наблюдательна, а это значит, что ты поняла, что я тебя заметил. Ты должна знать, что я заинтересовался тобой. Я прищуриваюсь. — Почему у меня такое чувство, что быть предметом твоего интереса вредно для здоровья девушки? Парень с черными волосами и живыми глазами выглядит озадаченным. — Может быть, я был плохим в прошлом. Уверен, что Карина много тебе об этом рассказывала. — Она мне кое-что рассказывала. В основном о твоем провалившемся плане переспать с половиной Вульф-Холла до Рождества. Пари, верно? Между тобой и твоими дружками из Бунт-Хауса? Или ты собираешься сказать мне, что она все это выдумала? Рука Рэна застывает, кисточка с одной из подушек застряла между его длинными пальцами. Он смотрит на меня — прямо в меня? — неподвижно и немигающе. — Мы заключили пари, — подтверждает он. — Я должен был переспать с десятью девушками между Хэллоуином и Рождеством, но так и не переспал. Ха. Я удивлена, что он действительно признался в этом. — И что же случилось? — спрашиваю я. — Девушки начали болтать и обмениваться впечатлениями? Ты потерпел неудачу на последнем препятствии, поставив девять дополнительных зарубок на столбике своей кровати? — Это замечание прозвучало холодно и безразлично в моей голове. Из моего рта это звучит кисло и глупо. — Давай не будем копаться во всем этом. — Рэн наклоняется вперед, положив руки на бедра. — Мелкие колкости нас никуда не приведут. Тебя беспокоит, что я не берег себя до свадьбы или чего-то в этом роде? К моим щекам приливает жар. — А почему это должно меня беспокоить? Твоя сексуальная жизнь не имеет ко мне никакого отношения. Это не мое дело. 85 — И все же, судя по осуждающему тону в твоем голосе, это тебя очень беспокоит. — На самом деле, мне все равно. Если девушки, с которыми ты спишь, согласны, то… — Я не насильник, Элоди. Я никогда ничего не делал без согласия девушки. Обычно я балую девушку своим вниманием только тогда, когда она стоит на коленях и умоляет об этом. — О, и я уверена, что тебе это чертовски нравится, да? Мольбы, должно быть, творят чудеса для твоего чрезмерно раздутого эго. — Мольбы не оставляют места для недоразумений. — Он кладет подбородок на ладонь, подпирает голову и пристально смотрит на меня. — Я не люблю неопределенности. Я люблю, чтобы все было четко и ясно. Что насчет тебя? — Да, мне нравится, когда все предельно ясно. Вот почему я дам тебе знать здесь и сейчас, что никогда не буду опускаться перед тобой на колени. Ты чудовище, которое любит обращаться с женщинами как с дерьмом… — Ты не знаешь, как я обращаюсь с женщинами. Ты ничего обо мне не знаешь, помнишь? Вот ублюдок. У него на все есть ответ. — Судя по внешнему виду, ты жуешь женщин и выплевываешь их, как будто они одноразовый товар. Я уверена, что ты был в ярости, что проиграл то пари, да? Должно быть, тебя задело то, что ты не смог убедить десять бедных девушек нырнуть к тебе в постель. Мое сердце бешено колотится в груди, но Рэн просто сидит, подперев рукой подбородок, и свет от камина все еще играет на его элегантном мужском теле, совершенно бесстрастно наблюдая, как я разглагольствую. Он кажется задумчивым, когда говорит: — Ты уже все поняла для себя, не так ли? Хочешь знать правду? Правда в том, что мне не нужно было пытаться выиграть это пари. В тот момент, когда Пакс рассказал об этом Дамиане, к концу дня об этом уже знала вся академия. А потом девушки спотыкались о себя, чтобы трахнуть меня. Я мог бы утроить квоту за двадцать четыре часа. Даже у меня нет такой выносливости. — О, вау. Крутой чувак. Итак, ты все-таки выиграл пари. Ты просто принял наказание? — Нет. Я не трахался ни с одной из этих девушек. Они все мечтали вступить в игру, а потом сказать, что оприходовали одного из парней Бунт-Хауса. Мой член не становится твердым от такого дерьма. Девушка должна заслужить меня, а не думать, что делает мне одолжение. — Вау. Осторожно. Теперь твое эго граничит с нелепостью. — Это не эго. Это голый факт. — Значит, ты один из хороших парней. Непогрешимый девственник. Это то, что ты пытаешься мне сказать, приведя сюда? 86 Нелепо. Если он попытается убедить меня в том, что у него есть мораль, и он никогда не спал со студентками в Вульф-холле, тогда я буду точно знать, кто он такой: наглый лжец. Рэн шевелит пальцами ног перед огнем, обнажая зубы в хищной ухмылке. — Я, пожалуй, самая далекая вещь от девственника, которую ты найдешь здесь, — говорит он. — Я был лишен невинности очень давно.