– Ты скажешь, кто вас послал за мной? – поинтересовался он у второго, удивляясь тому, что его голос не дрогнул. Этот с силой зажмурился, готовясь принять неминуемый удар, который тут же и последовал. Измайлов в этот момент ненавидел себя, но и не думал останавливаться. Тем более что третьего, самого плюгавого из них, уже обуяла паника и он был готов говорить, даже порывался вытолкнуть кляп, чтобы сделать это как можно быстрее. – Это сеньор Ферран. Это он велел за вами следить, сеньор, – затараторил малец, едва Борис выдернул кляп. Все. Больше он ничего не знает. А значит, пора заняться первыми двумя. Вот уж чего Измайлов не собирался делать, так это убивать детей. Есть черта, которую он все же не готов переступить. А эдак он им еще и услугу окажет, избавив от болячек, которые у них наверняка имеются. Что же до психологического стресса… Это обитатели дна. У них вся жизнь – один сплошной стресс. Слабое оправдание содеянному. Ну уж какое есть. – Скажешь друзьям, что наврал мне про сеньориту, которая приказала за мной следить. Понял? – извлекая из внутреннего кармана «Аптечку», произнес Борис. Не хватало еще, чтобы пацана прибили свои же. Дети… У них все через край. Если верность, то до гробовой доски, если ненависть, то насмерть. Узнают, что проболтался, могут и порешить. – П-понял. Так они же… – начал было мальчишка и осекся. Артефакт «Аптечка». Персональный. Количество зарядов – 2. Состояние заряда – 100 %. Перезарядка – 10 дней. Состояние механизма – взведен, готов к использованию. Использовать для лечения неизвестного за… свободного опыта? Да/Нет. Мысленно представил себе ноль и активировал на лидере. Затем повторил на другом. Мальчишки запищали, как щенки, и часто заморгали от охватившего их удовольствия. Интересно, с чего бы? Сомнительно, чтобы они уже доросли до поллюций. На вид им лет по десять – двенадцать. – Передайте сеньорите, что упустили меня. И не надо больше за мной ходить. В «Аптечке» у меня зарядов больше нет. Вообще-то есть. Он всегда носит с собой пару двойных аптечек. Раньше – только вне России. Но после памятных событий в «мороженице» – постоянно. Так оно надежней, чем четверная. Если каким-то образом будет потерян один артефакт, велик шанс, что уцелеет второй. – Ладно, ребятки, задержался я с вами. Как-нибудь уж развяжетесь. А это вам. Купите себе другую одежку, – выкладывая на мостовую три купюры среднего достоинства, произнес он. Новую одежду на эти деньги не справить. Но если выкупить у старьевщика, то вполне возможно обрести куда более приличный вид. Едва вышел из переулка, как ему тут же попался свободный извозчик. Для сегодняшнего Белена настоящая невидаль. Остановил и, устроившись, назвал адрес. Пока катил по каменной мостовой, не забывал смотреть по сторонам и обдумывал имеющуюся информацию. Итак, по всему выходит, что его смогла опознать не только Фелисия да Мота. О его нахождении в городе известно еще и преступному авторитету. А как гласит старая поговорка, то, что знают двое, знает и свинья. Измайлов вернулся в Белен в расчете на минимальный риск и крупный куш. Однако события сегодняшнего дня однозначно указывают на то, что это предприятие пора сворачивать. Но и просто так убираться с острова не дело. Нет, речь вовсе не о сеньоре Ферране. Преступник – он и есть преступник. Чего от него ждать. Тем более он не собирался убивать Измайлова – лишь присосаться и получить свою часть прибыли. Платить ему Борис, ясное дело, не будет, а очищать город от заразы не его работа. Да и лишний риск. Видел Измайлов Суть сопровождавших Феррана кучера и телохранителя. Те еще волки. И если у преступного авторитета найдется еще хотя бы парочка таких ухарей, то у людей Бориса против них нет шансов. В принципе, есть еще кое-что в загашнике, но… Лишний риск – он и есть лишний. Стоит покинуть территорию, подконтрольную авторитету, и у того пропадет к нему интерес. А вот сеньоритой стоит заняться. Эта не успокоится. Задуманное Измайловым не делало ему чести, но да Мота сильно ошибалась, решив, что он станет действовать против нее открыто. Тот, кто желает тебя убить, твой враг, и этим все сказано. А чтобы избавиться от врага, все средства хороши. И потом, сеньорита Фелисия лукавит. То, как действует она, называется не открытостью, а наглостью. Одного бретера Борис спровадил, но это ни о чем не говорит. Найдется другой, третий. Если кто-то решил тебя убить, то рано или поздно непременно своего добьется. И что? Каждый раз раскланиваться с ней и становиться к барьеру? Простите, сеньора Аделина, но больно уж задиристые у вас получились детки – что сын, что дочь. И остановить их может только смерть. Окончательная и бесповоротная. И нет, Борису не совестно и не жаль. Пролетку Измайлов покинул в центре, откуда двинулся пешком, все время проверяя, нет ли слежки. Но шпиков больше не приметил. И это радует. Вот никакого желания носиться по городу, сбрасывая с себя хвост. Вскоре появился и Стоев. Парень с честью справился с заданием. Еще и информацию сумел собрать. Сеньорита да Мота проживает в своей квартире одна. Ее матушка находится в Форталезе и не собирается возвращаться, пока не будет покончено с этим бунтом. Вот и ладно. Детки у нее, конечно, ушлепки, но сама баронесса показалась Борису адекватной и порядочной. Не хотелось бы, чтобы и ее перемололи в жерновах. Устроившись за столом, Борис вооружился пером и бумагой. Посидел несколько секунд, всматриваясь в белый лист, после чего принялся писать, при этом явственно изменив почерк и стараясь придать ему черты женского. Исписал один, взялся за другой. Вскоре пришло осознание, что у него получилось выработать почерк. Художник он, в конце концов, или погулять вышел. Помнится, когда Измайлов разговаривал с да Мота, через стол от них сидела сеньора с двумя детьми. Они, конечно, старались говорить тихо, и сомнительно, чтобы она услышала, о чем шла речь. Но чисто теоретически подобное было возможно. Поэтому он решил написать анонимку от имени добропорядочной гражданки империи, которая предпочла остаться инкогнито, так как обременена семьей и не желает влезать в подобные дрязги. Однако она считает своим долгом сообщить о том, что некая сеньорита да Мота является шпионом бунтовщиков. Что она встречалась с неизвестным ей господином Мигелем Гарсиа, который на самом деле таковым не является. Названное имя она не запомнила, так как оно явно иностранное. Ну и конечно же указала место встречи. – Жуан, – запечатав конверт, позвал Измайлов Сысоева. Первое правило: на территории противника говорить только на его языке и пользоваться вымышленными именами. Даже если пребываешь в полной уверенности, что посторонних нет на сотню километров вокруг. Потому что стопроцентную гарантию не может дать даже бог. Дьявол – он ведь тоже не дремлет. – Я, сеньор Гарсиа, – отозвался Олег. По виду все еще крепкий мужчина за шестьдесят. На деле же ему уже восьмой десяток пошел. «Аптечка» помогает справляться практически со всеми недугами. А уж Олег-то ее воздействию подвергается регулярно. Причем с риском для жизни. Н-да. Не увлекаться бы. – Садись в пролетку и отправляйся в город. Через какого-нибудь мальчишку отправь это письмо в штаб капитану второго ранга де Фернандешу. При этих словах на лице Олега появилось выражение недоумения. И было с чего. На секундочку, этот офицер являлся начальником контрразведки эскадры адмирала де Падилья. Чего это их командиру вдруг вздумалось писать ему? – Приплатишь мальчишке, чтобы непременно лично в руки. Как только он убежит, на пролетке едешь к штабу. Убеждаешься, что парень вошел в здание и вышел оттуда с ненадранными ушами. Обожди еще малость, не поднимется ли суета. Если все тихо, возвращайся обратно. – А как поднимется? – уточнил Сысоев. – Проследишь, куда поедут. Только держись поодаль. – Понял. Оно бы самому, но так рисковать нельзя. Бориса уже дважды срисовали, так что лучше не зарываться. И вообще, непорядок это – все и всюду делать лично. Ему ведь не разорваться. – Лукас, – позвал он Стоева. – Я, сеньор Гарсиа, – отозвался парень. – Возвращайся к дому да Мота и следи за ним. Неплохо бы снять квартирку напротив, чтобы не привлекать внимание. В идеале – с окнами на одном уровне. Вдруг получится в них заглянуть. – Слушаюсь. Вообще-то в городе полно народу, но кто знает, может, и выйдет из этого что-то путное. В конце концов, те же господа офицеры не станут ютиться в какой-нибудь клетушке. Но даже если нет, то Стоев найдет где пристроиться. На том же чердаке у слухового окна. В любом случае выбора у них особого нет. Приходится импровизировать на ходу. Итак, если да Мота – настоящая заговорщица, то ее ожидает неприятный сюрприз в виде знакомства с местной контрразведкой. Сказки насчет того, что ей ничего не будет, пусть рассказывает простачкам. В условиях войны, да еще и гражданской, никто не оставит подобный донос без внимания, даже если это анонимка. Ну или тут полные идиоты, во что откровенно не верилось. Впрочем, Борис пребывал в уверенности, что ее никто не станет арестовывать. А иначе не стал бы предпринимать все эти меры предосторожности с двойной слежкой. Слишком уж все было как-то нарочито и шито белыми нитками. Свой остров – это, конечно, замечательно. Но если она столь корыстна, то ставку следует делать не на графа де Кастро, а на императора Педро Второго. Недавняя победа повстанцев ни о чем не говорит. Это всего лишь выигранный бой. После подавления мятежа непременно появятся и свободные владения, одно из которых вполне возможно подарить той, кто внес серьезный вклад в победу. Тем более покойный братец этой девицы поступил на службу в императорский флот. Все их семейство едва не погибло от рук заговорщиков. А сеньорита Фелисия не отличалась всепрощением. Уж это-то Борис знал точно. Плюс болезненное чувство чести. Не-эт. В то, что контрразведка ее не тронет, верилось куда больше. Правда, полной уверенности в своей правоте у Измайлова все же не было. И если так, то, взяв сеньориту да Мота, де Фернандеш очень скоро накроет всю подпольную сеть. А эти люди лично Борису ничего плохого не сделали и ему ничем не угрожали. Вот так запросто пустить их в расход… Никаких сомнений, что их ждет окончательная смерть через повешение. Да, они ему никто. Да, это не его война и он не обязан влезать в нее больше, чем нужно, но… – Родриго, – позвал он Якова. – Я, сеньор Гарсиа, – отозвался тот. – Готовьте снаряжение. Возможно, придется штурмовать тюрьму. Бесшумное оружие, «Стражи». Все в дело. – Слушаюсь. Да, риск. Да, посягательство на устои. Но пустить людей на фарш по своему доносу он не мог. Тем более что никто не ожидал настолько коварного удара. У охраны тюрьмы попросту не было шансов выстоять против использования «Стражей». Ну и бесшумное оружие плюс тренировки личного состава. Это со штурмом логова авторитета могло случиться все что угодно, потому как там наверняка матерые волчары. А здесь – самые обычные служаки. Конечно, спасая арестованных, Борис вырвет из лап контрразведки еще и сеньориту Фелисию. Но тут уж ничего не поделать. Разберется с ней в следующий раз. Да только сомнительно, что до этого все же дойдет. Подспудная уверенность в своей правоте крепла с каждой минутой. Глава 18 Опять вместе – Здравствуйте, сеньор Измайлов. Борис обернулся на голос незнакомца за спиной. Мужчина лет тридцати, в мундире капитана второго ранга. Высок, строен, с ярко выраженной латиноамериканской внешностью. Улыбка открытая и располагающая. Даже слишком. Что настораживает. У Бориса тут друзей и братьев нет. – С кем имею честь? – поинтересовался он у подошедшего, отрываясь от чертежной доски, установленной прямо на пристани. Вообще-то он не чертил, а рисовал, поэтому кульман пока был поднят в левый верхний угол, чтобы не мешать. Но дело дойдет и до него. Если на «Садко» Борис в буквальном смысле нарисовал «Камуфляж», больше походящий на картину, то с миноносцем этот номер уже не пройдет. Слишком уж велики габариты. Он замучается рисовать. О кораблях больших размеров и говорить не приходится. Тут не напасешься даже обычных художников, чтобы наложить такую маскировку. Иными словами, нужно придумать схему, которую смогут воспроизвести и простые матросы. Борис вспомнил о камуфляже кораблей, который видел в компьютерной игрушке. Нет, сам он не играл, но случалось гонять своего айтишника, который баловался разными играми. Не прогонял только из-за того, что голова у него все же была светлой.