Шубин шмыгнул в приоткрытую дверь и немедленно заперся на щеколду. – А нам – на второй этаж, – пояснила Маргарита и начала подниматься по лестнице. Когда «жених и невеста» остались одни, в той самой спальне с красным ковром, Лариса немедленно спросила: – Кто такие Мишаня и Симона, которые заняли самое лучшее помещение? – Мишаня, – ответил Жидков, подтащив ее чемодан поближе к шкафу, – это сын Альберта. Молодой нахал. По роду деятельности – ресторатор. Он особым образом произнес слово «ресторатор», выделив все наличествующие в нем гласные и придав ему брезгливый оттенок. – А сколько Мишане лет? – Скоро будет двадцать пять. Подумать только – мне еще придется поздравлять эту морду с днем рождения! Жидков достал из сумки футболку и принялся стаскивать с себя рубашку. Лариса немедленно отвернулась. Еще не хватало его разглядывать, как сахарную голову. Хоть она и не испытывала к своему подопечному никаких трепетных чувств, было невозможно не замечать, как потрясающе этот мошенник выглядит. – Прежде чем знакомиться с остальными личностями, населяющими дом, – сказал Жидков, – советую тебе надеть что-нибудь более… раскрепощенное. И распустить волосы. – Я буду похожа на плакальщицу, скорбящую над гробом, – предупредила Лариса. – Или на русалку, – подмигнул Жидков. – Да ладно, ладно, не смущайся. Я ведь веду себя корректно, верно? Даже по ночам. «Еще бы! – подумала Лариса. – Против воли станешь корректным, когда к вечеру уже валяешься без движения и без единой мысли в голове. Возможно, снотворным тебя поить вообще не придется. Литр спиртного – и сладкий сон до утра». – Анжелика уже притащила детей, – с неудовольствием заметил Жидков, глядя в окно. – Ужасные существа. От них все время ожидаешь какой-нибудь пакости. «Интересно, и много они тебе пакостили?» – хотела спросить Лариса, но промолчала. Не станет же она воспитывать этого типа! Ее совершенно не касается ни его нравственность, ни отношение к детям. – И ладно бы – одних детей, – продолжал распинаться Жидков. Добыл из сумки расческу и начал охорашиваться. – Она притащила еще какого-то мужика. – Откуда ты знаешь? – Вон он, прогуливается внизу. Такой важный, посмотри, будто это его собственный сад. Наверняка стырил у государства пару миллионов и решил, что он самый умный. Лариса подошла и выглянула в окно. Действительно, по садовой дорожке между зарослями астр прогуливался немолодой уже человек, одетый в длинные шорты и майку, которая плотно облегала его живот, похожий на туго набитый рюкзачок. Коротко постриженные черные волосы издали напоминали купальную шапочку. – Он похож на Муслима Магомаева, – заметила Лариса. – Только в два раза толще. А с чего ты взял, что он имеет какое-то отношение к Анжелике? – Они только что целовались, – коротко ответил Жидков и неожиданно сообщил: – Я иду на чердак. – Прямо сейчас?! – А чего тянуть? Надо же ознакомиться с обстановкой. Пойдешь со мной? – Нет! – Лариса выставила перед собой руки. – Ни за что. Одно дело рассуждать о смерти вдали от места трагедии. Задавать вопросы, строить предположения… И совсем другое – оказаться там, где недавно погиб человек. Причем погиб таким ужасным образом! Увидеть тот самый сундук… Ужас. – А я пойду. Видишь ли, мне эта история не дает покоя. Ты пока переоденься, потом мы спустимся и познакомимся со всем семейством разом. «Мне моя собственная история покоя не дает, – подумала Лариса. – Я ведь тебя из виду выпустить не могу!» Она старалась не думать о том, что будет, если посылка от Карины каким-нибудь образом все-таки проскочит мимо нее. Вдруг Жидков только разыгрывает из себя милого парня, а на самом деле давным-давно дал знать своей бывшей любовнице, что бумагу отправлять не нужно. Корабельников Ларисе голову оторвет. – Подожди, я переоденусь, – хмуро сказала она. – Вместе пойдем. – Так я и думал, – с удовлетворением заметил Жидков. – Мне отвернуться? Она даже не посчитала нужным ответить, и он, хмыкнув, снова уставился в окно. Лариса тоже надела джинсы и футболку, а вместо пучка с помощью кожаного шнурка соорудила «хвост». Достала яркую помаду и, помедлив некоторое время, все же накрасила губы. – О! – похвалил Жидков, который уже привык к ее строгим костюмчикам. – Другой человек! Не совсем то, что я люблю, но и не совсем то, что я не люблю. – Если это комплимент, то большое спасибо, – ответила Лариса, и тут ожил ее телефон. Она вздрогнула, когда услышала разъяренный голос Корабельникова. – Черт вас возьми! – ни с того ни с сего завопил он. – Почему вы мне не звоните?! – А я была должна? – опешила она. – Разве мы договаривались? – О чем тут нужно договариваться? Любой агент дает о себе знать в конце дня, а от вас уже третьи сутки – ни слуху ни духу. Я посылал вам сообщения, вы что, не получали?! – М-м… – промолчала Лариса, которой было неудобно оправдываться в присутствии объекта наблюдения. Она действительно не проверяла – есть ли сообщения, так ее выбила из колеи вся эта история с добровольно-принудительной сменой одной работы на другую. – Короче – вы в порядке? – сбавив тон, спросил Корабельников. – Да, но… Тут… – Проблемы? – Ну, в общем… – Так. Молчите, – приказал он. – Я все понял. Жидков рядом с вами. Отошлите мне SMS-сообщение с адресом. – С чем? – тупо переспросила Лариса. – Сбросьте мне на телефон адрес. Где вы там находитесь? Она хотела спросить: «Вы что, приедете?» – но только сглотнула и выдавила из себя: – Ладно. Она безумно боялась Корабельникова. В любой момент он мог ее разоблачить, отстранить от задания и потребовать обратно деньги. Этого не должно было случиться! Не сказав больше ни слова, Корабельников дал отбой. – У тебя был содержательный разговор, – похвалил Жидков. – В следующий раз можешь запереть меня в туалете, выйти в сад и поговорить нормально. – Туалеты снаружи не закрываются, – ответила Лариса. Хотя если бы и закрывались, она ни за что не оставила бы этого типа один на один с простеньким замком. Сев на кровать, которая занимала полкомнаты, Лариса, хмурясь, отправила адрес дома в Рощицах Корабельникову, потом встала и сказала: – Я готова идти на чердак. – Можешь подождать меня снаружи, перед чердачной дверью, – я ведь не голубь, не улечу через крохотное окошко. – Ладно, снаружи так снаружи. Только – чур! – мобильный телефон с собой не брать. – Вон он, на подоконнике лежит. Очутившись в коридоре, Жидков скомандовал: – Сюда! Они остановились на площадке лестницы, которая спускалась широким каскадом, а вверх убегала тоненьким ручейком. Перед дверью на чердак не было ни площадки, ни приступки, и Лариса сердито спросила: – И где же я буду ждать, интересно? – Ну… Останься тут, в коридоре. Чердачная дверь отсюда хорошо просматривается. Или все-таки пойдешь со мной? Лариса помотала головой – видеть сундук, убивший человека, ей не хотелось совершенно. Жидков наверняка полезет внутрь, а ей издали будет казаться, что он засунул голову в чью-то злобную пасть. – Только, пожалуйста, – попросила она, – держи крышку как следует! – Мне приятно, что ты за меня волнуешься, – откликнулся Жидков самодовольно и толкнул дверь. Она оказалась не заперта, и он исчез за ней с удивительным проворством. Лариса осталась внизу. Облокотилась о перила и сразу же начала нервничать. Настоящий агент так бы себя не повел! Конечно, нужно было сначала самой зайти на чердак и оглядеться. Вдруг там стоит телефонный аппарат? Есть такие любители цивилизации, которые не оставляют в своем доме ни одного уголка без того, чтобы его не электрифицировать и телефонизировать. Тогда, выходит, она все это время совершенно напрасно следила за Жидковым. И грош ей цена. Может быть, подняться и подглядеть в щелочку? Всего одним глазком… Не успела она укрепиться в своем решении, как увидела незнакомого человека. Он поднимался по лестнице с первого этажа на второй и при этом так внимательно смотрел себе под ноги, как будто боялся провалиться в тартарары. Раз, два – и он очутился прямо перед ней. Удивился и вместо того, чтобы проявить дружелюбие, сердито воскликнул: – Господи, это еще кто?! – Это я, – ответила Лариса, обидевшись. Сначала она подумала, что перед ней Мишаня – ресторатор. Но потом вспомнила, что тому двадцать пять, а этому, без сомнения, далеко за тридцать. В его арсенале были самовлюбленные глаза цвета дубовой коры, широкий нос и основательный подбородок. А волосы такие короткие, словно это и не волосы вовсе, а трехдневная щетина. – Кто вас сюда пустил? – спросил этот тип угрожающим тоном, надвинувшись на нее, как большой корабль на маленькую лодочку.