– Отличные новости! Ты заменяешь меня сегодня. Я уже предупредил твоего руководителя. Вот мои записи, просто прочитай их в микрофон и сваливай оттуда, прежде чем они начнут задавать вопросы. А, и наслаждайся бесплатными сэндвичами. Все просто. – Ни за что, – ответил Джейми, но очевидно это прозвучало как "Конечно, с радостью", потому что Дин хлопнул его по плечу и сказал: "Класс, с меня причитается. Пиво в пятницу за мной". Он показал на довольно-таки впечатляющую эрекцию, от которой его боксерские трусы стояли как палатка, и кивнул на спальню, изобразив не слишком-то деликатный жест из колечка из пальцев, означающий, что вот-вот произойдет половой акт. Учитывая звукоизоляцию в квартире, Джейми не особо нуждался в том, чтобы это произносилось вслух – слова "О, боже", "Задай мне", "Трахни меня" и "Ну нет, теперь это моя киска" периодически будили его ото сна. Итак, всего лишь один раз с ужасом вспомнив свое последнее выступление на публике (Двенадцать лет. Английский язык. Обсуждение "Повелителя мух". Какая-то сволочь – он так никогда и не узнал кто, – написал "я люблю тамару" на его третьей карточке с текстом. Он прочитал эти слова вслух и тут же запоздало попытался всосать их обратно, ведь он и в самом деле был влюблен в Тамару, и ее шокированное перепуганное лицо вырвало ему сердце, в то время как остальной класс безжалостно хохотал над ним.), он подумал о перспективе оказаться перед собранием людей, в центре внимания... И, ну, в общем-то, он был не против. На самом деле, ему внезапно показалось это хорошей идеей, заставило его кровь бурлить как-то одновременно и знакомо, и по-новому. А что, может он сможет подкинуть им пару остроумных шуток. И пока часы тикали, он провел больше времени, думая о шутках, которые можно им рассказать, чем изучая записи Дина. В его походке появилась пружинистость, в крови – щекочущее опьянение, которое все нарастало и нарастало, пока чертовски медленно ползущие часы не дали ему наконец шанс оказаться в свете софитов. Шестьдесят с небольшим уборщиков и школьных садовников встретили его одобрительным смехом. "Меня зовут Джейми, и я здесь, чтобы обсудить вашу суперприбыль. Конечно же, это супер, что вы прибыли сюда". Снова смех, смех над его хромыми каламбурами, его глуповатой ухмылкой, его переигрыванием и покровительственной улыбкой. Он не мог остановиться. Они любили его, а он любил их, особенно их смех, он бы мог упиваться им весь день, хотел еще, еще! "Я буду с вами следующие сорок минут или около того, что означает, что если вам понравился звук моего голоса, вас ждет истинное наслаждение". Смех, чудесный смех. Как он наполнял его, заставлял чувствовать такую легкость. Да что там, он мог бы проскакать по полу как мячик, сделать с трибуны обратное сальто... Покашливание со стороны начальницы Дина заставило его – с огромным усилием – переключиться на более серьезные мысли. Каким-то образом он умудрился прочитать все записи, постоянно останавливая себя от того, чтобы не острить каждые пять минут. Было непросто. Медленно-медленно он добрался до другого пьянящего звука – аплодисментов публики. Как ни странно, начальница в итоге осталась довольна. Она предложила ему новую работу – проводить такие лекции регулярно и сказала: – Несколько открывающих шуток, чтобы воодушевить их, это нормально. Но мы обсуждаем финансовое будущее людей, так что, как бы тебе не хотелось, не следует превращать все мероприятие в клоунское представление. Джейми закашлялся, поперхнувшись собственной слюной. Каким-то образом он смог выдавить: – О, да, конечно, клоунское представление. Нет, конечно. С чего бы. * * * В пятницу наступило время пянки / охоты на женщин с небольшой стаей приятелей, собранных со всего здания, ведомых главным охотником, Дином (который купил Джейми первые четыре пива, как и обещал). Дин был под два метра ростом, хорошо сложен, с подкаченным телом, но, насколько Джейми и остальные могли судить, не самой красивой вещью в баре. Что совершенно не беспокоило дамочек – когда он уставал от игровых автоматов и нытья об одной из своих бывших, которую он по-правде любил, он подходил к намеченной цели, заговаривал с ней так, словно знал ее многие годы, и не проходило и часа, как он заполучал свою добычу. Иногда на это вообще уходило всего несколько минут. Джейми и остальные наблюдали за ним, пытаясь выяснить, чем же собственно он их берет, но так и не могли понять. Нередко его добычей становилась чья-нибудь невеста, жена или подружка. Полицейского ли? Инструктора по карате? Какого-нибудь головореза из банды? Для Дина это не имело значения. И все это время, изо дня в день, Дин продолжал ныть, вздыхать и с тоской рассказывать о своей бывшей, которая, кстати, сама бросила его, а не наоборот. – Ну да, тот еще любитель отмазок, – сказал один из их шайки, пока игровые автоматы вокруг пищали и бренчали свою безумную музыку, время от времени со звоном изрыгая кучки монеток. – Он ненавидел проводить время с этой своей бывшей, когда они были вместе, просто помирал со скуки. Врал ей каждые выходные, а сам шел играть в казино, пока она одна торчала дома. Скармливал ей самые тупые и нелепые отмазки. Однажды, когда мы были в его кабинке в офисе, он даже попросил меня врезать ему по морде, чтобы он мог сказать, что его ограбили и избили, так не хотел идти с ней на свидание в тот вечер. Он пошел с нами бухать, затащил в койку стриптизершу, ну, не в койку, а в переулок на самом деле, и оттрахал ее там прямо перед каким-то бродягой, который все это время клянчил у него мелочь. Естественно, его бывшую, эту чирлидершу Мустангов[1], в конце концов все это достало, и она его послала. И вот теперь, месяцы спустя, он вдруг безумно влюблен в нее. Они смотрели, как Дин взял свою новую подружку под локоток, оба они смеялись над какой-то шуткой, и повел из бара, наверняка в комнату рядом с комнатой Джейми. Остальным его собутыльникам было около двадцати, возраст, когда перепих является чуть ли не единственным смыслом жизни. Они следили за каждым шагом Дина, за каждым выражением лица, за каждым движением, пока тот медленно плыл через оживленное море людей, рассекая толпу в баре, словно волны. "Динь-динь, дзинь-бом", – все звенела и звенела безумная музыка из игровых автоматов, слишком уж напоминая ему ярмарочный оркестр. – Я пошел, парни, – сказал Джейми. – Если я останусь здесь чуть дольше, мне всю ночь будут сниться веселые роботы. – Ха, Джейми, ты такой клоун. Это было как пощечина. Джейми дернул головой, распахнул глаза и застыл на секунду, прежде чем пробормотать: "Пока", – и направиться к выходу слишком нетвердой и пьяной походкой для четырех выпитых им пива. Остальные два собутыльника / охотника за труднодоступным женским полом смотрели, как он бьется о косяки, стулья и людские плечи. – Забавно, – сказал тот, что назвал Джейми клоуном. – Мне было интересно, как он на это отреагирует. – Что? Почему? – Вся эта фигня с цирком. Ты разве не слышал? Это был он. Замешан в этом по самое не хочу. Тела так и не нашли. Он отрицал, что вообще что-либо знает об этом, и ему поверили. Я слышал, его даже допрашивали на детекторе лжи. – Погоди, Джейми и был тем парнем, что они нашли? – Переодетый в клоуна, ага. Чувак, я знал, что у Дина стальные яйца, но жить под одной крышей с этим парнем? Да у Дина просто титановые яйца. Один человек, что жил с ним, уже испарился с лица этой планеты. Пропал. Даже тело его не нашли. Только кровь. Последовала короткая тревожная пауза. – А Дин знает? – Сомневаюсь. Но я собираюсь сказать ему, чтобы он был начеку. И нам бы тоже не помешало. * * * В возмущении Джейми не сразу понял, что ноги несут его не домой, а окружным маршрутом, мимо кучки бегущих в сторону Джордж-Стрит возбужденных людей, где, по всей видимости, какой-то идиот громил машины прямо перед носом у полицейских. Джейми шел вниз по Куин-Стрит, через группки пятничных гуляк, некоторые из которых вопили и хохотали, в то время как пьяные подростки, которым все это было в новинку, пошатываясь, брели мимо, кидая на него взгляды, которые вероятно говорили, что с ними лучше не связываться или что-то подобное. Он даже не удивился бы, если бы кто-то крикнул: "Это он! Это тот клоун!" или может быть просто "Убийца!" И вот он оказался в небольшой тихой галерее, ведущей к Вентвортскому клубу. С некоторым удивлением он понял, что он пришел сюда в первый раз за все то время... за то время, что он вернулся к своей жизни откуда-то еще. Но здесь не было ничего интересного: лишь все те же дорогие магазины с одеждой и обувью по соседству с галереей и жутковатая тишина, которая словно по волшебству отпугивала от нее шатающуюся поблизости пьяную молодежь. Никаких зацепок. Точно, вот почему он пришел сюда – чтобы найти подсказки. Это место ведь тоже было частью той истории, может быть здесь все и началось. Но сейчас оно ему ничего не говорило. Осторожное постукивание по плечу вырвало его из его мыслей. Он не слышал, как разъехалась стеклянная дверь клуба, пока ходил взад-вперед по галерее, сам не замечая этого. Он обернулся и увидел лицо нынешнего консьержа, улыбающееся ему где-то на уровне плеча. Улыбка была полна смущения. Оттуда вылетели слова: – Пожалуйста. Уходите. Улыбающиеся зубы прямо-таки сияли. Этому бы парню зубную пасту продавать. Джейми сказал: – Эй, а я, между прочим, раньше работал на твоем месте, ты в курсе? – О, разумеется. Нам на ресепшене дали строгие указания... и вашу фотографию, на случай, если вы... несколько фотографий, вообще-то, если, в случае... слушайте, очень важные клиенты, и... руководство хочет оградить наше заведение от... потенциального скандала, слухов, пересудов. – Скандала. Серьезно, скандала? Надо же. Ты только себя послушай. Наше заведение, как будто ты сможешь унести кусочек себе домой, если захочешь. Какой преданный работник. Похоже, ты считаешь, что у этой должности есть какое-то будущее. – Полиция сейчас будет... строгие указания... стоит ли мне говорить? Под влиянием пива и злости Джейми шагнул ближе и прорычал: – Послушай, придурок, я работал здесь, и это случилось со мной. Это может случиться и с тобой тоже. Подумай об этом. Ты думаешь, кое-кто из местных любителей ночных посиделок не был замешан? Да они по уши в дерьме. Руководство клуба, некоторые высокопоставленные члены, все они. Так что... будь... начеку. Он насладился опустившимся на лицо этого сопляка ужасом, а потом пошел прочь, думая: "Ничего себе. Эта история точно будет преследовать меня до самой смерти. Вечный подозреваемый". И снова он оказался среди магазинов, в толпе полуголых женщин и их спутников. Пьяные визги, хохот, стук высоких каблучков на заплетающихся ногах. Люди там стекались в какую-то точку в центре улицы, что наконец привлекло внимание Джейми. Большая толпа собралась там, образуя круг, подобно тому как стекаются на школьный двор стайки учеников в предвкушении драки или разборки, но это было что-то другое, учитывая раскаты хохота. – Гляньте-ка на него! – проорал кто-то. Так что Джейми неспешно побрел туда. Он заглянул поверх голов внешнего кольца из людей и обомлел. Часть него, должно быть, поняла, что он видит. Растерянный и напуганный окружившими его людьми, в центре круга стоял толстопузый белолицый клоун с самыми странными глазами, которые Джейми когда-либо видел. Один был прищурен и, честно говоря, слегка пугал, словно взгляд какого-то животного, второй таращился на людей, как будто никогда не видел до этого подобных существ. Его большая круглая голова отказывалась поворачиваться на шее, его руки были вытянуты по швам и сжаты в кулаки, судорожно сжимающиеся и разжимающиеся. На нем была нелепая рубашка, с безбожно нанесенными на нее тут и там яркими разноцветными пятнами. Мешковатые штаны, которые должны были свободно болтаться на нем, набивала жирная колыхающаяся плоть, распирающая швы при каждом повороте этого существа, отчаянно пытавшегося найти выход из кольца зевак. Джейми, похоже, был единственным, кому это казалось каким угодно, только не смешным. Клоун пугал его, но при этом он один мог сказать наверняка, что тревога клоуна была настоящей. Он не играл, он действительно хотел оказаться подальше от их взглядов, их визга и их смеха. – Его глаза! Гляньте на его глаза! – захихикал кто-то. Ладони клоуна прижались к ушам, чтобы отсечь этот шум. Один из тех, что попьянее и похрабрее вышел вперед. Это был жилистый молодой человек с козлиной бородкой и голый по пояс. Он наклонился вперед и, улыбаясь от уха до уха, протянул клоуну руку для рукопожатия. Клоун шлепнул себя по лицу, сильно, затем сильнее. Кое-кто из толпы засмеялся еще громче, но шлепки продолжались и продолжались, становясь все сильнее и сильнее, пока не стали похожи на удары кулаками по куче сырого теста или бейсбольной битой по говяжьей туше. Первые капли крови полетели с его губ, потом со щек, потом из ушей, из глаз, забрызгав тротуар, забрызгав одежду тех, кто был ближе... только тогда некоторые из них перестали смеяться. Тот молодой полуголый пьяный, ничуть этим не обеспокоенный, медленно произнес: – Ты потерялся? Тебе нужна помощь? Ты что, немножко особенный на голову? Губы клоуна оттянулись назад. Раздался шипящий звук всасываемого воздуха, и его живот стал расти и раздуваться, все больше и больше, пока от его рубашки не отлетела пуговица, и ткань не разорвалась, вывалив наружу ком бледно-розового мяса. – Как они это сделали? – сказал кто-то справа от Джейми. – Вот это спецэффекты... В то же мгновение из середины круга раздался высокочастотный вой. Те, кто был ближе всего, прижали руки к ушам и пригнулись. А вой все длился и длился, громкий, намного громче любого автомобильного клаксона. Круг отпрянул назад, больше уже никто не смеялся. Пьяный без рубашки извивался на асфальте, прижав руки к ушам. Джейми стоял, чувствуя, как стучит в ушах кровь и кипит внутри адреналин. "Ты хотел подсказку, – думал он, – и ты ее только что получил". Этот клоун. Он уже видел его где-то раньше... Клоун перестал кричать. Медленно, неотвратимо, он повернулся в его сторону. Он встретился с Джейми взглядом, и его глаза сузились. Шаг, второй, он неуклюжей дергающейся походкой бросился к нему. "Хрясь, хрясь", – его огромные ботинки прошлись по парню с хрустом ломаемого бедра и ребра. Джейми попятился, затем развернулся и побежал через толпу людей, большинство из которых повернулось и смотрело в сторону шума. Он рискнул бросить один взгляд назад – он ожидал увидеть, как клоун приближается, но даже если так и было, тот затерялся в людском потоке. Остаток пути домой он то бежал, то шел, пытаясь сделать то, что сделал бы любой нормальный человек: убедить себя в том, что это было всего лишь уличное представление, в котором что-то пошло не так, что это и в самом деле были просто "спецэффекты", и больше всего в том, что это не имеет никакого отношения к нему. К тому времени, как он добрался до дома, он почти преуспел в самообмане, но он прекрасно понимал, что делает. * * * Их квартира по большей части была одной круглой стеной, почти на самом верху высотного здания, смотрящего на мост Стори-бридж[2]. Река Брисбен спокойно и лениво извивалась внизу, и сейчас была не в настроении подниматься и возвращать человеческий мусор, сброшенный в нее, обратно на улицы, как делала много раз до этого, и как, конечно, сделает еще, рано или поздно. Толпа таких же высоток окружала их, гордо сияя узором вечерних отсветов среди роскошного моря огней ночного Брисбена. Это был молодой город, и чувство раскинувшихся перед тобой возможностей было буквально осязаемым, подобно тому, как в других местах осязаем толстый налет истории. Этот город был почти пустой страницей, только и ждущей, когда ее напишут. В высотках напротив имелась своя доля эксгибиционистов, молодых и старых, привлекательных и не очень, неравнодушных к раздеванию при включенном свете и открытых жалюзи, не говоря уже о бессовестном спаривании. Для этого случая на подоконнике стоял мощный военный бинокль. Иногда по ночам подобное развлечение было даже интереснее, чем телевизор. Джейми вошел в квартиру, которую уже начал считать своим домом, ожидая услышать привычный уже боевой клич из спальни Дина, но внутри было тихо. Свет не горел, и только тусклый отсвет вечерних сумерек просачивался внутрь. Ему страшно захотелось найти Дина и рассказать ему о клоуне из торгового центра, чтобы получить дозу обычной реальности, что так легко находит рациональное объяснение всему темному и странному. (Этот клоун смотрел прямо на него. Он шел именно за ним, выбрав его из всей толпы глазеющих на него людей. Он узнал его...) Но из спальни Дина донеслось приглушенное женское хихиканье, а следом его низкое бормотание. А, значит у них пока перерыв в веселье, и фейерверк скоро начнется снова. Джейми вздохнул и отправился в свою комнату. Он откинул одеяло на кровати и закричал. Нож лежал на его простыне, которая была вся скомкана и смята. Вокруг него были несколько маленьких, но узнаваемых капель крови. Дверь с грохотом распахнулась. Дин влетел в комнату и увидел, на что он смотрит. – О, прости. Забыл, – сказал он, поднимая нож.