– Чем же? – Впервые за сегодня я услышал от тебя что-то стоящее. Он развернулся, поднажал и скрылся за поворотом. Я облегченно выдохнула. Сегодня его для меня слишком много. Глава 11. Главное, не останавливаться! В женской гимназии я охотно посещала уроки гимнастики, но там мы учились держать осанку, дефилировать на каблуках, делали несложные упражнения для рук и ног, чтобы не дай бог не накачать себе мышцы и не стать похожей на юношу. Сегодня я впервые пожалела о том, что мисс Бойл, наша учительница гимнастики, предъявляла к девушкам настолько заниженные требования. Первая миля далась мне не то чтобы легко, но более-менее сносно. На второй я стала задыхаться и почувствовала сильную боль в правом боку. Я сбавила темп и прислушалась к своему организму. Похоже, из-за физической активности усилился кровоток, и печень, переполненная кровью, давила на собственную оболочку, что и создавало болевые ощущения. Я попробовала нормализовать дыхание, но тело, не привыкшее к подобным нагрузкам, слушалось плохо. Тогда я, стараясь не вспоминать о противных поползнях, спряталась за ближайший кустарник и слегка ослабила бинты. Но боль не прошла. Вскоре я потеряла счёт времени и расстоянию, мне казалось, я бегу по Дортмундскому лесу чуть ли не половину своей жизни, и конца ему не предвидится. Под аккомпанемент птичьего щебетания я ругала Уилла и его методы обучения на чём свет стоит – и мысленно, и вслух. Пот застилал глаза, сердце гулко колотилось о рёбра, лёгкие горели, в бок с завидной периодичностью будто раскалённым прутом тыкали. Края бинтов впивались в грудь, натирали нежную кожу, бандаж насквозь промок от пота. А самым страшным было то, что за всё это время я не обогнала ни одного студента. Ни увальня Дьюка, ни хрупкого Годфри, вообще никого. Такое впечатление, будто все давным-давно пришли к финишу и занимались другими делами, совершенно позабыв обо мне. Я слабее всех. Это факт. Но осознание этого просто выводит из себя! Когда я решила окончательно упасть духом, за очередным поворотом показалась взмокшая спина Дьюка. Тот, должно быть, услышав моё хриплое дыхание, оглянулся и тут же потерял равновесие. Споткнулся, издал какой-то задушенный всхлип и упал. Просто рухнул лицом в землю, подняв облачко пыли. Я могла бы легко его обогнуть и побежать дальше. Но разве совесть позволит мне бросить товарища, который пожертвовал ради меня свободным вечером? – Сильно ушибся? – тут же подлетела к нему я. – Нет, я в порядке, – благодарно отозвался Дьюк и, приподнявшись на одно колено, принял протянутую руку. Естественно, моих сил не хватило, и я едва не завалилась на Дьюка. – Ладно, я сам. Спасибо, – прокряхтел он и предпринял очередную попытку подняться. Я понимала, что он на пределе. Лицо красное, будто свёклой натёрто, из губ вырывается сиплое дыхание, ноги дрожат. – Тебе нужна помощь? Позвать кого-нибудь? А у самой пульс в ушах так и зашкаливает, лес вокруг ходуном ходит. Кто бы самой помог!.. – Я справлюсь, – ответил друг. – Отдышусь и догоню. – Не хочу, чтобы тебя выгнали из академии из-за меня. Я всё ещё сомневалась. Страшно бросать его в таком состоянии, но и самой проиграть не хотелось. – Не выгонят, – отмахнулся Дьюк. – Я, как и ты, вскоре переведусь на другой факультет. – Боевой магии? – Именно. Наконец, ему удалось подняться. – Выровняй дыхание, – посоветовала я, – и не останавливайся. Не можешь бежать – иди. Я скажу Уиллу, что ты здесь. – Спасибо. Я сделала вдох-выдох и побежала дальше. Не быстро, пытаясь совладать с дыханием и не запутаться в ногах. Подбадривая саму себя: – Левой! Левой! Не отставать! Да, сейчас бы оседлать свою красавицу Звёздочку и прокатиться по лесной дороге верхом! Чудная бы прогулка вышла! А вместо этого приходится захлёбываться собственным потом и терпеть боль в каждой клеточке тела. Кое-как я добралась до развилки и невольно остановилась. Куда бежать: направо или налево? Направо вела более широкая тропа, налево – узкая, но следы от сапог вели и туда, и туда. В местном лесу я не ориентировалась и выбрала бы более широкую дорогу, но... Но на земле кто-то прутиком начертил стрелочку, указывающую противоположное направление. Кто это сделал? Уилл? Может, стоит подождать Дьюка? Он не первый раз здесь и подскажет дорогу. Я не стала его дожидаться и свернула налево. Но надолго меня не хватило. Я умирала от перенапряжения в буквальном смысле. Моих целительских способностей не хватало на себя саму! А ведь эта пробежка – только разминка перед основным занятием!.. Я с сомнением оглядела неприступные, усеянные колючками кусты и тёмные кроны, в которых наверняка водятся местные поползни. Нет уж, спасибо, я лучше по дорожке. В глазах темнеет, дыхание превращается в натужное сопение. Сейчас я упаду и больше не встану... Как вдруг впереди появляется кошка. Необычная. Словно светящаяся изнутри. Она стоит поперёк дороги, а когда я практически равняюсь с ней, бежит в обратную сторону. Оборачивается, мяукает, будто за собой зовёт. – Что? – говорю я ей. – Я не туда свернула? Нужно было вправо? Она мурлычет, соглашаясь, и снова убегает. Снова оборачивается, желая убедиться, что я иду за ней. Что же мне делать? Повернуть обратно? Но я столько времени потеряла! Получается, зря? И для чего тогда начертили указывающую влево стрелку? – Ты кто такая вообще? Ты мне кажешься? У меня галлюцинации? Видение не отвечает, хвостом машет и ускоряет шаг. Ну ладно. И только я поворачиваю вслед за кошкой, меня отпускает. Становится легче дышать. Боль уходит. Ноги будто сами несут! Я не замечаю, как пробегаю все положенные шесть миль и даже кого-то обгоняю. Светящаяся кошка указывает дорогу и исчезает только тогда, когда я оказываюсь на спортивной площадке. Сэнди и Боб подтягиваются на турниках. Уилл, одетый как полагается и застёгнутый на все пуговицы, маячит рядом и отчитывает первокурсников в своей манере: – Выше подбородок! Вы сонные тетери, а не легионеры! О, Блэкстон! Неужели ты фукнул свой шанс забрать документы из академии? Я не сдерживаюсь и улыбаюсь. Нет уж, не дождёшься. Сегодня я заночую в Дортмунде. Но улыбка мигом исчезает с лица, как только Уилл выразительно кивает в сторону свободного турника. К счастью, я вовремя вспоминаю о Дьюке. – Уилл, там Дьюк Мердок в лесу, и кажется, ему плохо... Я не успеваю договорить, как Дьюк собственной персоной показывается на площадке. Красный, запыхавшийся и едва волочащий ноги. – Два подхода по тридцать раз, – бросает Уилл. – Давай, Блэкстон. Я выдыхаю и плетусь к чёртовой перекладине, точно к виселице. Попробовать, конечно, можно, но я не уверена, что у меня получится подтянуться хотя бы с десяток раз. Ой, а турник оказывается намного хуже, чем я ожидала. Во-первых, до перекладины ещё нужно допрыгнуть. Во-вторых, просто висеть на нём, удерживая вес своего тела, уже подвиг. Какое там подтянуться!.. Пока я трепыхаюсь, пытаясь сделать вид, будто подтягиваюсь, ощущаю, как расстёгивается на бандаже крючок. А следом и второй. Ай! Как же не вовремя! Потому что Уилл глядит на меня в упор, будто прикидывая, каким способом умертвить меня так, чтобы подольше мучилась. – Раз, – вдруг выдаёт Уилл, – давай, Блэкстон, соберись. Не задерживай остальных. Мердок, два подхода по тридцать. Специальная упрощенная программа для таких слабаков, как ты. И отворачивается, оставляя меня в полнейшем недоумении. Какой такой «раз»? Я ведь даже ни полраза не подтянулась, не до того мне. Пока Уилл отвлекается на Дьюка, на площадку лёгкой пружинистой походкой заявляется Мёрфи. Уилл морщится. Видно, не особенно рад видеть друга. – Ты, я вижу, больше половины своей группы подрастерял? – ухмыляется Мёрфи. – Одних немощей оставил? – Наоборот. Это добровольцы, которые слёзно умоляли позаниматься с ними подольше. Подтверди, Мердок. – Да, Уилл! – отвечает тот, с трудом приподнимая подбородок над перекладиной. Но всё же приподнимая! Где же ты, моя светящаяся кошечка? Я буду счастлива, если ты поможешь мне сейчас, придашь сил и уверенности, не то я упаду в грязь лицом перед выпускниками в буквальном смысле! А Уилл между тем нарочно становится так, чтобы Мёрфи повернулся спиной ко мне. Зачем ему прятать меня, если можно всласть поиздеваться вдвоём?