– Болтливость —один из побочных эффектов, – глумилась я. – Прикрытие работает и на меня тоже? Ты уверена? – Кажется, да. Видишь ли, у нас нет кровной связи, как у тебя с мамой. Там эффект был безусловный и нарастающий. А у нас так не выйдет, но пока ты от меня в радиусе пятидесяти шагов, то попадаешь в отражающее поле прикрытия, так что держись рядом. Обалдеть! – продолжала радоваться она. – Ну и прекрасно, – я поморщилась, осторожно укладывая руку рядом. Боль потихоньку возвращалась, утром придется принять новую порцию обезболивающих. – Так, Кастильеро! Ты дурная? – Чего тебе еще? – Ты почему Питеру про руку сразу не сказала? – Незачем ему знать. Сутки еще потерплю, а там… – А там кони двинешь. Прекрасно! Ты же понимаешь, что я не медик. Твою рану должен осмотреть профессионал! Да ты держишься на одних анаболиках, но к утру их действие закончится! Рыжая была права на сто процентов, но я не хотела светиться лишний раз. Любой медик, который узнает, кого он лечит, сдаст меня в тот же миг. А он узнает, в карте будут мои данные. – Отвали! – послав Шейлу, отворачиваюсь к стенке. Мне кажется, что я не успеваю смежить глаз, как надо мной нависают Питер и злорадствующая ар Аззор. – Вы чего? – хриплю пересохшим горлом. – Дайте поспать! – Утро уже, ты собиралась за щенком ехать, – иронично напоминает мне Питер. Пытаюсь сесть, но боль пронзает плечо так сильно, что я вскрикиваю от неожиданности. – Ну что я говорила? Ты еще и стонала полночи. Я из-за тебя не выспалась! – вредная ар Аззор ехидно улыбается, но ее глаза при этом подозрительно блестят. Не выспалась она из-за прикрытия. С непривычки поддерживать щит подобного рода во сне не легко. Но Шейла права, раненое плечо горит и пульсирует так, что я не могу двинуть рукой без стона и искр из глаз. В таком состоянии ни о какой поездке не может быть и речи. – У меня есть знакомый доктор, который не станет трепаться, Ари. Идем. Это недалеко. Я собираюсь, и мы, не завтракая, отправляемся прямиком к доктору. Далеко идти не приходится. В соседнем новеньком доме, наружная отделка которого до боли напоминает дом Питера, живет средних лет женщина по имени Луна. Худая, жилистая и резкая с забранными в тугой хвост каштановыми волосами и проницательными карими глазами – мамин типаж. Едва ее увидев, я сразу понимаю, с кем именно состоит давний друг в отношениях. – Проходи вниз. И ты тоже, – машет Луна нам с Шейлой. – Питер, подожди в гостиной. У меня есть к тебе разговор. Только сейчас я понимаю, что с утра не видела каниса. – Питер, а где Брех? – Убежал куда-то еще ранним утром. Наверное, соскучился по воле. Бреша не бегал в поля даже тогда, когда мы с ним только познакомились, поселившись в той старой лачуге после гибели предыдущего жильца. Слишком уж дряхлым был канис для подобных развлечений. Но теперь с новым кибер-телом это ему вполне по силам. На миг я даже запереживала, что он не вернется. В доме Луны почти весь подвальный этаж было отдан под медицинские кабинеты. По-сути здесь располагалась самая настоящая медклиника с современной медицинской капсулой и прочими необходимыми для починки людей приспособлениями. Нелегальная естестенно. По крайней мере ни одной вывески снаружи я не заметила. Луна разрезает повязку и осматривает мое плечо. Ее губы сжимаются в линию, и она лишь коротко командует: – Раздевайся и в капсулу, если не хочешь остаться калекой. Я выполняю без лишних разговоров. Когда мне в предплечье втыкаются иглы, и на встроенном мониторе бегут символы результатов анализов, я сдаю рыжую в отместку: – Посмотрите, пожалуйста, и ногу Шейлы. Что-то она захромала… – Да с вами обеими что-то не то, я уже заметила, – усмехается Луна, жестом указывая рыжей на кушетку для осмотров. – Ну ты и… – одними губами выговаривает мне ар Аззор. – Забота за заботу, – подмигиваю ей я Луна отпускает нас только после обеда, когда отправляться на поиски щенков слишком поздно. Зато мое плечо как новенькое и совершенно не болит. – Есть и плюсы. Никто не узнает, что у меня была проблема, – отмечаю я, когда мы с Шейлой выходим на улицу. Я бы не хотела, чтобы родители знали, как я поранилась. Уверена, все мои действия и без того подвергнутся жесткой критике. Я все сделала не так, надо было по-другому, иначе, и все в таком духе. Так что чем меньше поводов для волнений у них будет, тем лучше для меня. – Да уж. В этой клинике точно не вносят записи в карту, но мне кажется, Луна знает свое дело. Нога совсем не болит, – Шейла на ходу подпрыгивает и выдает серию ударов в разных плоскостях. Я веду себя сдержаннее и просто старательно верчу плечом во все стороны, прислушиваясь к ощущениям. Замечаю: – У Луны медкапсула не намного хуже, чем в нашем домашнем медблоке. – За щенками ехать поздно. Что будем делать? – интересуется рыжая. Видно, что сидеть взаперти ей совершено не хочется. – Можно взять скайрос и прокатиться по поселку. Посмотрим, как живут простые работяги. Или слетаем в Киот, развлечемся? Вся культурная жизнь Кантры сосредоточена там. Ты как, справляешься? – я имею ввиду прикрытие, которое генерирует Шейла. – Да. Уже почти привыкла держать оборону, – криво усмехается она. Мы возвращаемся в дом Питера, чтобы взять скайрос и перекусить. В поселке есть несколько забегаловок, но мы не желаем светиться лишний раз. «Уехал по срочному делу. Буду поздно. Чувствуйте себя как дома. Питер», – читает Шейла на простом планшете для записей. – Скайрос Питер забрал, решив, что сегодня он нам не понадобиться, – замечаю я. – Может в гараже есть один еще? Там много разной техники. – Не думаю, что это хорошая идея. Мы не знаем, кому принадлежит все, что там есть. Вдруг попадемся на глаза хозяину, у Питера будут проблемы. Шейла соглашается. – Бреха нет, – отмечаю я, не обнаружив каниса дома. – Мне это не нравится. – Ты можешь его позвать? – Нет, у нас же нет пси-связи. Он достался мне пожилым. – Интересно… Может, его украли? Я только сейчас задумалась о подобном варианте развития событий. А ведь и правда. Кибернетический канис мог заинтересовать местных барыг и прочих криминальных личностей, которых в подобных поселках всегда вдосталь. – Пройдемся, поищем? Шела не против, но прежде мы переодеваемся. Я заплетаю волосы в косу, и набрасываю на плечи бушлат с капюшоном, чтобы скрыть лицо – половина поселка такие носит. Я не буду выделяться. – Ты выглядишь, подозрительно. Как рвань какая-то, – ржет Шейла, натягивая на свои ярко-рыжие волосы неприметную черную шапочку, которой она решила ограничиться. – Прекрасно. Такого эффекта я и добивалась, – парирую я, и мы выходим наружу. Дело к вечеру, небо заволокло тучами, как большую часть времени на Кантре. – Не ливанет? Как тут с кислотностью? – Шейла с подозрением посматривает на небо. – Сейчас сезон засухи, скорее засыплет пылью, – ухмыляюсь я, зная, как радуются местные дождю. Мы проходим два или три квартала между приземистых домов, словно собранных из хлама. Двухэтажный дом Питера на их фоне можно назвать настоящим дворцом. – Что там за шум? – Шейла поворачивает голову. – Кажется, драка? Не сговариваясь, мы сворачиваем в проулок между двумя заплатанными лачугами и оказываемся на большом пустыре. Здесь свален строительный мусор, ржавеют несколько харвестеров, там и сям валяются кучи мусора неизвестного происхождения, и все это поросло пожухлым масельником. На утоптанной площадке почти по центру собрались какие-то подростки и дети. Они образовали кольцо, внутри которого действительно кто-то дрался. – Это, бл.., шутка такая, что ли?! – ругается Шейла, заметив, как увалень лет десяти бросает на землю худосочную девчонку и наддает ей пинка. Он что-то глумливо говорит, но девчушка поднимается и снова становится в стойку. Две растрепанные косички торчат в стороны, штаны зияют дырами, в которые видны сбитые в кровь коленки. Нос тоже разбит, под глазом красуется фингал, а на крошечные кулачки, выставленные без слез не взглянешь. Она делает выпад в сторону противника, и толпа одобрительно гудит, подбадривая драчунов. – Похоже, тотализатор, – я, направляюсь прямиком в их сторону. – Кастильеро, ты куда? – Урою Цю Синя!