Однако ж надо было отстраивать разгромленную страну, чтобы не стать добычей тех необразованных европейских пролетариев, которые не пожелали соединяться. «Наша цель – коммунизм! – объявили народу. В советских фильмах можно увидеть кадры, как бывший красноармеец и крестьянка, лежа в стоге собранного перед дождем сена, мечтают о светлом будущем, когда будет во всем достаток. Они не уверены, что смогут до него дожить, но дети уж точно увидят счастливую жизнь. А ради счастья детей они были готовы и дальше рвать жилы, отдавать жизни. И налетевший дождь не остужал их горячие сердца. То было время лозунгов, и они эффективно работали. Побивались враги, возводились невиданные по масштабам предприятия. Сомневающихся и ненадежных отселяли в края с более суровым климатом, и там они трудились на общее благо, а не поддающихся воспитанию ставили к стенке. Удивительный секрет работающих национальных идей, видимо, в том, что их создавали такие же рабочие и крестьяне, которых необходимо было воодушевить. Не очень-то люди верили придуманному в высоких кабинетах умными головами, впрочем, и большие начальники особым доверием народ не баловали. Ведь если бы к Ротшильду пришел бы рабочий с соседнего завода механических веялок и начал советовать: куда направить денежные потоки, ему бы никто не поверил. Желающего развести на деньги в лучшем случае выставили бы за двери, в худшем, надавали бы тумаков, в совсем плохом – сдали бы в ближайший полицейский участок и составили бы протокол за мошенничество. В общем, трудно найти авторов многочисленных большевистских лозунгов, но даже при всей своей абсурдности и неправедности, они творили чудеса. В эпоху развитого социализма многомиллионная коммунистическая партия сосредоточила в своих руках мощнейший пропагандистский аппарат. Бесчисленное множество лекторов окончило высшую партийную школу, марксистско-ленинские университеты. Вооружившись самым верным учением, они добрались до самых глухих уголков страны и бесконечно учили строительству коммунизма. Однако… Народ почему-то перестал верить ученым мужам, разочаровался в их идеях и равнодушно дал уничтожить на просторах родины завоевания великого Октября. В постсоветской России с идеологией было совсем плохо. Одно издание организовало конкурс на лучшую национальную идею с призовым фондом в триста тысяч рублей. Приза не получил никто. И было бы удивительно, если б отыскался счастливец, потому что, как писал А.И. Солженицын, такое объединительное понятие «никогда не должно быть искусственно сочинено в верхах власти или внедрено насильственно». И, тем не менее, образ национальной идеи начал явственно просматриваться в 2014 г. Пожалуй, и претенденты на вознаграждение есть, только они об этом не знают; более того, вовсе не желают осчастливить Россию объединительной идеей. Впрочем, не будем долго интриговать читателя и выскажем свое мнение: премию нужно присудить… Евросоюзу и США. Ничто так не соединило россиян, как санкции со стороны Запада. Действия предполагали вызвать ухудшение экономического положения в стране, недовольство народа и, как результат, смену власти. Увы! Очкастые продвинутые западные политтехнологи в уме проворачивающие весь ход цветных, бархатных революций, так и не удосужились почитать классику: умом Россию не понять. Ухудшение в экономике было достигнуто, но в остальном эффект был обратный ожидаемому. Народ увидел, от кого исходит зло, благодаря кому настали трудности, и выразил такое доверие своему президенту, которое не имеет ни один глава страны. Рейтинг Путина в 85 % – 88 % – отнюдь не пропаганда или лукавство правительственных СМИ, это реальный факт. Раньше в Интернете часто приходилось видеть злобные комментарии в адрес своей высшей власти, страны в целом. Теперь компьютерный народ дружно набрасывается на тех, кто ругает Россию или президента – в едином порыве объединяются люди разных возрастов, полов, профессий и уровней интеллекта. Они защищают родину и ее президента добровольно, а не по принуждению, – как несколько десятков лет назад ходили с флагами на первомайские демонстрации. Россияне поняли, что остались в этом мире одни и объединились в нацию. Их объединила стихийно возникшая национальная идея. Она, может быть, еще не осознана до конца идеологическими работниками, но уже работает. «Мы – россияне!», «Мы – Россия!» – можно так ее кратко сформулировать. Собственно, суть идеи должна быть краткой и понятной. А смысл ее потом раскрывается социологами, политологами, журналистами, писателями в научных работах, статьях, художественных произведениях. Мы – единый народ, Россия – наше Отечество, и мы его будем защищать. Мы – не Запад, мы – не Восток, мы – Россия. Теперь у российских политтехнологов, судя по всему, должна наступить горячая пора. Потому, что всплеск патриотизма на волне обиженности, как показывает исторический опыт, может перерасти в обыкновенный фашизм. Так было в Германии, униженной и ограбленной после поражения в 1-й Мировой войне, так было в Италии, почувствовавшей себя обделенной после победы в той же войне. Однако в многонациональной России доминирование коричневой идеологии равносильно самоубийству. Хотим мы этого, или нет, но сегодня в России проснулась важнейшая составляющая фашистской идеологии – национальная гордость, и от того, станет ли проснувшаяся гордость наднациональным явлением, присущим всем народам России – зависит очень многое. В 80-х годах прошлого столетия США запустили программу по развалу Советского Союза. Методично и целенаправленно наносились удары по самым больным местам. Страна получала основные экспортные доходы от продажи энергоносителей – по сговору с Саудовской Аравией цены на нефть упали в несколько раз. Бюджет Советского Союза был пуст – чтобы ввергнуть его в долговую яму, развязали дорогостоящую гонку вооружений. В стране был тотальный дефицит – а в магазинах начали появляться товары в красивых западных упаковках под видом «помощи». Кредиты продолжали расти, а народ, глядя на красивую упаковку, все сильнее мечтал обосноваться в странах, где производится все это изобилие. Благодетели же вовсе не стремились развивать производство в Советском Союзе. Западные компании, желавшие продать свои технологии и промышленное оборудование нищему государству, подвергались всестороннему давлению; богатейший рынок США для них был закрыт. Между делом массированная пропаганда целенаправленно указывала, что земной рай на Западе, только там достойная жизнь и общечеловеческие ценности. И сотни тысяч советских граждан, причем, самых молодых, инициативных и образованных устремились в поисках счастья. Работа по развалу Советского Союза велась настолько тайно, что его жители во всех своих бедах винили несовершенство социалистической системы, своих лидеров, климат, неблагоприятную рыночную конъюнктуру – кого и что угодно. Великий манипулятор дергал за ниточки из-за ширмы и непременно оставался в тени. Новый мировой порядок устанавливался без лишней рекламы и шума. Хотя… шум был. Но даже, когда американские бомбардировщики сбрасывали свой груз на Белград, массового и откровенного возмущение россиян не последовало. Скорее, было непонимание происходящего, было даже предположение, что Сербия в чем-то серьезно провинилась, и ее наказывают за дело. Чувства россиян свидетельствуют об одном из двух: либо большинство средств массовой информации России оказалось в руках ее врагов, либо ее контр пропагандистская машина настолько ослабла, что не могла дать собственную оценку происходящим в мире важнейшим событиям. Скорее всего, в российском информационном пространстве сработали оба фактора. Ведь у России не имелось даже намека на собственную национальную идею. Ее, конечно, пытались навязать в образе ценностей западной демократии. Но страна, которая намеревалась идти по пути западной демократии, никак не могла понять, почему этот толерантный Запад сыплет бомбы на югославских братьев-славян. Лелея заветную мечту – развалить Россию по примеру Советского Союза, Америка повторила опробованный сценарий в 2014 г. Но еще древним грекам было известно: в одну реку нельзя войти дважды. Опять с помощью верной Саудовской Аравии было спровоцировано резкое падение цен на нефть. Российский стабилизационный фонд начал таять, словно снег под лучами весеннего солнца. Далее предполагается опутывание страны сетями кредитов, и затем последуют для России инструкции по управлению Россией же из МВФ, Брюсселя, которые, в свою очередь, получат ценные указания из-за океана. Чтобы экономика оставалась недоразвитой, стране перекрыли доступ к современным технологиям. На этот раз американские специалисты по разрушению неугодных стран просчитались, сгубила их гордыня. Покорность Европы позволила ей уже не тайно, но открыто запретить поставки в Россию необходимого оборудования и технологий. Евросоюз в ущерб себе объявил ряд санкций экономического характера. Они больно ударили по России, но теперь народ увидел, кто истинный враг. Ради прозрения можно немного потерпеть, некоторым семьям придется отказаться от излишеств в еде и одежде, от поездок на всемирно известные курорты – ведь это небольшая цена за единство нации. Народ осознал свою исключительность и, вопреки надеждам заокеанских политтехнологов, готов к трудностям. Западная демократия или яса Чингисхана Заметим сразу, разумное государство должно строиться на библейских принципах. Кроме Десяти заповедей Божьих в мудрой книге прописано руководство на все случаи жизни. Но в то же время некая сила отталкивает от священного писания и политиков, и народ; хотя все понимают правильность христианских догматов, но выполнять их никак не могут. Увы! Человек слаб. Даже Господь снисходительно относится к человеческой слабости. А посему, пока на всех не снизошло просветление с Небес, приходится наряжать государство в привычные светские одежды – иначе граждане в ожидании чуда поубивают друг друга, аки Каин Авеля. Изучая расцвет и гибель государств, мы находим множество внутренних и внешних – причин и факторов, оправдывающих его состояние. Однако упускаем, что разумное законодательство, отстроенное под менталитет народа, может перевесить все обстоятельства. Н.Я. Данилевский отметил одну интересную особенность у самого известного государства-долгожителя: «Рим почти ничего не произвел самостоятельного ни в философском мышлении, ни в положительном научном исследовании. Единственное исключение составляет практическая область права…» Римские законы переселились на землю Византии и там еще тысячу лет, проявляя гибкость и видоизменялись, руководили жизнью Восточной империи. Можно посмеяться сегодня с некоторых римских законов, регламентировавших едва ли не количество слез, проливаемых женщинами на похоронах близкого родственника. Но, видимо, так было необходимо. Ведь главное, чтобы закон был необходим обществу, чтобы он был понят гражданами и, как следствие, исполнялся. Разумность и необходимость того или иного закона в Риме проверялись столетиями, а когда Государственная Дума одного созыва отменяет законы предыдущего созыва, и, вообще, стремится перекрыть показатели предшественника в деле законотворчества, то народ не будет испытывать уважение к законам. Ведь нам не нравится все не стабильное, скоротечное; внушают уважение вещи, созданные на века, как пирамиды, Колизей или всегда падающая башня в Пизе. Казалось бы, чего проще: дай гражданам свободы, равенства, и страна счастливо живи, трудись, зарабатывай. Однако на Западе периодически дает сбои такая модель демократии, а в России и вовсе приносит один вред. Попытки демократизировать Россию всегда кончались провалом. Отменить крепостное право хотел еще князь Голицын – советник Софьи Алексеевны (1682–1689 гг.). В результате добрая правительница окончила дни в монастыре, а ее фаворит – в ссылке. Пришедший к власти Петр I (1682–1725 гг.) загнал народ в глубочайшее рабство и делал с ним все, что позволяла царская фантазия: люди гибли целыми толпами и стройными рядами полков, исполняя замыслы брата Софьи. И что ж? Петр I и по сегодняшний день считается образцово-показательным царем. Наконец, Александр II (1855–1881 гг.) отменил позорное рабство и намеревался установить что-то вроде конституционной монархии. Народовольцы (из чистой благодарности – чтобы к его доброте добавить ореол мученика) пытались убить царя пять раз – удалось с шестого. Николай II (1894–1917 гг.) пошел дальше всех царей в деле ограничения собственной власти и предоставления свобод – больше всех и получил… Сегодня ушел в небытие развитой социализм, народ получил возможность не только говорить свободно, но и богатеть. Неизменно лишь одно: правителей, позволивших гражданам открывать рты, ругают нещадно. Справедливости ради заметим, что власть ругают не только в России. Генерал де Голь – французский диктатор – относился к подобному явлению благосклонно. «Когда утром я открываю газету, и в ней нет моей карикатуры, у меня падает настроение – теряю популярность», – примерно так относился генерал к свободной прессе. Лев может позволить гавкать собачкам (за каждой гоняться – это глупо), но как только обнаглевшая болонка попытается укусить, ее непременно надо лягнуть в зубы – чтобы другим неповадно было. В России эта процедура обязательна, если власть хочет усидеть в кресле. Русский аппетит невозможно удовлетворить. Кто попытается это сделать – непременно будет распят «благодарным» народом. Что сегодня требует «глас Божий»? Как заметил сатирик М. Задорнов, народ все так же страстно мечтает о халяве: ему нужна скатерть-самобранка, золотая рыбка или «по щучьему велению». Сегодня в Интернет-блогах знатоки рассуждают о том, что в Эмиратах все природные ресурсы делятся поровну между гражданами, что король Норвегии по-братски раздает подданным все доходы от нефти. Короче, правительство и президент должны каждому вручать столько денег, чтобы можно было жить – не работая, а президент, который раздает удочки и учит ловить рыбу – нам не нужен. Можно долго рассуждать об особом византийском пути России (и Россию, по большому счету, можно считать наследницей Византии), но, оказывается, у нее есть еще одна сестра. Обратим внимание на страну, лежащую в противоположном конце Европы. Французскому народу гораздо раньше захотелось свободы, равенства и братства. Что из этого получилось? Если б в России хорошо изучали французскую историю, то едва ли могла случиться трагедия 1917 г. Хотя… Возможно некий талантливый режиссер и поставил в России Октябрьскую пьесу по французскому сценарию. Они удивительно похожи, хотя между обеими революциями расстояние в 128 лет. У французов все началось со штурма Бастилии в 1789 г., у нас – со взятия Зимнего дворца; они казнили короля – и мы своего царя не пожалели; там повсеместно пылали замки сеньоров – у нас жгли помещичьи усадьбы; там жирондистка Шарлотта Корде заколола кинжалом Марата – тут эсерка Каплан стреляла в Ленина (и здесь, и там ответом стал революционный террор, уничтоживший цвет нации). Совпадений можно найти десятки и сотни. Когда закончились враги, революционеры начали убивать друг друга, потому что пришла пора делить власть. В конечном итоге, она достается изворотливым негодяям. Робеспьер предал революционному суду своих соратников: Эбера, Дантона, Демулена. Недолго Робеспьер праздновал триумф: после очередного переворота 27 июля 1794 г. он и около сотни его сторонников отправились на гильотину. Французские борцы за свободу и братство еще несколько лет уничтожали сами себя, пока 9 ноября 1799 г. революция не закончилась новой узурпацией власти. Она перешла в руки трех консулов – Наполеона Бонапарта, Роже Дюко и Сийеса. Несложно догадаться, кто играл первую скрипку в этом трио. Удивительно, но французов, как и русских, нисколько не учит история – потому в этих странах дорого обходятся даже малейшие изменения в государственном устройстве. Осенью 2010 г. мы все наблюдали за реакцией французов на новое пенсионное законодательство. Оно было необходимо для спасения пенсионной системы. Дилемма простая: либо стремительно стареющая французская нация останется без гарантированной пенсионного обеспечения, либо срок выхода на пенсию придется отодвинуть до 62 лет. Разумное решение правительства в штыки встретила вся Франция, около миллиона демонстрантов вышло на улицы, остановились заводы, перестали ходить электрички, летать самолеты. Ущерб для страны колоссальный. Все знают, что реформа будет проведена, но французам необходимо использовать свое право на протест. Впрочем, реальность вносит свои коррективы и в страну с многовековыми демократическими традициями: в последнее время французов начали утомлять плоды завоеванных свобод. Демократия пугает граждан горящими на улицах автомобилями – по любому поводу и без него. Пока граждане добивались все больше и больше прав, на Францию девятым валом неумолимо накатилась волна эмигрантов, которым чужда местная христианская культура и ценности европейской демократии. Французам приходится бороться уже за собственное спасение. Вслед за Францией многие соседи пытаются запретить ношение паранджи в общественных местах. Франция пошла еще дальше: летом 2010 г. она начала массовую депортацию цыган, прибывших из Румынии и Болгарии. Страна нарушила и права человека и законы Европейского Союза о свободном перемещении граждан внутри его, но не собирается прекращать высылку нежелательных лиц. Тут уж не до демократии, когда братья по Евросоюзу воровство поставили на промышленную основу. Неоправданная мягкость законов заставляет европейские власти либо их нарушать, либо обрекать собственных граждан на страдания. Россия, по примеру Европы смягчила наказание за самые страшные преступления – в стране введен мораторий на смертную казнь. С одной стороны, жизнью человека может распоряжаться только Бог, но террористы, убийцы и насильники отнюдь не руководствуются Словом Божьим. Посему, главная задача государства состоит в том, чтобы искоренить зло. Заметим, что закон во всех странах не может быть одинаков, потому что менталитет народов, традиции, уровень жизни, духовности и образования различны. Должна быть различна и мера суровости закона. В Монголии времен Чингисхана каждый мужчина был воином, более того, государство жило завоевательными походами и грабежом близких и дальних народов. Казалось, люди привыкшие убивать и силой отнимать принадлежащее другому, должны представлять собой мятежное неуправляемое сообщество. Но, нет! Яса Чингисхана регламентировала каждый их шаг, и ни у кого не возникало мысли жить по-иному. Среди монголов, несших смерть и разрушение Азии и Европе, не находилось желающих нарушить правила, установленные основателем государства. В 1246 г. итальянский монах-францисканец Плано Карпини посетил Сарай на Волге, где встречался с ханом Бату, а затем побывал в сердце империи монголов ― Каракоруме. Путешественника удивил образ жизни народа, державшего в страхе весь мир: «Между ними (монголами) не было ссор, драк и убийств; друг к другу они относились дружески, и потому тяжбы между ними заводились редко; жены их были целомудренны; грабежи и воровство среди них неизвестны». Иноземец Плано Карпини беспрепятственно одолел огромные просторы Европы и Азии, находившиеся под властью кочевников-завоевателей, о свирепости которых единогласно твердят русский эпос и литературные памятники. Только проезжая по территории Киевского княжества итальянец «во все продолжение пути находился в беспрестанном страхе перед литовцами, которые начали опустошать теперь и Приднепровье…» Идиллическая картина жизни монголов объяснялась чрезвычайной суровостью законов. Смертная казнь полагалась за многие преступления, и даже незначительные проступки: за обращение к третьим лицам, минуя своего хана; за неоказание помощи в бою; за оставление своего поста без разрешение начальника; за небрежность воинов при исполнении служебных обязанностей; за милосердное отношение к пленным без ведома того, кем они были взяты; за невыдачу беглых рабов и пленных владельцу; за убийство, кражу, измену, заведомую ложь, тайное подслушивание. Смерть грозила за буквально за все; даже за нарушение бытовавших в народе предрассудков. Вот лишь некоторые статьи Ясы Чингисхана, дошедшие до нас из разных исторических источников: «Прелюбодей предается смерти без всякого различия, будет ли он женат или нет»; «Кто повинен в содомии, тот также наказывается смертью»; «Кто лжет с намерением или волхованием, или кто подсматривает за поведением другого, или вступается между двух спорящих и помогает одному против другого, также предается смерти»; «Он предписал наказывать за небрежность охотников, упустивших зверей в облаве, подвергать наказанию палками, иногда и смертной казнью»; «Тот, кто мочится в воду или на пепел, также предается смерти»; «Когда хотят есть животное, должно связать ему ноги, распороть брюхо и сжать рукой сердце, пока животное умрет, и тогда можно есть мясо его; но если кто зарежет животное, как режут мусульмане, того зарезать самого»; «Если кто-нибудь в битве, нападая или отступая, обронит свой вьюк, лук или что-нибудь из багажа, находящийся сзади его должен сойти с коня и возвратить владельцу упавшее; если он не сойдет с коня и не возвратит упавшее, то предается смерти»; Купцов-неудачников также не любил монгольский закон: «Кто возьмет товар и обанкротится, потом опять возьмет товар и обанкротится, потом опять возьмет товар и опять обанкротится, того предать смерти после третьего раза». Боязнь судебной ошибки способствовала введению моратория на смертную казнь в России, – и они, действительно случались в Советском Союзе. Могла ли ошибаться судебная система Чингисхана? Едва ли… Потому что за лжесвидетельство полагалась смертная казнь. Еще один интересный момент. Главным судьей Чингисхан назначил своего приемного брата Шиги-Кутуку ― человека необычайно одаренного и образованного. Этот судья при вынесении решения не предавал значения показаниям, вынужденным страхом. То есть, не только пытка, но и запугивание были чужды монгольскому правосудию. Суровые законы держались не на страхе, а на привычке их соблюдать, которая превратится в традицию. Чингисхану не нужны трусы, наоборот, он взрастил народ, лишенный чувства страха и призванный повелевать миром. Лишь к своим потомкам Чингисхан благодушен. Слишком жалел он собственную кровь, оставляя чингизидам множество шансов для исправления: «Если из нашего рода кто-либо попустит вопреки утвержденному закону один раз, пусть его усовещивают словом; если сделает вопреки два раза, пусть действуют на него красноречием; в третий раз же пусть пошлют его в отдаленное место (ссылку)… Когда он сходит туда и возвратится – он будет внимателен. Если же он не образумится, пусть посадят его в оковы и тюрьму. Если выйдет оттуда добронравным и образумившимся – очень хорошо; в противном же случае пусть соберутся все родственники, составят общее совещание и положат, что с ним делать». Родоначальник империи монголов придавал исключительное значение соблюдению Ясы. Сохранилось изречение Чингисхана по этому поводу: «Если государи, которые явятся после этого (правления Чингисхана), вельможи, богатуры и нойоны… не будут крепко соблюдать Ясы, то дело государства потрясется и прервется. Опять будут охотно искать Чингисхана и не найдут…» Соблюдали Ясу все,… кроме потомков Потрясателя Вселенной. Отеческая жалость Чингисхана и привела к гибели сильнейшее в средневековом мире государство. Размножившиеся внуки, правнуки основателя монгольской империи втянулись в бесконечные междоусобные войны. Но все также огромным продолжало оставаться уважение к Чингисхану. Считалось кощунством пролить его кровь, которая текла в потомках великого монгола, а потому чингизидам предпочитали переламывать хребет. Ни один из влиятельных вельмож не мог претендовать на ханский трон, если не имел в своих жилах капли крови Чингисхана. Не осмелился объявить себя ханом даже всесильный эмир Мамай, женатый на ханской дочери и на некоторое время объединивший распадавшуюся Золотую орду. В России пока все по-прежнему: народ периодически ругает власть, а последняя делает вид, что этого не замечает. Но баланс может нарушиться в любое время; кризис, как мы убедились, может налететь, словно неожиданный порыв ветра, – положение народа, естественно, ухудшится, а российская власть не всегда бывает сильной и волевой. Сценарий очередного изобретения – «цветочно-цветных» революций – активно обкатывается некими силами на постсоветском пространстве. Как только народ почувствует слабину, до новой катастрофы останется шаг… Если только на пути этого шага не поставить стену сурового закона, который русский народ любит и уважает. И чем этот закон строже, тем жизнь в стране спокойнее, – им придется пользоваться до тех пор, пока народ не станет жить по заповедям Божьим. Недовольные будут всегда; в данном случае возмущаться будут воры, потенциальные убийцы, коррупционеры. И все же народу нужно определиться: бояться быть ограбленным и убитым или бояться совершить преступление; жить в спокойной стране, где производители замков и сигнализаций выживают на гране банкротства либо опасаться выйти за свою бронированную дверь с наступлением темноты и содержать за счет своих налогов в тюрьмах почти миллион непорядочных сограждан. Воинская повинность или наемная армия Первейшая задача любого государства – защита себя. Для этого, в первую очередь необходима эффективная армия. И тут мы сталкиваемся с дилеммой, до сих пор нерешенной: ввести всеобщую повинность для граждан, либо прибегнуть к помощи профессионалов. Казалось бы, все понятно, если полистать страницы мировой истории: наемники ненадежны, они могут переметнуться на сторону противника за большее вознаграждение, они не уважают битвы, связанные со смертельным риском, не переносят трудности походов, в общем, дисциплинированностью не отличаются. Во что вылилось использование наемников Карфагену? Известное дело: после первой Пунической войны началась гражданская война – армии против нанявшей ее страны. Великая цивилизация была поставлена на грань уничтожения. Четыре года гениальный Гамилькар топтал слонами, развешивал на крестах наемников до полного их уничтожения. Однако прежде чем ругать наемную армию, посмотрим, как к ней относился сам Карфаген. Недоразумения возникали, когда солдатам удачи забывали платить. И жадные пунийцы не отказались от старого принципа комплектования армии – только теперь старались регулярно платить жалование войску. Впоследствии с этой же, презираемой всеми, армией наемников Ганнибал 17 лет воевал в Италии. Разноплеменные орды блестяще побеждали спаянные железной дисциплиной легионы граждан при Каннах и Требии, Тразименском озере… В войске Ганнибала сражалось множество италийцев, на его сторону переходили города и целые области Италии. Но в истории Ганнибаловой войны, описанной, кстати, римлянами (потому, что историю пишет победившая сторона) мы едва ли найдем несколько случаев измены «ненадежных» наемников. Еще один пример страны, предпочитавшей меч наемника копью гражданина… Византия появилась в 395 г. в результате раздела Римской империи между сыновьями Феодосия ― пала под ударами турок в 1453 г. Много или мало она просуществовала? Если учесть, что государство ненавидел и мусульманский Восток и католический Запад, такие события как переселение народов, крестовые походы, а так же зависть всего мира к богатствам Константинополя… ― в общем существовала Византия фантастически долго. Ранняя Византия копировала все институты Рима. Соответственно, армия комплектовалась в основном из свободных крестьян. Набранные с определенной территории воины оказывались под началом влиятельных землевладельцев с этой же территории. Фактически создавались личные армии влиятельных аристократов, а это грозило императорскому дому и всей стране междоусобицами. Опасность (которая прежде погубила республиканский Рим) устранялась простым способом: все больше подразделений византийской армии комплектуется наемниками. Отряды так называемых федератов набирались из варваров. То были не крестьяне, оторванные от сохи, но профессионалы, с детства владеющие привычным оружием, конем, и считающие войну своей работой. Платили добровольцам в разы больше, чем византийским призывникам, но и посылали их на самые ответственные участки. Федераты защищали пограничные районы, из них составлялись экспедиционные корпуса во время конфликтов. Иноязычные волонтеры пришли и в элитные византийские части; например, в битвах с арабским флотом отличились корабли, укомплектованные русскими моряками.