Даже не обсуждается. Из этого кабинета у Бориса теперь два пути: либо он выйдет отсюда вассалом, либо его определят для протрезвления ума в какой-нибудь каземат. Поэтому Измайлов, не раздумывая, мысленно кликнул по иконке «Да», заработав тем самым одобрительный кивок царя. – Вот теперь все в порядке. Можете идти. – Слушаюсь, ваше величество. Измайлов отдал честь, развернулся через левое плечо и двинулся к выходу. При этом он спиной чувствовал внимательный взгляд проницательных глаз царя. Вассал! Даже у государя их количество ограничено Системой. Поэтому личным вассалитетом обладали князья и далеко не все бояре. Из стоящих рангом пониже таковых должны быть единицы. Одаренный? Да с какой радости?! Слава богу, он теперь в этом соображает чуть больше, хотя и не до конца разобрался. Одаренные, конечно, редкость, но далеко не все они вассалы царя. А иначе с чего бы Морозов пытался подмять Измайлова под себя? Ну и старался бы в интересах царя. Но нет, он при этом заботился о себе любимом. Есть в действиях государя какая-то причина, понять которую Борис пока не в состоянии. Глава 22 Старый знакомый – Здравия тебе, Борис Николаевич. Измайлов оставил в покое мясо и откинулся на спинку стула, вглядываясь в стоявшего перед ним высокого и крепкого мужчину. Сам он был косая сажень в плечах, но подошедший превосходил его по всем статьям. Причем, несмотря на успехи Бориса в рукопашном бое, с таким противником ему было не тягаться. Хм. А он подрос. Причем не только в общем развитии по Сути, но и в социальном плане. Плюсом к шестой ступени – еще и личное дворянство, позволяющее быть посетителем ресторана при гостинице. Пошел в рост, на штурм следующего возрождения. Он, конечно, и первую жизнь еще не разменял, но это ведь никогда не лишнее. Опять же рост – это всегда хорошо. Нет ничего хуже болота. Ну или в среде социалистов он пошел вверх по карьерной лестнице. К слову, Бочкарева в их последнюю встречу так и топталась на месте. Похоже, для партии она была важна на своем уровне, поэтому преданно торчала на пятой ступени. Хотя, быть может, и в шаге для получения нужного уровня «Науки». Убеждения и вера – это тот цемент, который ничем не перешибешь. Если только уверовавший не разочаруется. Как тот же Травкин, отказавшийся от террора. – Денис? Вот уж кого не ожидал увидеть, так это тебя, – произнес Борис, указывая на стул напротив. – Так-таки и не ожидал? Это после встречи-то с Алиной? Не заставляй меня в тебе разочаровываться. – Да мне как-то без разницы, разочаруешься ты во мне или нет. Мне казалось, я дал вам понять, что меня ваши идеи не интересуют. Тебе что-нибудь заказать? – поведя столовым ножом над своим стейком, поинтересовался Борис. – Нет. Благодарю, – останавливая официанта отрицательным жестом, ответил Денис и продолжил: – Но тем не менее ты сейчас собираешь молодняк, который оказался на обочине жизни, и помогаешь им обрести достойную жизнь. – Перспективный молодняк, Денис, а не всех подряд, – ткнув ножом в его сторону, уточнил Измайлов. – Лиха беда начало, – пожал плечами Новиков. – В любом случае ваши убеждения меня интересуют мало. – Знаю. – И чем вызвано твое появление? Только не говори, что оказался здесь случайно. – Не случайно. Земля слухами полнится, что ты собираешь свой отряд боевых кораблей. – Почему-то меня это не удивляет. Информированность Новикова для Бориса не стала откровением. Алина ведь указывала на то, что за ним присматривают. А члены экипажа «Разбойника», являвшиеся ядром его будущего отряда, знали о его планах. Так что этой информацией владел и центральный комитет социалистов. – Ты собираешься сформировать роту морской пехоты, замаскировав ее под невероятно раздутый штат экипажа танкера. – И? Хочешь предложить себя на должность командира роты? – отправляя в рот кусочек мяса, поинтересовался Борис. – Кхм. Вообще-то только взводного. – Комроты, Денис. Только комроты. И только через вассальную присягу. – Вассал? Офицер Добровольного флота не может быть ничьим вассалом. – А кто сказал, что я предлагаю тебе офицерские погоны? Ты аттестованный унтер. Или что-то изменилось? – Причин для сдачи аттестации на офицерское звание пока не было. – Тогда никаких проблем. Погоны – это всего лишь погоны. Главное – Суть. А с ней у тебя полный порядок. – Хм. Признаться, в ЦК полагали, что это будет гораздо сложнее. – Меня не смущают политические воззрения моего вассала, если это не приносит вреда. Заявленная вами программа исключает проблемы с твоей стороны, даже если ты начнешь агитацию. Только не нужно стачек и транспарантов. Если ты соглашаешься на вассалитет, то мы можем прямо сейчас перейти к конкретике. – Мне нужно посоветоваться со старшими товарищами. Признаться, твое предложение несколько неожиданно. – Вассалитет ключевых членов команды – это нормальная практика, – пожал плечами Борис. – Так-то да. Но мы не ожидали, что ты согласишься приблизить меня настолько. – Скорее всего, кто-то из ваших товарищей уже является моим вассалом. Так чему тут удивляться? – Да пошло оно все! Я согласен. – Так не пойдет, Денис. Я не желаю жонглировать вассалитетом, зарабатывая штрафы. Эдак раз, другой, третий, а там дойдет и до условий для открытого противостояния вассала своему сюзерену, без репутационных потерь. В девятнадцать часов я обычно ужинаю в этом ресторане. Если не случится форс-мажора, то и сегодня я буду здесь. Нет, значит, завтракаю и обедаю я тут же. – Договорились. Закончив обед, Измайлов вышел из ресторана в фойе, где к нему тут же подошел неизменный Ганин. Для прислуги в гостинице была предусмотрена столовая, находившаяся в другом крыле. Борис предлагал Якову обедать вместе в трактире. Но тот только замахал руками: мол нечего маяться ерундой. Коли уж дворянин, то, будь любезен, соответствуй. А он не переломится. Но за предложение от души высказал спасибо. – Кто это был? – проводив Новикова внимательным взглядом, поинтересовался Яков. Рыбак рыбака видит издалека. Сам отличный боец, Ганин без труда опознал такового и в собеседнике Измайлова. – Вепрь. Помнишь, я тебе рассказывал? – На память не жалуюсь. И чего ему нужно? – Если все будет в порядке, это наш будущий командир роты морской пехоты. – Так ведь он социалист. – Не из бомбистов, а остальное не важно. Вассальная присяга все расставит по своим местам. – Тарасыч будет рычать, аки тигра, – неодобрительно покачал головой Яков. – Не впервой. А терять такого бойца только из-за его убеждений глупо. – Ладно. Тебе виднее. В гавань? – Туда. Выйдя на крыльцо, Борис поднял руку, подзывая такси. На пятачке неподалеку всегда стояла пара-тройка авто. Прежде там крутились извозчики, но с распространением паромобилей места у самых дорогих гостиниц ушли под авто. Просто потому, что их постояльцы предпочитали комфорт, скорость и престиж. Поговаривают, побоище за место под солнцем между извозчиками и таксистами вышло эпическим. Ганин привычно расположился на переднем сиденье, Измайлов устроился на заднем. Яков велел водителю везти их в Казанскую гавань, где располагалась главная база дружины царя. Работы у Бориса было уже не так много. Основную часть заказа он выполнил, дело оставалось только за нанесением краски. Вообще-то он полагал, что при минусовых температурах не красят. Но ошибся. То ли это здесь разработали особую краску, которая хорошо ложилась и в мороз, то ли это было возможно и в его мире. Но факт остается фактом. Правда, в подобной поспешности он не видел смысла. Тут ведь и ему приходилось быть на корабле, контролируя процесс нанесения. Хорошо хоть разрабатывать мог, находясь в теплом вагончике, в котором устроили панорамное окно во всю боковую стену. Уж краски Бориса на морозе однозначно замерзли бы. Да и корпеть над чертежной доской в минус – так себе занятие. Не для него уж точно. Впрочем, за такую плату можно было потерпеть и некоторые неудобства. Пятнадцать комплектов «Камуфляжей» принесли ему три миллиона. На фоне этого тридцать четыре тысячи, полученные за проданные картины, выглядели куда как скромно. Словом, если бы не его неуемная натура, то можно было жить в сытости и довольстве, но… В оборот Измайлова взяли, едва он покинул мастерскую царя. Все тот же офицер сопроводил его прямиком в здание Генерального штаба, где ему и сделали предложение на создание ряда типовых комплектов «Камуфляжа» для российского флота. И здесь пришлось помучиться гораздо больше, чем в Бразилии. Дело в том, что даже однотипные корабли нередко имели существенные отличия: разное количество труб, иная их компоновка, несовпадающее расположение мачт, иные обводы мостиков и расположение артиллерии. Отличия были даже в размерах корпуса и водоизмещении. Словом, задачка оказалась нетривиальной и подчас казалась неразрешимой. Нарисовать камуфляж, конечно, можно, но получить при этом артефакт удавалось не всегда. Поэтому приходилось изворачиваться, искать пути решения проблемы. А три корабля обзавелись, по сути, персональными «Камуфляжами», разве только с обычными статами. Ну вот не получалось их включить в типовой, хоть тресни. К слову сказать, над проблемой создания «Камуфляжа» сейчас активно бились все ведущие страны, и не только они. К решению этого вопроса были привлечены многие одаренные художники. Но пока все безрезультатно. Борис склонялся к тому, что Александр Третий был прав в своих предположениях. Все дело – в развитых у Измайлова умениях. Но главное, это личный боевой опыт. Борис видел перспективу под совершенно иным углом, к тому же не раз успел заглянуть за грань. Нет, в результате и другие конечно же добьются успеха. Но пока российский флот получил некоторое преимущество. А вкупе с «Защитником» и «Наводчиком», разработанными Проскуриным и Травкиным, оно становилось уже куда более существенным. Аналогов последнего попросту не существовало, а его создание сразу же засекретили. Но интересы Генштаба в отношении Бориса оказались существенно шире. Пару месяцев назад его вызвал к себе начальник разведотдела контр-адмирал Нелюбин. Разговор у них состоялся долгий и обстоятельный. Если вкратце, то отряд Измайлова переходил под юрисдикцию разведотдела Генштаба. И хотя он должен был находиться на полной самоокупаемости, флот брался помогать Борису с выгодными контрактами. К тому же деньги будут поступать не только от нанимателя, но и из российской казны. В общем и целом, он будет не в обиде. В том же разговоре определились со штатом. Получалось изрядно, но главный разведчик решил, что этого все же мало, и предложил набрать роту морпехов для проведения сухопутных операций. Вообще-то в планы Бориса входило создание отделения спецназа, которое можно было использовать и как подводных пловцов, и для охоты за опытом на территории противника. Хм. Вообще-то, по сути, смертников. Его опыт в Белене очень скоро был подхвачен другими. Поднялась было волна по поводу недопущения подобных методов ведения войны, вопрос обсуждался даже в Лиге Наций, но в результате все свелось к тому, что это обычные диверсанты. А по этим ребятам и так все жестко. Окончательная смертная казнь. Правда, со шпионами все же могли быть какие-никакие варианты.