Чезаре фыркает. — Никто не поверит твоим словам, Bacio Della Morte, — выплевывает он. — Верно, зато все поверят моим, — говорит Неро, обходя кресло и становясь позади меня. — Не трать понапрасну мое время. Ты, как всегда, вляпался по самые уши. Неро пожимает плечами. — И что? — Видишь ли, Чезаре, разница между нами в том, что мы не пытаемся «надеть белое пальто», чтобы притвориться тем, кем на самом деле не являемся. Меня воспитывали не совсем в духе итальянских традиций. За это скажи спасибо Маттео. Мне плевать на ваши обычаи и уж точно плевать на честь, — продолжает Неро убийственно спокойным голосом. — И это всем известно. Мне нет нужды притворяться. В отличие от тебя… — издав тихий смешок, Неро ненадолго замолкает. — Ты - великий Чезаре Уголи, человек чести, поборник нравственности и приверженец традиций. — Насколько я могу понять, Чезаре, у вас есть два варианта, — говорю я. — Вы можете стать врагом или же союзником. Я намерена убить Николая. К моим навыкам и связям стоит добавить один маленький факт: больше всего на свете Николай хочет меня вернуть. И, естественно, я могу вывести Неро на торговлю русским оружием. Или… — Или, — резко обрывает меня Неро, — я могу сделать так, чтобы все узнали, как ты подставил собственных людей, наняв Уну, а потом бросил ее на произвол судьбы, позволив Арнальдо охотиться на нее, как на чертову дичь, хотя она носит под сердцем твоего внука! — В противном случае, Николай проявляет большое радушие к людям, обладающим качествами Неро. Он отлично впишется в «Братву». На этот раз у Чезаре заметно дергается глаз. Естественно, я блефую. Если бы Чезаре знал о намерениях Николая, то загнал бы нас в угол, потому что, выдав меня ему, он решил бы все свои проблемы. — Конечно, теперь, когда вы признали Неро своим сыном, его сотрудничество с врагом обернулось бы полной катастрофой. — Эта вонючая шлюха собирается заманить тебя к русскому придурку! — взрывается Чезаре. Терпению Неро приходит конец. В мгновение ока он оказывается перед стариком, сжимая в руке пистолет. Я встаю между Чезаре и Неро, стараясь попасть в его поле зрения и, положив ладонь на плечо, жду, когда его полный ярости взгляд остановится на мне. Через мгновение глаза Неро замечают меня, и он с глубоким вздохом убирает пистолет в кобуру. Чезаре переводит сердитый взгляд с меня на Неро. — Что ты предлагаешь? — цедит он сквозь стиснутые зубы. Неро отходит от меня, погладив при этом по плечу. Это легкое прикосновение, выражающее поддержку, демонстрирует его отцу нашего единство. — Ты дашь всем понять, что Уна не убивала тех людей, и за всем стоял Арнальдо, а Уну он подставил, сделав своим прикрытием. Она убивала не по твоему приказу – это была месть одинокой беременной женщины. Справедливая месть. А учитывая то, что Арнальдо убил своих, поступок Уны вполне оправдан. Согласен? Так вот где собака зарыта. Неро шантажировал меня с согласия Чезаре. По сути, именно он подписал смертный приговор тем людям, которых я убила по приказу Неро. Чезаре подходит к своему столу, садится в кресло, открывает металлическую коробку, достает сигару и, зажав между губами, медленно закуривает. Раздается щелчок зажигалки, после которого воцаряется напряженная тишина. — Ты готов предать меня, предать семью ради этой женщины? — спрашивает Чезаре, не сводя пристального взгляда с Неро. — Может, ты и смог отвернуться от собственного ребенка и любимой женщины, но я не сделаю этого. Брови Чезаре взлетают вверх, после чего хмуро сходятся на переносице. — И ты рискнешь своим положением, своим именем, своей жизнью ради этого? — он бросает взгляд на меня, и я понимаю, что ответ ему уже известен. — Если придется, то да, — отвечает Неро. Я не могу позволить ему поставить на карту все. К тому же Чезаре балансирует на грани срыва. — Неро … — начинаю я. Он бросает на меня предупреждающий взгляд. — Я понимаю, почему ты уважаешь ее, — говорит Чезаре, всматриваясь в меня прищуренными глазами. — Она для тебя как точильный камень для острого клинка. Рядом с ней ты еще опаснее. — Мы можем устранить русских, — говорит Неро. — Может, я вам и не нравлюсь, Чезаре, но я хочу покончить с Николаем. Он будет преследовать меня, пока жив. Мне известно о нем все, что только можно. Пожалуй, я - единственный человек, способный убить его. Вам не помешало бы увидеть во мне союзника. Чезаре еще раз неспешно затягивается сигарой, и облако густого дыма расползается по комнате. — Хорошо, Уна Иванова. Возможно, тебе это по силам, но мафия тебя не примет. Однако… — он замолкает, словно эти слова причиняют ему боль. — Я позабочусь о том, чтобы люди согласились терпеть тебя. В случае провала… — В случае провала я умру. Он медленно кивает. Я встаю и направляюсь к двери. — Morte. Дай мне минуту, — говорит Неро. Не говоря ни слова, я выхожу из кабинета, прижимаюсь спиной к стене коридора и, глубоко вздохнув, закрываю глаза. Скучаю по тем временам, когда жить было просто. Принял заказ, убил, получил деньги — ничего лишнего. Ты не принадлежишь себе, но в этом есть некая свобода, ведь тебе не нужно думать. Мои мысли тогда были заняты исключительно следующим убийством: как его исполнить и как потом уйти. Каждый час, за исключением времени на сон, был занят работой и стремлением к результату. Это и было смыслом моей жизни. До последнего времени. Я опускаю взгляд на живот – как будто арбуз проглотила. Кто бы мог такое предвидеть? Всего за несколько месяцев Неро перевернул мой мир с ног на голову, и вот теперь мы с ним здесь: шантажируем одного мафиози и замышляем убийство другого. Такая жизнь гораздо труднее, но в то же время легче: все тяготы со мной разделяет Неро. Такого прежде никогда не было, и я не уверена, что это просто самонастрой на неудачу. Дело в том, что сейчас я собираюсь совершить поступок, лишенный рациональности, и далеко не мудрый с точки зрения стратегии. Я сделаю это вместе с Неро. И пусть разум твердит, что нам не выиграть, но сердце надеется на то, что у нас получится. А сердце – вещь слабая и ненадежная. Несколько минут спустя из кабинета выходит Неро и закрывает за собой дверь. — Кажется, обошлось без стрельбы, — я изучаю его взглядом. — И, судя по тому, что твоя рубашка по-прежнему белая… без кровопролития. Губы Неро изгибаются в пугающей и одновременно сексуальной улыбке. — Старик все еще жив, — мы проходим по коридору и спускаемся по лестнице, никого не встретив на пути к выходу. — Какой позор, — Неро качает головой. — Разве здесь не должно быть хорошей охраны? — спрашиваю я. — О, за нами наблюдают, просто очень искусно, — говорит Неро и, положив ладонь мне на поясницу, подводит к парадной двери. Мы садимся в машину, и только тогда он делает глубокий вдох и проводит рукой по волосам. — Не пойму, почему бы тебе просто не перерезать ему горло, и дело решено, — фыркаю я. Чезаре не поставит на кон все ради того, что мы планируем сделать. Он - босс мафии, и я не сомневаюсь, что его уважают, но порядок вещей должен измениться. Николай много лет отбирал детей для обучения, потому что никто ни разу не вмешался и не попытался остановить его. А почему? Политика. Спокойная жизнь. На самом деле ни у кого нет желания воевать. Я рано узнала, что человек может хладнокровно убивать, и это совсем не трудно, но пока он не сделает то, что ему претит, пока не пересечет границ, которые никогда не должны пересекаться, его нельзя считать по-настоящему испытанным. Жизнь полна жестокости и безобразна, требует, чтобы ею управляли жестокие и опасные люди. Чезаре – сильный лидер для тех, кто разделяет его систему. Неро – которого кто-то искренне уважает, а кто-то боится его возмездия – способен вести за собой даже тех, кто ненавидит его. Это и является необходимым условием, чтобы стать королем Нью-Йорка. И именно Неро снимет корону с остывающего трупа Чезаре. — Политика, Morte. Всему свое время. — Гребаные итальянцы. Неро усмехается. — Жизнь с тобой всегда такая интересная, моя маленькая жестокая королева. — Моя жизнь была простой и понятной, пока ты не втянул меня в свою. Убить, поесть, поспать – и все по новой. Встретив тебя, я в течение нескольких недель успеваю стать предателем и залететь, — ворчу я. — Неро, я уже несколько недель никого не убивала. — Да, но, мне кажется, если взять средние показатели по последней заварушке, ты, скорее всего, побила собственный годовой рекорд, — он приподнимает брови, и я гневно сверкаю на него глазами. — В любом случае… теперь мы получим от Чезаре то, что нам нужно. Убираем Николая и возвращаемся в Нью-Йорк, под защиту мафии. Ответственность можно будет свалить на «Слово»… — И мы будем жить долго и счастливо, — напеваю я и усмехаюсь. — Ну и ну! Я связался с женщиной, которая испытывает ломку от недостатка убийств, — ухмыляется Неро. Я ничего не говорю в ответ, поэтому Неро заводит двигатель, и наша машина отъезжает от тротуара. — Слушай, сегодня мне надо отъехать и кое с кем разобраться. Возможно, придется попортить шкуры нескольким албанцам. Не хочешь съездить со мной? Я пытаюсь сдержать улыбку. — Ты приглашаешь меня, чтобы мы вместе наваляли хитрожопым наркоторговцам? Взгляд Неро по-прежнему прикован к дороге, но его глубокий шумный вздох несомненно выражает мольбу о сохранении терпения. — Как романтично, — поддразниваю его я. — Хорошо, тогда я отвезу тебя домой, — говорит он. — Так уж вышло, что я неравнодушна к твоим романтическим жестам, капо. Кому нужно раздробить коленные чашечки? Губы Неро растягиваются в улыбке, и я задаюсь вопросом: неужели вот это и есть – быть нормальным? Ну, почти. Он выжимает газ, и наш спортивный автомобиль выезжает из города, направляясь в сторону Бронкса. Глава 18 Неро Мы подъезжаем к старому складу на окраине Бронкса. Место откровенно дикое, так что мне приходится выставлять постоянную охрану, но таковы условия моей сделки с Департаментом полиции. Я плачу им, и взамен мне позволено хранить запрещенное дерьмо в самых захудалых районах города. Копы смотрят на это сквозь пальцы, считая, что из двух зол надо выбирать меньшее. Мафия работает чисто, слаженно и держит своих в ежовых рукавицах. Уличные банды, их беспредел с жестокими разборками, оружие, насилие… мы сдерживаем все дерьмо, не позволяя ему выплеснуться на улицы большого города и избавляя полицию от этой работы. Общеизвестный факт: уничтожьте мафию и картели - и наступит анархия. Мир, в котором мы живем, погряз в коррупции – таковы реалии современной системы правосудия. И я с удовольствием примеряю на себя роль судьи, присяжных и палача. Приближаюсь к тяжелым воротам, которые медленно откатываются в сторону, открывая полутемное помещение склада. Я въезжаю внутрь. Когда глаза привыкают к тусклому освещению, я вижу Джио – он наблюдает за происходящим, скрестив руки на груди и вальяжно опираясь на капот своего «Астон Мартин». Рядом с ним два парня угрюмого вида. Позади них Джексон, держащий их на прицеле – в каждой руке у него зажато по пистолету. Остальные люди Джексона тоже вооружены и рассредоточены по пустому помещению склада.