Звонок лифта заставил меня подпрыгнуть. Тяжелые стальные двери открылись на нужном этаже. И я вышла в коридор… одна. Двери начали закрываться. Я сунула между ними руки, побуждая вновь открыться. И увидела, что Остин так и не двинулся с места. Во второй раз за сегодняшний вечер я ощутила, как при виде его заныло сердце. Шагнув обратно в лифт, я осторожно протянула руку и коснулась плеча Остина. И ощутила на себе взгляд его темных глаз. – Ты в порядке? – успокаивающе спросила я. Откашлявшись, он кивнул. Я ободряюще улыбнулась. Выйдя из лифта, мы двинулись по коридору и остановились перед закрытой дверью. Остин не спешил ее открывать. Он опустил голову, сжал пальцами переносицу. – Какого черта со мной творится? Я нерешительно стиснула руки, но в конце концов осмелилась коснуться ладонью спины Остина. – Ты расстроен. Учитывая случившееся, это совершенно нормально. Подняв голову, он помотал ею из стороны в сторону и взглянул на меня из-под длинных темных ресниц. От читавшейся на лице благодарности у меня перехватило дыхание. – Спасибо, Лекс. Погладив его по спине, я отступила назад. Остин медленно открыл дверь. На узкой больничной койке лежала красивая женщина. При виде ее у меня упало сердце. Мама Остина. – Ciao. Stai bene, Mamma?[25] – проговорил Остин по-итальянски, и я изумленно распахнула глаза. Я и не знала, что он говорит на этом языке. Он только что раскрыл мне еще одну тайну. – Sto bene… mio caro[26], – мягко прошептала миссис Карилло, не сводя с меня пристального взгляда. Я же не двигалась, зачарованно наблюдая за Остином. Для мамы он явно был красавцем. Да и я начинала склоняться к этой мысли. И точка. Остин подошел к миссис Карилло и поцеловал в макушку. Она подняла слабую руку и коснулась плеча Остина. – Austin… chi è?[27] Остин посмотрел на дверь… на меня, все еще застывшую на пороге. Я вторглась в его личную жизнь, но просто не могла отвести взгляд. Я ожидала, что он разозлится. Но Остин лишь застенчиво улыбнулся. – Это Лекси, мама. Она моя… подруга? Слово «подруга» прозвучало скорее вопросом, не утверждением, но в животе все равно запорхали бабочки. – Она к кому-то приходила, мы столкнулись внизу. И она поднялась со мной. – Vieni… qua, mia cara… – прошептала мне миссис Карилло, и я взглянула на Остина, ожидая перевода. Он выпрямился и подошел ко мне, остановившись у края маминой кровати. – Она хочет, чтобы ты подошла ближе. Остин выглядел слегка ошеломленным. Покраснев, я вошла в палату и встала рядом с ним, чувствуя себя довольно неловко. Услышав рядом тихий смех, я взглянула на Остина, и он кивнул в сторону маминой кровати. – Вперед. Она хочет с тобой познакомиться. Опустив голову, я приблизилась к изголовью кровати. И увидела женщину с рассыпавшимися по спине блестящими черными волосами, кожей великолепного оливкового оттенка и глазами цвета корицы. Миссис Карилло казалась просто потрясающей. – Лекси, очень… приятно… познакомиться, – тихо произнесла миссис Карилло, делая паузы между словами. В ее голосе слышался сильный итальянский акцент. Я видела, что говорить ей удавалось с трудом. Я очень сочувствовала бедной женщине. – Я тоже рада с вами познакомиться, мэм. – Кьяра, – подсказала она. Я улыбнулась. – Очень рада знакомству, Кьяра. – Lei è bella, – сказала она Остину, вставшему с другой стороны кровати, и хрипло рассмеялась. – Un… piccolo folletto oscuro…[28] Остин ухмыльнулся маме и бросил на меня веселый взгляд. – Si. Lo é[29]. – Что? – прищурившись, проговорила я. Остин лишь покачал головой и прикрыл рот рукой, чтобы спрятать ухмылку. Снова повернувшись ко мне, миссис Карилло спросила: – Ты познакомилась… с моим Остином… в университете? Я замерла и, бросив взгляд на Остина, увидела, как он явственно кивнул, прося сказать «да». Конечно же, ему не хотелось упоминать Холмчих. – Да, мэм. Я в группе поддержки. Я выступаю на всех играх «Тайда», дома и на выезде. Миссис Карилло улыбнулась, но мышцы на лице приподнялись лишь с правой стороны. Однако, даже несмотря на небольшую потерю контроля над мимикой, она все еще оставалась одной из самых красивых женщин, что я когда-либо видела. – А, футбол. Я… очень… горжусь. Остин… такой талантливый… Миссис Карилло попыталась немного подвинуться на кровати и поморщилась. Остин тут же подскочил, чтобы помочь матери слегка повернуться на бок. – Grazie… mio caro, – проговорила она сквозь стиснутые зубы и наклонила голову, чтобы взглянуть на меня. – Scusami[30], Лекси… Я устала… эта болезнь… просто ужасна… – Спи, мама, – произнес Остин и натянул одеяло ей на плечи. – Я скоро вернусь. – Хорошо… Проводи… Лекси домой. Уже… поздно… Защити ее. – Нет, спасибо, со мной все будет в порядке, – запротестовала я. – У меня есть машина… Миссис Карилло протянула ко мне дрожащую руку, и я тут же замолчала. – Остин… проводит тебя… домой. Он поступит… правильно… Так ведь, mio caro? – обратилась она к Остину. Окинув меня долгим нерешительным взглядом, Остин улыбнулся маме. – Э-э… certo, Mamma[31]. Я провожу ее домой в целости и сохранности. Lo guiro. – Такой… хороший мальчик, – прошептала миссис Карилло, закрыв глаза. – Ti voglio bene… Остин… Ciao, Лекси… Приятно… познакомиться… Возвращайся скорее… А потом она задремала. От нежности, с которой Остин смотрел на спящую больную маму, я чуть не разрыдалась. А когда он подошел и включил старый проигрыватель в углу палаты, по щеке все же скатилась слезинка. Из маленького динамика полились успокаивающие звуки «Аве Марии». Остин взглянул на меня и смущенно пожал плечами. – Эта музыка вызывает у нее улыбку, – только и сказал он. И в этот миг я осознала, что он похитил у меня кусочек сердца. Остин махнул рукой в сторону двери, и я украдкой вытерла щеку. Когда мы вышли в коридор и он закрыл дверь в мамину палату, я неловко переступила с ноги на ногу. – Ты ей понравилась, – закусив губу, какое-то время спустя проговорил Остин, нарушив напряженное молчание. И я вдруг почувствовала себя счастливой, ведь я пришлась по душе его маме. – Она мне тоже понравилась. Она красивая, – ответила я. Остин кивнул. Похоже, он просто не мог говорить. Но я почти слышала, как он добавил: «Но она совсем недолго будет рядом». – Ты вел себя с ней очень мило, – проговорила я и успокаивающе коснулась рукой его мускулистого плеча. – Мило? – в ужасе воскликнул Остин. – Да, суровый парень, ты вел себя мило. – Ну, полагаю, стоит побыть милым еще немного, правда? – направившись к лифтам, он бросил взгляд через плечо. – Ты идешь, эльфенок? Обхватив себя руками, я спросила: