открывай! Глава 42. Охота на щенков К счастью применять пси-способности, чтобы выбить окно мне не приходится. Нехотя Шон Мэддин отпирает дверь, и мы с Шейлой и канисом набиваемся в слишком тесную для такого количества пассажиров кабину. – Эй! Тут слишком мало места! – возмущается Мэддин. – Вы мешаете мне управлять харвестером! – Можешь прогуляться пешком, – предлагаю ему небрежным тоном, но что-то он не торопится освободить место оператора. – Твой железный кобель сломал мне харвестер, – возмущается он. – Только не говори, что это та самая полудохлая слепая псина, что жила под крыльцом твоей хижины. Брех угрожающе рычит, а я молча выбираюсь наружу и подключаю соединительную трубку, после чего харвестер возобновляет движение, и мне приходится его догонять и запрыгивать на ходу. – Ты что творишь, утырок? Мэддин только гнусно смеется. Затем принимается ныть, что не выполнил план, и его оштрафуют. – Из-за вас у меня заберут харвестер! – гундосил он, не забывая жадно посматривать в сторону Шейлы. – Не переживай, я передам Цю Синю, что ты нам помог, – усмехаюсь я. Мы выскакиваем на дороге, не доезжая до поселка, и Меддин, ругаясь что зря потратил топливо, возвращается на поле. – Мерзкий тип! – кривится Шейла. – Смотрел на меня так, словно я голая. Я лишь усмехаюсь. До окраины поселка мы добираемся за двадцать минут, а Брех без проблем находит нашу старую хижину. Она по-прежнему существует, но в ней никто не живет. Канис прижимает уши, подворачивает металлический сегментированный хвост и наотрез отказывается подходить ближе. Рычит. – Что с ним? Ари, ты уверена, что стоит подходить ближе? – беспокоится Шейла, пытаясь успокоить каниса. – Он здесь погиб… – ухожу одна вперед. Сразу видно, жить здесь нельзя. Крыша провалилась, крыльцо сгнило и рассыпается серым крошевом, под завалившимся навесом виднеется силуэт проржавевшего харвестера. вокруг только тлен и запустение. И до того убогая лачуга теперь кажется окончательно покинутой. Неожиданно на меня накатывает. Горло перекрывает, и я не могу сделать вдох. С большим трудом мне удается сделать вдох, и одновременно вырывается всхлип. Я стою, а слезы так и катятся сами по щекам, и я не могу их не остановить, ни объяснить… – Ари, что там? – окликает меня Шейла, и я украдкой вытираю глаза. – Придется искать другое жилье. Здесь не получится остановиться, – стараюсь, чтобы голос звучал как обычно. – Можете погостить у меня, – раздается голос со стороны навеса. Мне навстречу, вытирая руки засаленной, тряпкой выходит Питер Элид. На вид он почти не изменился, разве что морщинок прибавилось в уголках глаз, да волосы из черных стали цветом соли с перцем. Он отрастил усы, отпустил аккуратную бороду, но ему удивительно шло. Уютный и какой-то… родной. – Дядя Питер! – выдыхаю я, и губы сами растягиваются в широкой улыбке. – Ари, деточка! Ты ли это? Я уже и не чаял повидаться. Обнимешь старика? Он раскрывает руки для объятий, и я, как бывало в детстве, с радостью его обнимаю в ответ. Час спустя мы сидим и завтракаем у него на кухне. Нехитрая домашняя еда кажется мне верхом кулинарного искусства. Для Питера не секрет, кто я такая, но оказалось, слухи ходили разные. Я посмешила его рассказом о том, как мы обманули Мэддина, дела которого в последние годы шли не так хорошо, как раньше. С тех пор как его папашу уличили в мухлеже с нормативами. Питер рассказывает, как они жили все эти годы и заваливает меня вопросами, довольный Брех лежит у порога, наслаждаясь большой мосластой костью, а Шейла тихонько слушает наш разговор, лишь изредка вставляя замечания или дополняя мои ответы. После нашего отлета мама оставила ему достаточно средств, чтобы он улетел с Кантры. Откуда они у нее взялись, я так и не поняла. Возможно, выдал отец. Но Питер предпочел остаться, открыл мастерскую по ремонту харвестеров и помогал жителям поселка чем мог. Даже нанял пару мальчишек постарше, обучая их столь полезному делу. – Теперь я уважаемый человек, Ари, – хвастается он. – Но ты ведь не навестить старика сюда прилетела, так? – Так дядя Питер. Прости, всего сказать не могу, но у меня неприятности. Нужно пересидеть, пока отец разберется с ними. – Тогда можете остановиться у меня. Это не вызовет подозрений. Ко мне сейчас часто прилетают из соседних поселков заказать детали. У меня отлажены поставки. – Спасибо. Питер, у тебя найдется скайрос, такой, чтобы можно было возить Бреха. И второй вопрос: где сейчас больше вероятности встретить стаю диких канисов. – Ты что это задумала, мелочь? – Нам нужен щенок. – Ты ведь знаешь законы? Вывозить канисов с Кантры можно только по квотам при наличии разрешения. – Разрешение будет, не сомневайся. Нам нужен всего один, и надо присматриваться. – Ты считаешь, что… – Да. Иногда у отдельных особей возникает особая ментальная связь с человеком. С псиоником. – Как у тебя с ним? – Питер указывает подбородком на Бреха. – Не совсем, но вроде того. Связь можно установить только с маленьким щенком, а Брех мне достался уже старым. Ты ведь поэтому так переживаешь? Шейла молчит некоторое время, а затем неуверенно кивает. Отец привез мне щенка, когда мне было семь. Стоило посмотреть ему в глаза, и мы… Я не знаю, как объяснить. Я чувствовала его, а он меня. Я могла поделиться с ним мыслями. Он всегда защищал меня. Делился хорошими эмоциями, если было грустно. Не то что он понимал меня как человек, но… Когда его не стало, я словно лишилась части себя. Эта ментальная пустота гложет меня до сих пор, вот уже несколько лет… Проклятье, Ари! Я никому не рассказывала. – Теперь я понимаю, почему из тысяч домашних питомцев самых разных видов, тебе понадобился именно этот. Я подозревала и немного изучила закон. – И все равно затея рискованная, что если канисы вас разорвут. Стаей они очень опасны, особенно когда охраняют сук со щенками. Вы знаете, почему был принят закон, запрещающий вывоз? – Нет, – мотает головой Шейла. – Расскажите, пожалуйста? – Слушайте, девочки. Многие охотники погибали из-за собственной самонадеянности. Канисы умеют ловко координироваться, поэтому иметь с ними дело непросто. Они обходили ловушки, оповещали друг друга об охотниках, действовали слаженно, нападали из засады, сами заманивали охотников в ловушку… – Ментальная связь? – Она самая. В итоге методы охотников становились все жестче, в то время как пойманные канисы плохо приживались на других планетах. Мало кто знал, как правильно с ними обращаться. Это ведь не домашний пушистик, это боец. Но еще больше особей гибло во время охоты и при транспортировке. – Но с кем они воюют? – иронично вставляет Шейла, оторвавшись от чашки с ароматным шраем. – Роль канисов на Кантре – уничтожать единственного природного врага хакса – белую тлю. Эти создания плодятся, почти как когда-то кролики на Итерре. А канисы любят лакомиться их кладками, да и ловить взрослых особей тоже. Вы знали, что белая тля ядовита для человека? Взрослые особи выделяют токсин, который может убить мгновенно. Зараженный хакс тоже лучше не трогать, в производство он не годится. Как только из-за вольной охоты поголовье канисов сократилось, снизилась и выработка злака. Кантра едва не потеряла весь урожай. Тогда власти и издали закон, запрещающий уничтожение канисов, но понадобилось несколько циклов, чтобы восстановить прежний баланс. – Канисы снова расплодились? – Да. К счастью, в их полуразумной среде существуют механизмы контроля рождаемости. Пищи было много, и щенков рождалось тоже. – Не помню ни одного случая нападения на сборщиков урожая, – возражаю я. – Это, потому что наши поля в цивилизованной местности, а канисы предпочитают жить среди дикой поросли к северу. К тому же сытые они никогда не нападают на другие формы жизни, – поясняет Питер. Наговорившись, мы отправляемся спать. Питер выделил нам целую комнату в новом доме. Он так и не женился, но кто-то у него явно был. В доме чувствовалась женская рука. – Забавный дядька, – улыбается Шейла. —Твой родственник? – Друг. Он сильно помогал нам, когда мы тут жили. – Ари, а как так получилось, что дочь и жена самого Адолфо Кастильеро прозябали в нищете целых тринадцать лет? В голове не укладывается. – Мама протектор, она нашла способ спрятаться, когда они с отцом поссорились. Тогда ей многое казалось неприемлемым, но пожив простой жизнью, она поняла, почему отец бывает жестким, принимает законы, которые многим не нравятся, и строго карает людей. Взгляд на жизнь с разных сторон очень помогает. – Ясно… Ладно, я спать, – Шейла отворачивается к стене, накрываясь цветастым лоскутным одеялом ручной работы. – Да, но прежде я должна показать тебе одну технику, она позволит нам укрыться от поисковиков. Боюсь, что очень скоро нас начнут искать. Меня будет сложнее найти, а тебя… – Итан… – в ужасе вскидывается на своей койке Шейла. – Он сможет найти тебя через астрал?! Девушка кивает – Я помнила все эти циклы об унижении, но и не вспоминала про пси-связь, что нас соединила. Не думала, что могу понадобиться, такому как он. Вообще, надеялась, что промо меня больше не вспомнят, – Шейла грязно выругалась и ударила кулаком подушку. – Тогда ты просто обязана от него закрыться. Тебе будет немного не по себе по началу, но это дело привычки. Главное не отпускать прикрытие, заново его будет развернуть сложней. Так мама сказала, – виновато развела я руками. – Показывай, что делать, Кастильеро. Я сама не обладала подобной техникой, но запомнила, как следует, все, о чем говорила Дебора. И, кажется, Шейла понимала, о чем я говорю. – Обалдеть, Ари! Это просто… У меня нет слов! Чувство, правда такое, словно я воздушный шар и сейчас взлечу. Даже ходить сложно, но… Я действительная долбаная невидимка в астрале! – рыжая еще долго делилась впечатлениями.