– Бабушке понравился бы твой совет. Его взгляд стал жестче. – Если твоя бабушка не хочет, чтобы ты умела за себя постоять, это вызывает вопросы. – Гнев на мгновение замер, а затем его тон сменился на более мягкий. – Если хочешь стать достойным игроком в этой смертельно опасной игре, начни с изучения своих оппонентов. Нужно знать, кто они и чего хотят, и внимательно их рассмотреть. Как только будешь знать их привычки, сможешь легко замечать ложь. – Он улыбнулся уголком рта, когда я проиграла еще один тур и разразилась проклятиями. – Работай над своими эмоциями, тобой управляет огонь, тебя легко разозлить или увлечь. Эти качества не так уж и плохи, но могут помешать тебе при встрече с врагом лицом к лицу. Не позволяй никому с легкостью считывать тебя. Ведь они точно сделают все, чтобы скрыть от тебя свои истинные мотивы. – Ты когда-нибудь думал о том, чтобы открыть в Аду школу? Вижу, ты очень любишь давать уроки. – Смейся, сколько хочешь, но я все равно прав. – И чертовски этим доволен. – Мир и его обитатели постоянно меняются. Вот почему мы, принцы Ада, постоянно продолжаем оттачивать свой ум и мастерство. Именно отсутствие самодовольства позволяет нам оставаться самыми опасными врагами. Мы не считаем, что знаем все, и понимаем важность умения быстро приспосабливаться. Приспосабливайся к новым правилам или в конце концов вымрешь. – Мне кажется, ты обожаешь звук собственного голоса. Может, мне стоит рассказать тебе о том, что бывают и другие радости. – Когда-нибудь, возможно. Он отложил карты и внимательно посмотрел на меня. Не знаю, что означал темный блеск в его глазах. Легкий интерес или азарт хищника, подбирающегося к жертве, а может… может он восхищался мной так, как бывает, когда внезапно увидишь давно знакомого человека в новом свете. Впрочем, я даже не знала, какой из вариантов предпочла бы. Внезапно мне вспомнилось желание, охватившее меня на пляже. Сердце забилось быстрее, потому что он медленно наклонился вперед, не сводя с меня глаз. На мгновение я решила, что он поцелует меня, но принц резко отклонился назад. Я выдохнула. – Когда ты отправилась на пляж, я полагал, что ты почувствовала демоническое влияние. Осведомленность – это ключ к умению ему противостоять. Наша сила заключается в способности чувствовать эмоции и усиливать некоторые из них. Если ты это осознаешь, у тебя будет возможность переключить внимание на что-то другое. В любой момент ты могла бы уйти от Похоти. Достаточно было лишь поверить в то, что это возможно. – Хочешь сказать, то, что произошло, моя вина? Гнев встал. Я и не заметила, как хорошо он был одет и с какой тщательностью причесан. На нем был чернильного цвета пиджак, с вышитыми на нем золотыми змейками. Черные брюки и ботинки. На его пальцах сверкали несколько колец, оникс и золото, его любимые цвета. Он выглядел… прекрасно. Он заметил, что именно привлекло мое внимание, и улыбнулся уголком рта. – Кажется, у тебя есть еще одна способность, Эмилия. Выкручивать мои слова так, что они абсолютно меняют значение. Что ж, таковы все смертные. – Ничего я не выкручиваю, и я не человек. А твои братья садисты. – Принцы Ада – не добро и не зло. Мы просто есть. – Да. И они просто злобные монстры. – И все же ты постоянно говоришь «они», не включая меня в этот список, – Гнев покачал головой, – почему так? – Я… – глубокий вдох, – потому что Жадность, Зависть и Похоть делали ужасные вещи, а ты нет, но возможно лишь благодаря заклятию, которое я на тебя наложила. Гнев больше не выглядел веселым. – Учись читать по лицам людей, особенно, когда они кажутся холодными и отстраненными. Смотри за тем, как они сжимают губы и отводят глаза. За любым едва уловимым знаком, выдающим их истинные чувства, когда ты задаешь неудобные вопросы. – А еще советы будут, более стоящие? – Ты живешь в мире свободной воли. Пойми это и считай, что уже победила врагов. У тебя всегда есть право выбора, даже когда этот выбор кажется ограниченным. Никогда об этом не забывай. – Да неужели, всегда? – злость снова вспыхнула. – У моей сестры был выбор жить или умереть? По-моему, за нее это решил кто-то другой. – Есть судьбы и похуже, ведьма. – Например? – Жить в моем мире, – он развернулся и направился к двери. – Я скоро вернусь. Если заскучаешь, проверь комод рядом с кроватью. Он остановился в коридоре и обернулся через плечо. – Не советую сегодня выходить из дворца. – Почему? – спросила я вслед. Он не потрудился ответить. Интересно, для чего ему понадобился такой наряд и прическа? Он выглядел так, словно хотел произвести на кого-то впечатление. Я встала и прошлась по комнате, выглянула в окно и снова упала на кровать. Накручивая локон на палец, я размышляла о том, что он сказал о победителях и побежденных, затем о свободной воле и выборе. Минут двадцать я сидела, раздраженно размышляя, почему, если у меня есть свободная воля, я должна прислушиваться к нему и терять время, когда меня ждут важные дела. Я оделась в простое серое платье без рукавов, которое он недавно приобрел для меня, и вышла в сгущающиеся сумерки. Тридцать семь Свечи Тьмы следует использовать только в самых сложных обстоятельствах. Зажгите темно-синюю или темно-фиолетовую свечу и присыпьте ее основание порошком селитры. Призовите Зло с самых дальних границ на севере и юге. Заметка из гримуара семьи Ди Карло Лунный свет разлился по крышам домов, словно серебристая кровь, и закапал вниз. Было еще довольно рано, и многие люди гуляли по улицам. Одни несли покупки с рынка, другие, усталые и измученные после рабочего дня, спешили домой. Благодаря ритуалу элементов и ванне я больше не чувствовала себя лишенной всяких сил, но последние несколько недель все-таки взяли свое. Когда перед выходом из дворца я закрепляла в волосах несколько цветков апельсина, то заметила, как заострились черты моего лица, а взгляд стал более жестким и подозрительным. Это была все та же Эмилия, но более осторожная и напряженная. Я вновь подумала о последних неделях жизни сестры и удивилась, как ей удавалось скрывать от нас свою связь с одним из принцев Ада, если такая существовала. Может быть ей тоже было страшно и тяжело, и, возможно, именно поэтому бабушка видела знаки Богини. Она знала, что приближается буря. А я была слишком сосредоточена на опровержении этих фантастических утверждений, чтобы что-то заметить. Я торопливо шагала по улице, радуясь, что не была единственным пешеходом в этот час. И мне вовсе не хотелось встретить какого-нибудь демона, будь то принц или нет. Оставаться в месте, защищенном магией, без сомнения, было бы умнее, но вечно прятаться от врагов невозможно. Кроме того, там я не смогу оттачивать свои навыки и учиться определять, когда мне лгут. Каждый новый день мог принести смерть очередной ведьме. Когда я, в конце концов, стряхнула с себя остатки навеянного демоном опустошения, мне на ум пришло кое-что, что раньше я упускала из виду. Возможно, это ничего и не значит, а возможно поможет связать воедино все события. Монастырь. Я не переставала задаваться вопросом, почему сестра приходила туда две ночи подряд. После того как Витторию отказались принять на позицию помощницы в подготовке тел умерших к погребению, она туда не совалась. Я вспомнила о круге призыва, который обнаружился в комнате, где она погибла. Если его разложила не сестра, значит, там был кто-то еще. И этот кто-то, возможно, вызвал Жадность или Зависть, а значит, он может попытаться снова создать магический круг. И я могу застать его врасплох. Вероятность невелика, но все же. Из-за демонического влияния Похоти я потеряла последние две недели и… Клаудиа мерила шагами маленький дворик, отделяющий жилое здание от монастыря. По ее лицу катились слезы, она дергала себя за волосы и что-то бормотала под нос. Ее юбки были грязными и рваными. Темно-рыжие пятна забрызгали корсаж. Я бросилась к ней, но она, похоже, меня не заметила. Вероятно, подруга еще не пришла в себя после убийства кузины пару недель назад. – Клаудиа, – я осторожно потянулась к ней, но она не подняла глаз, – ты в порядке? – Они сказали, не пользоваться этим, никогда этим не пользоваться. – Пользоваться чем? – Костями и черными зеркалами, телами и прахом павших, костями умерших, превратившихся в прах, потому что я видела крылья ворона на фоне полумесяца. Месяц – это клык, который так и хочет вонзаться во всех нас и пожирать кровь и кости, пока мы не превратимся в пыль. Она упала на колени и впилась ногтями в один из камней, которыми был вымощен дворик. Ее ногти покрывала засохшая кровь. Они были сломаны, а пальцы разодраны до самого мяса. – Я слышу его. Он шепчет мне, иногда так громко, что я не слышу собственных мыслей. Я посмотрела вниз и в ужасе обнаружила тонкие, напоминающие шрамы, линии на земле, как будто она уже довольно долго скребла ее ногтями. – Клаудиа, пожалуйста, – я наклонилась, чтобы обнять ее, но она напряглась и зашипела, как дикий зверь, не узнавая меня. Я вздрогнула. – Что случилось? – Пыль. Пыль. Мы зеркала в пыли. Мы черепа без плоти. Кости без мозга. Смерть будет избавлением, но избавления не будет, а ты… – ее потемневший взгляд остановился на мне, – ты будешь гореть и гореть. Луна за все отомстит. Солнце поглотит нас, и ничего не останется. Звезды. Звезды погаснут, они упадут, как перья могучего ворона, потому что он жаждет их плоти, а она хочет накормить его досыта, но он никогда не будет сыт. Он есть грех, и он этому рад. Черные зеркала использовались для гадания и предсказания будущего. Некоторые также использовали кости животных, хотя бабушка всегда предупреждала нас, что не стоит притрагиваться к вещам, которых коснулась смерть. Она утверждала, что в будущее можно смотреть только живым, что вещи, которые покинула душа и жизнь, больше не принадлежали этому миру, и их не заботит грядущее. Насколько мне было известно, Клаудиа обычно пользовалась лишь самоцветами и свечами. Она качалась вперед-назад, нашептывая нечто бессвязное. В ее словах сквозила паника. Поскольку к итальянскому примешивались и другие языки, я понимала меньше половины. Меня пугала мысль, что она могла повторять сообщения от существ, с которыми мне не хотелось бы встречаться вживую. Я вновь попыталась коснуться ее, не желая оставлять в одиночестве в этом кошмаре. Она пыталась вырваться, но я крепко сжала ее в объятиях и гладила по влажным волосам. – Тшшш, тшшш, звезды не упадут, мы в безопасности. – В безопасности, в безопасности, на цепи и под замком и нет ключей к черным зеркалам, – Клаудиа качалась из стороны в сторону у меня в руках, – я слышу это, я слышу их. Так тяжело выразить словами, они все говорят одновременно… кости мертвых, пыль звезд, луна. У нее такая злобная усмешка. Богиня, которая есть, и которой нет. Возмездие. У меня вдруг зародилось страшное подозрение. – Ты использовала человеческие кости? – Там говорилось, я узнаю, я все узнаю, они мне расскажут, мертвым все равно, у них нет разума, нет воли, нет памяти. Наш разум создан, чтобы забывать. Но ключи не подходят к замкам. Я взяла кости, потому что там так сказано. Звезды должны были освещать мой путь и вести меня к ним. Я хотела помочь, они не перестают кричать. Пусть они замолчат. – Кто кричит?