– Просто отвечай, когда тебе задаёт вопрос куратор, – чеканит каждое слово Уилл. – С ней всё в порядке, – вру я. – Больше ничего сказать не могу. – Больше и не нужно. Почему из тебя клещами информацию нужно вытягивать? Я молчу. Это же риторический вопрос, верно? Он продолжает: – И этого разговора не было, усёк? Я не могу просто кивнуть – боюсь коснуться при этом Уилла. Поэтому отвечаю: – Усёк. – Что с тобой не так, Блэкстон? – брезгливо морщится он. – В к-каком смысле? – заикаюсь я. – Ты изменился после нашей последней встречи. Вот это да! Крис не говорил, что они с Уиллом пересекались! А на том злополучном ужине с графом и графиней брат отсутствовал – возникли какие-то срочные дела на рудниках, и отец послал его разбираться. Вот я и подумала, что они не знакомы. И я не придумываю ничего лучше, чем сказать правду: – Мне... нехорошо... – Аллергия на прививку? – уже не так агрессивно выдаёт Уилл. – До медпункта дойдёшь? Или тебя тащить нужно? Я понимаю, что мне плохо. Совсем. В голове туман. Мир плывёт. Сердцебиение зашкаливает, все слои опоясывающих меня бинтов пропитываются потом, а колени подкашиваются, почти как тогда, перед обмороком, когда я увидела у себя в ванной змею. И, что самое страшное, я ничего не могу с этим поделать – дар меня подводит в самые критические моменты. – Я в порядке, – снова вру я. Он наконец отступает, но дистанция между нами всё ещё критически маленькая. – Подумай хорошенько, по адресу ли ты попал, – поучает Уилл. – Здесь академия легионеров, а не маменькиных сынков. Если ты не дотягиваешь до общей планки или сомневаешься, лучше уйди сам. Не вынуждай меня делать твою работу. Напоследок он пронизывает меня взглядом, будто кинжалом. Перерезает что-то критически важное для организма. Отсекает начисто. И уходит, чеканя шаг. А я, не в силах справиться с лавиной самых разнообразных чувств, медленно съезжаю спиной по стене и опускаюсь на пол. Какое-то время я просто дышу, следя за полётом пылинок в солнечном луче, что пробивается сквозь витражное окно. А потом меня накрывает, и я реву. К чёрту этот маскарад! Не желаю оставаться здесь ни минутой дольше! Сегодня же уеду к Зильде в Бранстон-Бридж. Погощу немного и найду работу. Может, возьмут гувернанткой в приличный дом. Или помощницей аптекаря, у меня всё-таки имеется дар, хоть и неразвитый. Или вернусь домой к отцу. Он пожурит меня и простит, не может не простить. А потом всё наладится и станет как прежде. Я буду сидеть взаперти, читая лишь то, что одобрит отец, выходить в сопровождении прислуги и развлекать гостей пением и игрой на арфе. Иногда выезжать верхом на своей Звёздочке, но опять же под присмотром грума. Ну и, конечно же, ждать, пока отец не подыщет мне другого мужа. А учитывая то, что я дико скомпрометировала себя побегом, молодых и привлекательных виконтов мне не видать. Нет уж, спасибо. Такой жизнью я по горло сыта. Уж лучше я буду получать знания здесь, в академии. И попытаюсь как-нибудь ужиться с Уиллом. Перестану его провоцировать и схожу на это чёртово дополнительное занятие, не убьют же меня в самом деле! А там, глядишь, и переведусь на другой факультет. А брат пусть сам разбирается со своей учёбой. Глава 9. Светящаяся кошка Всё как в тумане. Я совершенно не понимаю, какие идут занятия, что пытается втолковать преподаватель и что требуется от меня. Только машинально дышу, пишу, переставляю ноги, дабы перенести своё бренное тело из одной аудитории в другую, и даже попадаю в неподвижную мишень, хотя до этого никто оружия мне в руки не давал. Отец считал, что в руках у девушки из добропорядочной семьи должны быть только струны арфы, вышивание и младенцы – но младенцы, в отличие от арфы с пяльцами, только после свадьбы. Дьюк и Годфри, постоянно крутившиеся рядом, приписали моё состояние реакции на прививку. Я не возражала. И всё не могла успокоиться, прокручивала в памяти встречу с Уиллом, вспоминала все обидные слова, брошенные в мой адрес, пыталась проанализировать своё поведение, чтобы в будущем не повторять тех же ошибок. Но и он сто тысяч раз не прав! Грубиян! Солдафон неотёсанный! Изверг! Садист! Немного отвлечься удалось лишь на занятии у профессора Дюраншан. – Сегодня мы продолжаем работать с энергетическими потоками, – объявила профессор. Она сняла очки, уселась поудобнее, откинувшись на спинку стула, и продолжала глубоким мелодичным голосом: – Итак, закройте глаза, дышите глубоко и медленно. Расслабьтесь. Постарайтесь не думать ни о чём постороннем. Сконцентрируйтесь на себе. Легко сказать! В ушах всё ещё звучали угрозы Уилла, а перед глазами стояло обезображенное злобой лицо. Конечно, любить ему меня не за что, но, как по мне, мстить брату за то, что я предпочла помолвке свободу – последнее дело. – Почувствуйте тепло внутри себя, – говорила профессор Дюраншан. – Чувствуете? Это ваш дар, ваша сила, ваша энергия. А теперь попробуйте увидеть её. – Я вижу! – радостно отозвалась Рейчел. – Это что-то светлое! – Что именно? – Белый лучик! – Прекрасно. Продолжайте наблюдать за ним. Мисс Робсон, что у вас? – М-м… похоже, то же самое. – Приглядитесь получше, мисс Робсон. У каждого должно быть что-то своё. Не спешите. Считайте до четырёх на вдохе. Задержите дыхание и лишь потом выдыхайте. Представьте, что вы на природе, в тишине и покое. Она вдохновляет вас, напитывает силой… Волшебный тембр голоса действительно успокаивал. Убаюкивал, переносил туда, где нет тревог, страха и злости. Моя душа словно вышла из телесной оболочки и поднималась вверх, заполняя собой всё окружающее пространство. Я чувствовала зарождающееся в груди тепло. Не чувствовала – видела своими глазами! – Тина? Миранда? Что видите вы? – как будто издалека раздавался голос профессора Дюраншан. Девочки отвечали, а я завороженно наблюдала за тем, что происходит у меня за закрытыми веками. И это… Это было прекрасно! – Мистер Блэкстон? Вы что-то видите? – поинтересовалась профессор. Я не сразу сообразила, что обращаются ко мне. Преподавательнице пришлось повторить дважды, прежде чем я отозвалась: – О да! Но я не знаю, то ли это, что нужно, или же нет. Слишком много всего… – Расскажите по порядку. – Рассвет в горах. Белые птицы на ветвях деревьев. И белая кошка. Она словно светится изнутри! Она сидит в траве. Потягивается, зевает и взбирается на дерево. – Что она делает дальше? – Следит за движением солнца. Протягивает лапку. Хочет с ним поиграть… – Очень интересно, – послышалось совсем рядом, и мою макушку накрыла ладонь. Кошка спрыгнула в траву, а я вздрогнула от неожиданности, мигом вернулась в себя и приоткрыла отяжелевшие веки. Милостивые боги, кажется, сейчас случится самое страшное! Меня разоблачат! Выгонят из кабинета! Из академии! Вернут отцу! Всё пропало! – Простите, не хотела вам мешать, – огорчилась профессор. – Продолжайте. Сосредоточьтесь на своём видении, наблюдайте за кошкой. Она отошла к Эмбер. Кажется, всё обошлось. Но я, как ни пыталась, так и не смогла настроиться и вернуть ускользнувшее видение. Перед внутренним взором мелькали обрывки былой картинки – взмах птичьего крыла, верхушки гор, колыхавшиеся на ветру ветви, кошачий хвост над травой, – но исчезали, стоило мне вспомнить о том, как профессор Дюраншан чуть не раскрыла мою тайну. – Устали? – сказала профессор, когда от перенапряжения девочки стали зевать и жаловаться на головную боль. – Отдохните немного, а затем нас ждёт практическая работа. Но толком отдохнуть не получилось. На перемене целительниц вздумал навестить куратор – тот самый Мёрфи, который якобы слышал от своих родителей о помолвке. – А этот что тут делает? – спросил Мёрфи, как только меня увидел. – Досаждает вам? – Я здесь учусь, – ответила я, чувствуя, что закипаю. – Кристофер учится вместе с нами, – подтвердила Рейчел. – У тебя китель чёрный, – напомнил Мёрфи, будто я без него не знаю! – Это временно, – пообещала я. – Ну да, заливай, хилый. Брысь отсюда, пока не навалял. – Не имеете права так обращаться со студентами! – возмутилась Рейчел. Её поддержка придала мне сил и уверенности, которые не слабо так пошатнул Уилл. – Профессор Дюраншан не против того, чтобы я посещал её занятия. А вы не мой куратор, чтобы мне приказывать. – Борзый, значит? – Мёрфи смерил меня внимательным взглядом. Все выпускники такие противные? Или только эти двое? – Ну-ну. Переведёшься на другой факультет – пожалеешь. Да что ж такое-то, а? – Ссориться с целителями – себе дороже, – не осталась в долгу я. – Ты сначала им стань, хилый. Уилл знает, что ты тут трёшься? – Знает, – скрепя сердце ответила я. – Мистер Блэкстон, мисс Томпсон! – позвала профессор Дюраншан. – Прошу за мной.