Страх за Уилла, как ни странно, подействовал на меня отрезвляюще. Я пришла в себя. Рассердилась. – Тебе нельзя делать резких движений! Ты потерял кровь! Присядь. Я принесу воды. – Не стоит. Справишься тут один? Я приду утром. – Да. Вполне. – Если что-то нужно, буди, я в соседней комнате. – Ладно. Он приоткрыл рот, явно желая что-то сказать. Но так ничего и не сказал. Ушёл, плотно прикрыв за собой дверь. Остаток ночи прошёл спокойно, если не брать во внимание дичайший сумбур в мыслях. Стив спал. Я с замиранием сердца следила за тем, как благотворно влияют на его организм кровь Уилла и моя магия, буквально воскрешая его с того света, и чувствовала, как сила во мне расправляет крылья, утверждается, множится, дарует жизнь и тепло. Под утро уснула и сама, окончательно утомлённая прокручиванием мысли о том, что здесь всё-таки произошло. Только смутно почувствовала, как кто-то заботливо укрывает меня одеялом. – Спасибо, Крис, – сквозь сон пробормотала я и улетела в неизведанные земли. Глава 14. Выходной в Дортмунде Не помню, что мне снилось. Но явно что-то хорошее. Проснулась от шума в коридоре. Видать, старшекурсники, покончив с утренними процедурами, спускались к завтраку. Мне есть не хотелось. Ужасно хотелось расправить затёкшие мышцы, перелечь в нормальную кровать и спать, спать... А перед тем сбросить с себя эти проклятущие бинты! Я поморгала, сбрасывая с глаз сонную пелену, и неожиданно обнаружила совершенно пустую, идеально заправленную постель. – Стив?.. С ним всё в порядке? Может, случилось непоправимое, и его унесли в лазарет? Как я могла проспать и не услышать того, что здесь творилось?! А может, он в ванной? Подожду. На тумбочке стоял поднос с завтраком: овсянка, два тоста с апельсиновым джемом и кофе. И короткая записка: «К.Б.». Кристоферу Блэкстону? Окно оставалось зашторенным, и я подняла глаза на настенные часы. Ой. Уже почти полдень, а я в комнате у малознакомого мужчины! Хорошо, что одета и завернута в одеяло. Я отогнула край. На пододеяльнике аккуратно вышиты инициалы «У.Э.». Где всё-таки Стив? И что делать мне? Я постучала в ванную. Там оказалось пусто. Тревога усиливалась. Оставаться в спальне у Стива бессмысленно, я свернула одеяло и решила отнести его в соседний номер. Осторожно выглянув в коридор и никого там не обнаружив, я тихонько постучала в дверь с табличкой «Уиллард Эванс». Не отвечают. Ну что ж… Я вошла. В комнате, не считая отсутствующего одеяла, царил идеальный порядок. Как и у Стива, на специальных этажерках красовались многочисленные спортивные награды, кубки, медали, дипломы, грамоты. На тумбочке в посеребренной рамочке семейная фотография: Уилл с отцом и матерью – графом и графиней Рэйвенсвортами. На письменном столе аккуратными стопками разложены учебники и тетради. В карандашнице отточенные карандаши одинакового размера. А что я, собственно, ожидала здесь увидеть? Коллекцию человеческих черепов или разноцветных бюстгальтеров? Вчерашний разговор не прояснил ничего, только окончательно всё запутал. То ли Уилл так и не понял, что я та самая девчонка, которая сбежала накануне помолвки, то ли нарочно держит меня в напряжении, желая помучить подольше. По дороге мне встретились старшекурсники. Я поинтересовалась, не видели ли они сегодня Стивена Барроу. – Стива? – переспросил один. – Видел за завтраком. Где он сейчас, понятия не имею. От души отлегло. Буду думать, что Стивен окреп настолько, что может передвигаться самостоятельно, хотя я бы настоятельно рекомендовала ему оставаться в постели как минимум до следующего дня. Спустившись на свой этаж, я обнаружила вполне исправную дверь. Первым делом я заперлась и привела себя в порядок. После, перебирая содержимое чемоданов, обратила внимание на завёрнутую в крафтовую бумагу свою отрезанную косу. Сомнений нет: бумагу разворачивали. Всё-таки я поступила правильно, вложив в свёрток карточку, подписанную своим изящным девичьим почерком: «Дорогому Крису на долгую память от Э.Р.». Среди остальных вещей тоже особого порядка не обнаружилось. Даже прикасаться к ним стало противно! Тем не менее, я произвела полную ревизию в шкафу, в ящиках стола, в неразобранных чемоданах. Все ценности оставались на месте, но сам факт того, что кто-то рылся в моих личных вещах, ужасно действовал на нервы. Нет, жаловаться коменданту или декану я не собиралась. Не стоит привлекать излишнее внимание к своей персоне. Тайны дольше хранятся в тихом омуте. А с Уиллом у меня свои счёты. Если вчера я собиралась запереться у себя в комнате на целый день и дочитать книгу о духовно-научных аспектах целительства, то сегодня планы резко изменились. Я и так проспала половину своего законного выходного! Мне нужно развеяться. Отвлечься от невыносимых мыслей и подозрений. Вырваться хоть на время из душной ловушки под названием Дортмундская академия легионеров и врачевателей. Я решила позвонить своей школьной приятельнице Милли Алфорд, которая жила в Дортмунде. Не то чтобы мы крепко дружили, как с Зильдой Фергюсон, но хотя бы не враждовали. Мне пришлось отстоять длинную очередь к телефонному аппарату – он традиционно был доступен для студентов только в выходной день. Я ужасно волновалась, как разговор будет восприниматься со стороны, потому что за мной тоже собралась толпа, и все дружно подначивали: – Эй, Ходжес, поторапливайся, хватит сопли распускать! И трубку после себя протри! – Беджер, не забудь передать своей матушке привет! – С кем ты там треплешься, Годфри? Сворачивай лавочку! – Дьюк, если твои сёстры такие же красотки, как ты, скажи, что Руперту не терпится с ними встретиться! – Заткнись, придурок! Наконец, настала моя очередь. Я шумно выдохнула, набрала заветный номер и, дождавшись, когда важный дворецкий произнесёт своё: «Вы позвонили в дом Алфордов», – попросила: – Будьте добры, пригласите мисс Алфорд к телефону. Сзади тотчас послышалось: – Опа! У Блэкстона есть невеста? – Откуда? Он наверняка звонит своей бывшей нянюшке! – Это Крис-кхе-кхе Блэкстон, – ответила в трубку я. – Мисс Блэкстон? – недоверчиво переспросил дворецкий. – Минуточку, будьте добры. Хорошо, что сокурсники не слышат, что говорят по другую сторону провода. – Слушаю! – послышалось через минуту. – Милли Алфорд у телефона. Крис, это ты? – Привет, Милли! Мы можем сегодня увидеться? – Увидеться? Кристина, ты ли это? Что у тебя с голосом? – Всё в порядке, просто связь не очень хорошая. – Ты здесь, в Дортмунде? – Да. – Как здорово! Я сегодня целый день свободна. Куда мне приехать? – Давай встретимся в кафе. Скажи, какое здесь самое лучшее? – Ого! Да у Блэкстона, похоже, всё схвачено! – надрывались сзади. Я отпихнула кого-то локтем, чтоб не подслушивал. – Через час тебя устроит? Кафе «Чайка» на речной набережной. – Через два, – сказала я. Мне нужно время, чтобы подготовиться. – Отлично! До встречи! Целую! – И я тебя целую, Милли! – последнюю фразу я выговорила погромче, чтоб все лопнули от зависти. Итак, у меня имеется запас времени, чтобы прогуляться по магазинам. Я честно отработала деньги, которыми снабдил меня брат. Я выезжала из академии как Кристофер Блэкстон, но уже в первом из бутиков переоделась в шикарное платье цвета красной розы и белую меховую накидку. Пусть наряд мой был смелым и даже немного вызывающим, но сегодня как никогда хотелось почувствовать себя привлекательной девушкой, а не тщедушным первокурсником с вечно опухшим лицом, над которым издевается собственный куратор. В салоне по соседству из остатков моих волос мастерицы соорудили вполне сносную прическу, слегка подкрасили глаза и губы, и перед старой подругой я предстала в новом смелом образе. – Крис! Вот это да! Какая ты прехорошенькая! Я так рада тебя видеть! – причитала Милли, обнимая меня. – Ты тоже невероятно похорошела, дорогая! – не осталась в долгу я. – Ой, скажешь тоже! – захихикала Милли. – Ты здесь какими судьбами? – Приезжала навестить брата, – не моргнув, ответила я. – Он учится в Дортмундской академии легионеров. – Ах, вот как! – восхитилась подруга и порозовела. Она была вполне во вкусе моего брата. Невысокая, склонная к полноте, восторженная и не блещущая интеллектом. Хотя, кто знает, вдруг он остепенится, женившись? И тут она выдала: