Пустых постаментов в этом помещении еще несколько десятков. Кстати – подозреваю, что этот гигантский склеп является ровесником замка, что раньше тут лежали мумии Предтеч. Куда они делись? Понятно – куда. Выкинули. И забыли. Человек существо такое – ему бы только разрушить…до основанья. А уж затем…чего-то там построить. Или забросать своими гробами. Гробы на постаменты – потом сделают надписи, кто есть ху. Священник читает молитву – похожую на земную. Все по очереди желают царствия небесного и осеняют себя кругом, долженствующим означать, что мы поклоняемся солнечному диску-Создателю, а не проклятой злобной Тьме. Система религии здесь сложная, я в ней особо и не разобрался. Альгису было неинтересно, а я никогда не отличался любовью к теологии. В этом мы с парнем точно родственные души. После того, как сказали свои слова – пошли на похоронную трапезу. Опять же – почему ее надо было делать ночью – я не знаю. Столы, факела, все жрут, пьют, и плевать им по большому счету на покойников. Пожрать бы послаще, да выпить побольше – и на боковую, и лучше не одному. Впрочем – в этом местный люд ничем не отличается от земного. Люди – они везде люди. Сюда все пришли (кроме постовых на стенах) – даже рабы. Они сидят у дальних столов, так как являются самыми низшими существами социальной лестницы, и блюда у них гораздо проще. Но и их никто не обидел – смерть Главы Клана – горе общее. Хотя по моему разумению рабы должны только радоваться смерти самого главного их угнетателя. Ну…как и положено. «Барин, постель готова! Идите угнетать!» Кстати сказать – наложницы папаши рыдали навзрыд. Искренне, между прочим. Я это чувствую. Так что видимо система угнетения и ее способы (точнее позы) рабыням очень нравились. Их было трое – две девицы лет по семнадцать-восемнадцать, и одна совсем молоденькая, хорошо, если пятнадцати лет. Папаша был гурманом, ага… Хорошо, что не любил оставлять наложниц у себя в постели, иначе я бы не решился на свою акцию. Его-то в склеп, а рабынь просто закопали бы в землю – как обычных мертвецов-рабов или простолюдинов. Живьем, получается, закопали. Склепы только для аристократов. Я слегка поел, слегка выпил, и быстренько свалил к себе в апартаменты, сказавшись больным и слабым. Что в принципе соответствовало действительности. Даже после снадобья лекаря меня слегка потряхивало. Сказывалась и нервная перегрузка. Следующие два дня прошли в сборах и суете – не моих сборах и суете. Я забил на все огромный стальной болт. Сказал, что я против поездки, а если кому-то надо – пусть он меня и собирает. Сам-то я то валялся на постели, то потихоньку сваливал в сад и в свою лабораторию – снадобья в дорогу не помешают. Само собой – собирала меня Скарла, ругаясь и шипя сквозь зубы. А еще – девчонки-наложницы. Они укладывали дорожные сумки, подбирали мне камзолы и носки, а я только зевал и валялся на постели, с удовольствием разглядывая их зады, обтянутые тонкой тканью туники (трусики они не носили), и груди, мелькающие в разрезе этих самых туник – когда девчонки наклонялись. Впрочем – девки совсем были не против, чтобы я их разглядывал. Горячие девки! Просто мечта! Ночи я с ними проводил в безудержном разврате, отрываясь так сказать за все годы воздержания. Скарлу при этом прогонял – нечего старухе тут командовать, она своими дурацкими замечаниями меня смущает и портит удовольствие. Да и злой я был на нее. Когда настал день «Ч», из ворот замка выдвинулся большой караван – на подводах везли наши вещи, а мы ехали на лошадях, как и положено знатным господам. Знатные не ходят пешком, они ведь не простолюдины, чтобы бить свои золотые ноженьки. Со мной Скарла и девчонка-рабыня Альдина. Кстати сказать, я не хотел ее брать с собой – чтобы не подвергать опасности. Но Скарла настояла, заявив, что я должен иметь под боком чистую девчонку, а не собирать всяческую заразу по столичным заведениям. Там сплошной мрак и содомия. Можно подцепить такое, от чего сдохнешь за считанные часы, и никакой лекарь мне не поможет. Это факт. Есть такие южные болезни, вроде сифилиса или проказы, только молниеносные по своему течению. Иногда корабелы завозят их и в столицу. Почему носители болезней не умирают, а распространяют их вокруг себя? А это уже загадка. Некоторые люди мрут сразу, а некоторые внешне практически не болеют, но болезни в себе носят долгие годы. Только маг-лекарь может выявить таких носителей. Лекаря не взяли, решив, что если что – воспользуются услугами столичных лекарей, а лишать гарнизон помощи мага-врача было бы совершенно опрометчиво.В гарнизоне и так мало бойцов, так что нужно их поберечь. Набрали лекарских склянок в дорогу – самый минимум, от ран и лихорадки. Корабль пузат, огромен, и многоярусен. За него оплатили заранее, еще «покойный» отец. На нижнем ярусе – лошади и различные грузы. Выше – гребцы, в основном рабы, или осужденные преступники, что в общем-то суть одно и то же. Гребцы нужны для плаванья по реке,когда не хватает энергии ветра чтобы двигаться под парусами против течения, и на море – в штиль, и как помощь парусам, если хочется двигаться еще быстрее. Пока что мы пойдем по течению, но обратно (Фантазеры, ага! Обратно!) придется двигаться против течняка, так что без гребцов - никак. Выше гребцов, на третьем ярусе – каюты пассажиров и помещения, в которых ютятся члены команды. На носу и корме – баллисты, стрелометы, и всякая такая убийственная техника, способная метать камни, ядра и копья длиной в человеческое тело на расстояние в десятки, а то и сотни метров. Техника конечно слабенькая, но другой в этом мире пока что и нет. Пушки еще не придумали. За пушек – огнеборцы. И кстати – они гораздо более эффективны, чем бронзовые и чугунные пушчонки. Две мачты, паруса, мостик с рулевым – все, как положено на кораблях. Даже флаг имелся – имперский флаг, развевающийся на первой мачте. Экипаж этой галеры (корабль похож на земную галеру) составлял сорок человек, не считая гребцов и обслуживающего их персонала (плюс еще полтора десятка). Обычно в рейс набирали и охранников, но в этот раз решили сэкономить – на кой черт охранники, когда на корабле путешествуют пятеро бойцов-магов огня, плюс их свита в тридцать человек – самые лучшие бойцы, которых можно найти в этом краю! Корабль арендовали на один рейс (туда-обратно), плюс простой на месте, в порту, с оплатой за каждые полные или неполные сутки. Я знал эту систему – стандартный договор между корабелом и нанимателем. Выгодный обеим сторонам. Ничего нового. Загрузились на удивление быстро – корабль подошел к причальной стенке, к которой обычно подходит паром (его на время прогнали), перекинули сходни, оказавшиеся почти горизонтальными, и вскорости все оказались на борту судна – в том числе и наши лошади. Еще минут сорок распределяли по каютам, ставили в стойла лошадей, задавая им корм (чтобы не волновались), а потом судно без криков прощания, оркестра и плачущих провожающих женщин отошел от причала и медленно, величественно отправился в свой рейс. Мерзко воняло человеческими испражнениями (Галеры всегда так жутко воняют, это считается нормальным. Гребцы ведь гадят под себя, под лавку), пахло тухлой рыбой, выброшенной на берег и прелыми водорослями, окаазавшимися на берегу после очередного недавнего шторма. Огромные весла, на каждом из которых сидели по два гребца, медленно и печально опускались в смертельно опасные воды реки Кана, а я думал о том, что мне предстоит сделать в столице. И увы – пока что ничего такого в голову не приходило. Одна лишь тоскливая чушь, с картинками меня любимого, вывалившего язык и раскачивающегося на свежем морском ветерке. Читал, что когда вешают, человек обделывается, а еще кончает. А там, куда упало его семя, вырастает корень мандрагоры. Кстати – эта легенда совпадает сразу в двух мирах. Только здесь этот корень называется по-другому. Но суть одна и та же – мандрагора. Так вот - ужасно не хочется взращивать мерзкие орущие корни своей драгоценной спермой. Лучше будет всех поубивать. С собой у меня были различные снадобья, в том числе и яды, на склянках с которыми написано: «Припарка один», «Припарка два» - не буду же я писать: «Яд для отравления врагов». Это было бы слишком вызывающе. И навело бы на некоторые мысли. Тихо, благостно, хорошо! Плывешь себе, и плывешь, разглядываешь берега, заросшие высоким лесом и низенькими кустами. Зверье видишь на водопое, рыбаков, вытягивающих сети, разглядываешь встречные и попутные корабли – многие нас обгоняли, особенно узкие боевые фрегаты, проносившиеся мимо так, будто это были эсминцы или торпедные катера (без магии точно не обошлось). Путешествие можно сказать приятное, как на круизном лайнера. А вечером меня попытались убить. И этим скотам покушение почти удалось. *** Если я правильно помню, на земных кораблях гальюн находится на носу судна. Вернее – находился, так как речь идет о всяких там галеонах, барках и прочих произведениях средневекового кораблестроения. Гадить под себя могут только гребцы – им ничего другого не остается. Добропорядочный пассажир обязан делать свои «делишки» в гальюне, во избежание…ну, понятно. Здесь гальюн был на корме, и я, будучи тем самым добропорядочным пассажиром, поздним, очень поздним вечером отправился из своей каюты к этому самому заведению, представлявшему из себя нечто среднее между «туалетом, типа сортир» и садовым домиком. Резьба, даже позолота – красотища, да и только! Этот туалет, само собой, только для пассажиров и офицеров. Для низших чинов гальюн на второй палубе – чтобы своими задами не поганили заведение для благородных. Кстати, по зрелому размышлению, может и правильно. А то превратят гальюн черт знает во что! Загадят, затопчут. «Бескультурье, б…ь!» Днем я уже бывал в «заведении», и вот – решил посетить его и вечером, в темноте, когда корабль встал на стоянку у небольшой пристани, предназначенной именно для таких случаев. Имею в виду – для стоянки. Ночью многие купеческие суда не ходят по реке – опасно. Или во что-нибудь врежешься, или в тебя кто-нибудь врежется. Вот выйдем в Океан, тогда пойдем и ночами. А пока…лучше постоять до рассвета. Особой спешки нет, как нет. Выбрался я из каюты, где обитал вместе со Скарлой и Альдиной, и тихо-тихо покрался с гальюну, каждое мгновение ожидая неприятностей. Ощущение у меня было, что эти самые неприятности меня ждут, и очень переживают, что я все не иду, и не иду им навстречу. Ну вот и…пошел. Куда деваться?! На кораблях не принято делать ЭТО с борта. Даже примета какая-то есть – плюнул в воду, или помочился – кораблю несдобровать. Зачем мне настраивать против себя команду? А тут…удобно, опять же – даже вода есть! Наверху бачок с не менее чем сотней литров теплой забортной воды – за день нагревается, получается что твой душ. И трубка выведена – ну…для гигиены. С крантиком. Кстати, меня-Фролова, очень даже удивило и порадовало такое отношение к этой самой гигиене. В земном средневековье такого я и не припомню. Впрочем – все, что помню о том самом земном средневековье, это то, что люди не мылись, считая воду ядом, а задницу подтирали пучком травы. И еще запомнилось, чтобы такой монастырь, в котором монахини даже не подтирались, считая, что человека не должно отвлекать ничего физическое, земное. Вроде как францисканки, но это неточно. Ах да, вот еще интересный факт: королей и герцогов был специальный человек для подтирания их царственных задов. И это как ни странно была очень почетная должность! Хе хе… А вот мусульмане уже тогда пользовались специальными кувшинами, за что им большой от меня респект. Каюсь, брезглив и излишне чистоплотен – даже Скарла это заметила. Сказала, что я изменился не в лучшую сторону. Чем постоянно мыться и требовать этого от своих наложниц, лучше бы уделял большее внимание тренировкам в боевых искусствах. Хотя тут же заметила, что как ни странно – я стал выглядеть гораздо лучше, чем ДО падения с полки в библиотеке – высох, стал жилистым и крепким. Жир каким-то образом сжег – возможно, «физическими упражнениями» с девчонками. Я думал над этим обстоятельством, и пришел к выводу: мое сознание Фролова каким-то образом изменило мое тело. Я всегда был худым и жилистым, ни грамма жиринки. Но и в словах Скарлы был свой резон… Если бы не мое зрение, ранее искусственно усиленное мутагенными снадобьями – наверное, мне бы пришел конец. Только лишь я открыл дверь сортира, так сразу заметил человека, который стоял в тени надстройки и целился в меня из небольшого, но очень неприятного на вид арбалета. Небо закрылось тучами – вот-вот пойдет дождь – обе луны спрятались, так что видимость на палубе практически нулевая. Тем более, что чья-то шаловливая рука потушила стояночный фонарь, который горел как раз над крышей этого самого гальюна. Кстати, может это обстоятельство меня и взвело, как курок пистолета? Фонарь вдруг погас (заметно через окошко над дверью гальюна), и я сразу насторожился, так что вышел из гальюна уже наготове, держа в руке метательный нож. Болт ударился в стенку гальюна над моей головой с такой силой, что пробил хлипкое дерево навылет, выбив из доски длинную белую щепу. Я успел наклониться, сделал кувырок по ходу движения, и вскакивая на ноги метнул нож в человека, отбросившего бесполезный уже арбалет и схватившегося за висевший на поясе длинный, похожий на мачете тесак. Такие тесаки носят в основном именно матросы – тяжелое широкое лезвие, отточенное до остроты бритвы, позволяет драться в тесных помещениях корабля, не цепляя потолка и стен. А еще – им хорошо рубить и резать корабельные снасти в случае необходимости – например, если штормом сломало мачту и она повисла на канатах, мешая кораблю вернуть устойчивость. Таким тесаком легко можно снести голову, вспороть живот либо отрубить руку – если уметь и немного постараться. Тесак успел до половины покинуть свое «гнездо», когда нож вонзился в горло его хозяина. Тот забулькал, захрипел, и опустившись на палубу задергался в безуспешных попытках сохранить уходящую жизнь. И тут же мимо моего плеча мелькнул клинок другого такого же тесака. Я заметил движение краем глаза, ушел от удара, перекатываясь через голову, и вскакивая выдернул из ножен на груди узкий плоский кинжал из тех, что недавно нашел в тайнике. Длинный клинок, выкованный то ли руками Предтеч, то ли их рабов-людей, выкованный по высшему уровню кузнечного мастерства, настоящий клинок, достойный похвалы любого современного мастера кузнечного дела! Нет, я не стал принимать удары на него – это просто глупо. Разве может парень вроде меня остановить удар тяжеленного тесака кинжалом, даже если бы я держал его обеими руками? Все равно не парирую – пробьет. Противник плечист, очень силен – это видно по тому, как легко супостат размахивает этой железякой. Никаких фехтовальных изысков, никаких уровней мастерства в единоборствах, только лишь дурная сила и высокая скорость. В принципе – все, что нужно, чтобы завалить такого как я «лоха». Но я не лох. Я ботаник. Маска у меня такая. Лох – не всегда ботаник. Ботаник – совсем не всегда – лох. И я это тут же доказал. Нырок вперед, уворачиваясь от размашистого удара «мачете» (Хороший замах нужен только при колке дров! Неизвестный учитель фехтования), и снизу, в подреберье, прямо в сердце. И достал. Нападавший упал, как подрубленное дерево – прямо на меня, и я прикрылся им от третьего убийцы – тот с хрустом рубанул по спине соратника, врубившись ему в позвоночник едва ли не по самую рукоять. А пока он, ошеломленный происшедшим выдергивал застрявшее «мачете», я оттолкнул труп его соратника от себя, а когда так и не отпустивший рукоять тесака убийца дернулся за ним следом - что есть силы врезал кулаком ему по затылку. В кулаке был зажат кинжал, так что удар получился очень даже весомым – я даже побоялся, что навсегда успокоил этого типа. Однако, нет – послушал дыхание, дыхание имелось. Нормально все. Слегка вырубил, да и только. Не теряя времени сунул руку в карман, нащупал пузырек специфической формы – так легче снадобья отличать на ощупь, если форма пузырьков разная – и выдернув высокую пробку, влил в рот оглушенного убийцы ровно пять капель желтоватой, резко пахнущей жидкости. Итак, сделано. Теперь надо быстренько избавиться от трупов, пока кто-нибудь не вздумал посетить гальюн. Быстро обшарил карманы и пояса покойников, нашел у них два кошеля и немного монет россыпью, забрал все, и медленно, с натугой потащил покойников подальше от гальюна. Собрался было шваркнуть их на корм речным жителям, но грохоту будет на всю округу, а мне сейчас светиться ни к чему. Не нужно. Пусть тут валяются. Да и какой смысл их прятать? Оттащил убийц в тень надстройки к правому борту, туда же перетащил и оглушенного мной парня. Он уже пришел в себя, моргал, и явно ничего не мог понять – почему руки и ноги не слушаются, и все, что он теперь может делать, так это только дышать и мочиться прямо в штаны. А еще – смотреть и говорить, но только не в голос, а сдавленным хриплым полушепотом. Хорошее средство! Не зря я над ним работал. Давно дожидалось своей минуты славы. - Поговорим? – так же полушепотом спросил я, и чтобы стимулировать собеседника, зажал ему рот ладонью, одновременно воткнув лезвие кинжала в плечо, сразу достав до кости, до сустава. Собеседник вытаращил глаза, замычал, заморгал, и в воздухе явственно разлился сладкий запах мочи. Не удержал, да. А кто удержит, если тебе больно, да ты ко всему прочему еще и не можешь пошевелиться! Страшно, аж жуть, и я его понимаю. - Сейчас уберу руку, а ты не будешь плеваться, не будешь стонать и вопить. Договорились? Я говорил ласково и абсолютно доброжелательно. Ну а почему я должен на него злиться? Парень выполнял свою работу – пытался меня убить. Ничего личного, только бизнес. И не его вина, что работодатель был, и этот убийца конкретно были обмануты в своих лучших ожиданиях – вместо жалкого ботаника мишенью вдруг оказался жестокий, злобный волкодав. Ну кто бы мог подумать, правда же? - Чего…тебе…надо?! – с трудом выговорил несостоявшийся убийца, и я ему слегка посочувствовал: парализованы только мышцы, боль он мало того что чувствует, но она еще и усиливается минимум в два-три раза. Нет, на себе по понятным причинам не пробовал – читал в старинном трактате, именуемом: «Способы допроса еретиков, или как добиться от них истинной правды». Хорошо, что нынешняя инквизиция не владеет такими древними знаниями. Или владеет? Не хочется проверять… - Кто вас послал? Почему меня должны убить? - Не…знаю…кто послал – выдавил наемник – Это знал старший. А ты…его убил! - Быстрее, быстрее! – попросил я, оглядываясь по сторонам – Тебе сделать больно, чтобы говорил побыстрее? - Не надо! – выдохнул убийца – Скажу, все, что знаю! Нам сказали, что ты кому-то угрожаешь! Что есть предсказание о том, что ты самый опасный человек в Клане Конто, и что если тебя не убить – будут неприятности! - У кого, у кого будут неприятности?! – я толкнул мужчину в раненое плечо и тот застонал: - Пожалуйста, господин…я ничего больше не знаю! Мы следили за тобой! Одна группа пропала, их убили…говорили, что вроде как твои охранники убили. Старший сказал, что это все вранье, не могли охранники одолеть наших, что это предательство, кто-то помог! И что это вранье, будто ты простой ботаник! Что надо быть осторожными и действовать наверняка! Мы нанялись на корабль матросами – все знали, что этот корабль повезет вас в столицу. Выследили – ждали момента, и вот… Клянусь, я больше ничего не знаю! Клянусь! - Жаль… - вздохнул я, и аккуратно приставил кинжал к груди парня. Ладонью нажал на тыльник рукоятки, клинок мягко, как в масло вошел в грудину. Убийца широко раскрыл глаза, выдохнул, да так и замер, открыв рот и глядя в темное, закрытое облаками небо. Нет, я не добрый самаритянин, и не собираюсь оставлять за спиной живых врагов. Особенно таких, которые могут легко сорвать с меня маску. Все-таки не зря Альгис надел на себя маску ботаника. По крайней мере, существует шанс того, что ко мне шлют не самых лучших, не самых умелых убийц. В памяти Альгиса хранятся сведение о некой гильдии убийц, которые за огромные деньги убивают людей, неугодных местных олигархам, но не факт, что такие убийцы существуют на самом деле. Это вроде как легенда, хотя тот же Альгис всегда был уверен в обратном. В старых трактатах есть упоминание об этой гильдии, но с эдаким оттенком неуверенности: «вполне вероятно», «якобы» и все такое. Судя по сказанному в трактате, убийства этой гильдией обставляются как некое религиозное деяние (в честь запрещенного инквизицией культа Бога Смерти Гальдаса), что впрочем не мешает им брать за акцию на самом деле огромные деньги. Ладно. Легенда, или не легенда – но за мной присылают обычных наемников. И это как раз и показывает – маску снимать нельзя. Гильдия существует, или гильдии нет, но могут и без гильдии найти настоящего специалиста, умелого, и тогда мне точно не поздоровится. Президентов убивали, чего уж говорить о каком-то там Младшем Наследнике! Все дело в мотивации и в «высоте налития стакана», как говорил один адвокат. Высоко налили – и процесс пойдет бодрее. И закончится с нужным результатом. А вот известие о каком-то там предсказании меня просто ввело в ступор. Какое, к черту, предсказание?! Кто это на меня бочку катит?! В памяти Альгиса есть упоминание о каких-то там предсказателях – нажрутся снадобий, и давай вещать. Правда – долго не живут. Та же наркота, только еще хуже. Кстати, как ни странно – способностями к предсказанию обладают те же маги Земли. К которым отношусь и я. Теоретически могу приготовить снадобье, которое введет меня в транс, и я отправлюсь по виртуальным мирам, разыскивая правильную версию будущего. Самого вероятного будущего. Это сложно объяснить, предсказания, насколько я знаю, никогда не бывают абсолютно точными, но основное они улавливают. Например, если предсказатель сказал, что я кому-то опасен – значит, наверняка опасен. А детали уже не важны – как опасен, почему опасен. Может я хочу их всех убить, или наоборот, хочу причинить им добро, а получится все очень плохо. Неважно. Главное – я опасен. Вполне могу допустить, что перед тем, как начать операцию по захвату Клана Конто, Союти «навели справки» с помощью оракула, и тот указал им на меня. Небось, удивились – как это так? Не Первый, не Второй, а какой-то там Младший – и вдруг опасен для Клана! Представляю, как вытянулись их рожи… Послышались голоса, я метнулся к убитому первым врагу, выдернул у него из горла мой нож. Хорошее попадание – мои умения, плюс умения Альгиса – результатом я доволен. Метание ножей не такое уж и востребованное умение, но иногда оно просто необходимо. Когда именно? Нет, не для того, чтобы снимать часовых – только идиот будет это делать метая ножи, когда есть арбалет, лук, или ПСС – пистолет специальный самозарядный. Метательный нож – оружие случая, когда нет ничего, кроме этого самого ножа, а противник находится в нескольких шагах от тебя и его нужно быстро и неожиданно нейтрализовать. В этом случае, кстати, пойдет любой предмет, который можно метнуть – от кухонного ножа и пестика, до винной бутылки и сковороды. Главное – попасть куда надо. А это я умею делать хорошо. Можно сказать – отлично. Вытерев нож, легкими прыжками понесся по палубе, держась ближе к надстройке и радуясь, что небо так и затянуто густыми облаками. Даже дождь начал накрапывал. Замечательно! Я все вижу – меня никто не видит. Идеал! Воняло нечистотами, слышался слитный храп десятков глоток гребцов, на мостике прохаживался вахтенный матрос, закутавшись в длинный плащ с поднятым до ушей воротником. Все как всегда, все, как везде. Даже смешно стало – вспомнилась советская армия, когда я служил срочную. Служил я на севере, в охране ракетной шахты, так вот на пост нам выдавали громадный тулуп, в котором замерзнуть было практически невозможно – даже в сорокаградусный мороз. Поднимаешь воротник, руки суешь в рукава, на ногах толстенные валенки с шерстяными носками и портянками – называется «нам похрену мороз!». Вот только видишь ты строго впереди себя – насколько позволяет воротник тулупа. И хоть бей тебя, хоть режь – никаких крадущихся диверсантов сбоку от себя и сзади не увидишь. Так…одна проформа, а не несение службы.