– Бери ее на руки. Отвезем в отделение «Скорой помощи». – Но… черт! У меня нет денег. Я еще мало заработал, не хватит на больницу. Акс забрал все наличные с собой, и я пока не смог их возместить. Лицо Роума окаменело. – Да забудь ты об этом! Просто тащи ее в чертов пикап! Шевелись! Больше уговоров не требовалось. Подхватив маму на руки, я нырнул на заднее сиденье пикапа; Леви сел рядом со мной. И Роум на бешеной скорости помчался прочь из трейлерного парка. Мама лежала без сознания у меня на коленях. Я сжал дрожащую руку Леви. Брат взглянул на меня полными слез глазами, и я в конце концов обнял его за шею и притянул к себе. И он заплакал еще сильнее. – Это все, Ост? Она умрет? Я понятия не имел, как ответить на этот вопрос. Мне даже думать о таком не хотелось. – Ост? – снова спросил Леви. – Не знаю, малыш. Но, думаю, нам лучше все же подготовиться. Леви шмыгнул носом и уткнулся лицом мне в футболку. – Я не хочу, чтобы она умирала. Не хочу остаться один. Пытаясь сглотнуть вставший в горле ком, я поцеловал его в макушку. – Ты не останешься один, малыш. Я всегда буду с тобой. Поймав встревоженный взгляд Роума в зеркале заднего вида, я лишь крепче прижал к себе Леви и взглянул на маму. – Resisti, Mamma. Resisti… ti prego. «Держись, мама. Держись… Умоляю». * * * Маму сразу же отвезли в палату на четвертом этаже. Доктор, лишь взглянув, тут же согласился ее принять. Выйдя из приемного покоя, я направился в комнату ожидания. И вдруг резко замер. Там собрались все друзья. Из-за моей спины выглянул Леви, а потом медленно обошел меня и встал рядом. Я оглядел лица собравшихся. На всех застыли спокойствие и печаль. Увидев, что я вошел, Роум бросил встревоженный взгляд на Молли и повернулся ко мне. – Ты позвал их всех сюда из-за мамы? – спросил я Роума, и он с сожалением покачал головой. Я в замешательстве нахмурился и заметил, как сердито на меня смотрела сидевшая чуть поодаль Касс. – Тогда что… – Лекси, Остин, – тихо произнес Роум. Внутри у меня все упало, задрожали руки. Роум побледнел, и я увидел, как вытирали слезы Элли и Молли. – Ч-что случилось с Лекси? – спросил стоявший возле меня Леви, и я услышал страх в его голосе. Малыш боготворил ее; та единственная встреча навсегда запечатлелась в его памяти. Роум провел ладонью по лицу, и я схватил его за руку. – Да что с ней такое? – Сегодня вечером у нас дома она свалилась в обморок от слабости. Она… Черт, Карилло, у нее опасная анорексия. Ее положили в больницу. Мне показалось, будто кто-то пробил дыру у меня в груди. У нее случился рецидив. Черт! Рецидив! Я ведь видел признаки, но решил, что, если Лекси не придется волноваться из-за Холмчих, с ней все будет в порядке… ЧЕРТ! – Где она? Роум дернул головой. – Палата пятнадцать. Но ей плохо, Остин. Она выглядит просто ужасно. – Что такое анорексия, Остин? – спросил Леви, и я взглянул на застывшее лицо брата. Глубоко вздохнув, я пояснил: – Она морит себя голодом, Лев. Не позволяет себе есть. Леви недоуменно нахмурил брови. – Но почему… Зачем ей морить себя голодом? Обняв его за плечи, я проговорил: – Потому что Лекси больна. И уже давно. Она считает себя не такой, как видим ее мы… красивой… идеальной. Касс вскочила со стула и метнулась ко мне, подбежав практически вплотную. – Так что там с ней? Я нахмурился и повторил свои слова. – Лекси с шестнадцати лет страдает анорексией. Она в достаточной степени сумела победить болезнь и поступить в университет, но в этом году ей вновь пришлось нелегко. – И откуда, черт возьми, ты это знаешь? – возмущенно воскликнула Касс, словно бы ее оставили в стороне от какого-нибудь великого заговора. – Потому что мы встречались несколько месяцев, и она мне рассказала! Мы с ней говорили обо всем. Черт, да я ушел лишь потому, что оказался недостоин Лекси, Касс. И хотел уберечь ее от той дряни, с которой мне пришлось связаться ради семьи. Но я безумно люблю ее! Тебе достаточно такого ответа? Я оставил Лекси, потому что люблю! Нижняя губа Касс задрожала, глаза наполнились слезами. – Ты ее любишь? – Обожаю, Касс. Она все для меня. Но моя жизнь покатилась под откос. И мне не хотелось тащить с собой вниз и Лекси. – Подняв голову, я притянул Леви ближе. – Останься здесь, с Ромом. Мне нужно увидеть эльфенка. Роум взял Леви за руку. – Посиди с нами, малыш. Молли встала и обняла Леви за плечи, но брат не сводил с меня глаз. – Здесь мама и Лекси, Остин. – Он опустил взгляд и уставился в пол. – А что, если мы потеряем обеих? Я подошел к Леви и посмотрел ему прямо в глаза. – Не стану лгать тебе, малыш. Мама в очень плохом состоянии. Мы знали, что этот день настанет. Но эльфенок… – Я глубоко вздохнул, изо всех сил пытаясь сдержать слезы. – Я сделаю все возможное, чтобы Лекси выжила. У Леви затряслась нижняя губа, и он прошептал: – Клянешься? – Lo guiro, – выдохнул я. Практически выбежав из комнаты, я направился по коридору к палате номер пятнадцать. Дверь оказалась закрыта. У меня перехватило дыхание. Три шага. И я войду в эту дверь. И увижу эльфенка… свою девочку, что серьезно больна анорексией. В голове крутились мысли о том, как она могла бы выглядеть. Но когда, затаив дыхание, я распахнул дверь, открывшаяся передо мной картина превзошла самые худшие ожидания. Я замер на пороге и со слезами на глазах смотрел на лежавшую на кровати девушку. Не более чем обтянутый кожей скелет с поредевшими черными волосами и бледно-синими тонкими безжизненными губами. Вокруг нее пищали аппараты, из тела выходили трубки, тянувшиеся к пакетам с жидкостью. Я не думал, что найду в себе силы видеть Лекси в таком состоянии. Но откуда-то набрался храбрости и заставил непослушные ноги двигаться вперед, шаг за шагом. Один… два… три… четыре…